- Нет лучезарная!

  - Тогда найдем счастье в объятьях друг друга. Он одарил поцелуями ее звериное лицо, мраморную колону шеи и грудь. Губы опаляли ее внешне грубую, но гладкую как ракушку кожу, груди сильно набухли. Пальцы Альфмира нежно скользили по изгибам ее жаждущего тела. Все ощущения императрицы обострились, жадно впитывая каждый нюанс, каждый оттенок ласк, и когда его жемчужные зубы сомкнулись на воспаленном трепетном соске, и легонько прикусили чувствительный кончик, царица ада застонала. Альфмир хорошо знал, как заводить женщин, особенно таких соскучившихся по мужскому телу. Он принялся обводить сосок языком, увлажняя его покусывая, но не причиняя боли. Она словно плавилась под его поцелуями, растекаясь медом; кровь превращалась в жидкий огонь. Когда он поднял, светлую голову, императрица жадно притянула его к другой груди чтобы и она, в свою очередь испытала подобное наслаждение.

  - Милый как ты хорош! - Сказала царица ада. - Как я соскучилась по мужским прикосновениям.

  Его умелые ладони ласкали ее живот, выписывая прихотливые узоры на бронзовой коже. Внутри у нее все ныло от удовольствия и предчувствия неизбежного. Рука коснулась заветного места, и императрица на миг задохнулась. Альфмир провел пальцем по влажной расщелине, разделяющей пухлые складки, чуть нажал на соблазнительную пещерку, проник внутрь. Императрица судорожно вцепилась в его литые плечи:

  - Всесильный, что же ты делаешь со мной?

  - Бужу твое женское естество! Вскрываю шкатулку наслаждения. - Прошептал он, изводя ласками, крошечный, скрытый в глубине грота бугорок. - Ощущаешь плотью, поворачивается ключ.

  - Да архидемон! Никогда в прошлой жизни, когда у меня был целый мужской гарем, не ощущала такого блаженства. Меня пробивают молнии.

  - Будет еще лучше!

  Императрица выгнулась, подалась вперед, налегая на его чистую, словно составленную из надраенных медных щитов грудь. Ей казалось, что она сейчас разлетится на хрустальные осколки, а в животе горит аннигиляционый двигатель, возносящий к звездам. И наслаждение медленно распространялось по телу, словно теплое вино, пьяня и бодря одновременно. Она тяжело дышала, слова ей давались с трудом.

  - В этом теле у меня никогда не было мужчины!

  - Ты девственница?

  - Да! Другие дивы обычно предпочитают искусственные фаллосы, у меня даже была пара дюжин, золотых, алмазных, рубиновых и прочих, но я сохранила свою чистоту. А никакие ласки женщин не заменят мужчину.

  - Я верю тебе!

  Его палец погрузился еще глубже, в довольно широкую пещеру, огромной женщины. Альфмир испытал сложные чувства, когда обнаружил ее девственную преграду нетронутой. Он не был ханжой и гонялся за невинными девами, наоборот наибольшее наслаждение приносит опытная женщина. С биороботом тоже неплохо, но с живой лучше. Она была как струна лиры, влажной в ожидании открытия и гимна. Он понимал, что могучее тело августейшей особы жаждет ласк.

   Альфмир отнял руку и попытался придавить ее к перине, но мощная женщина сопротивлялась ее мышцы ходили буграми. Напряженное орудие стремилось попасть в шелковистые тенета. Императрица боролась, что пугало ее в этом не слишком крупном юноше, но и ей при этом хотелось больше всего на свете. Альфмир осторожно раскрыл ее бедра, поцеловал и чуть приподнялся. Она тревожно взглянула на него, но в его взгляде было столько искренней доброты и нежности что ледяное сердце повелительницы тысячами отправлявшей подданных на плаху, смягчилось.

  - Живой бог! - Пробормотала она.

  - Богиня, я одарю тебя самым драгоценным подарком.

  Инструмент пришел в движение, задев бесценную струну, она лопнула совершив чудо, превратив девушку в женщину. Боль была мимолетной, но сладкой, как когда-то столетия назад ее потрясло, но насей раз ее партнер был невесть чем!

   Чуть помедлив, он стал двигаться, и императрица, теряя голову от наслаждения, тихо застонала. Волшебные ни с чем не сравнимые движения, напоминающие плаванье по волнам, все нарастало по интенсивности. И царственная особа, вначале робко, затем все яростнее и неистовее, принимая его бедрами.

  Потом ее ноги сплелись, за спиной. Императрица вскрикнула, она никогда не представляла себе, что так может быть, хотя в прежней жизни пробовала такое, что и не снилась. Не описать пером, только поэма в воспроизведении гения может выразить подобие какофонии любви.

  Она льнула к нему, тяжело дыша, пока юноша неукротимо творил чудеса. Ее длинные ногти терзали смуглую кожу Альфмира, потекла кровь. Юноша не обращал внимания, стараясь все больше.

  - Божество во плоти! - Я не могу больше! - Затем испуганно. - Не останавливайся повелитель.

  И тут ее душа словно отделилась от греховной плоти, воспарив к седьмому небу. Охватили сладострастные конвульсии бешеного экстаза, в теле извергались тысячи вулканов.

  Альфмир ощутил, как сжалась пещера, охватив его пульсирующую плоть. Потрясающе, такая большая женщина, а кажется что ты имеешь дело с газелью.

  Вот дьявол, неужели наркотик настолько силен, так полюбить такого монстра.

  А женщина все требовала и требовала. Альфмир, наконец, не выдержал, излил бурный дождь, на драгоценный цветок.

  - Еще мой любимый, я хочу детей!

  - Дети не рождаются в аду.

  - Да я так расстроена! Не ужели я навечно буду одинокой. Хотя не у меня есть ты, мы будем вечно.

  - Нет, мне не нравиться преисподняя, да и в том мире, что я покинул, меня ждут друзья. Я не имею права их подводить.

  - А я что буду умирать от тоски!

  - Нет, я знаю маленький секрет.

   - Какой!

  - Даже если ты в аду, но безгрешный человек тебя полюбит, то ты покинешь преисподнюю и воплотишься в новой вселенной.