— Самое время для коктейлей, — настаивала она.

— Хорошо. — Я склонялась к мысли, что незачем отказывать своему гендиректору на столь ранней стадии.

— Отлично! — Эллен, судя по всему, радовалась от чистого сердца. — Если ты не возражаешь, подожди, пожалуйста, пару минут. Мне сперва нужно кое-что обсудить с Мишель.

— Конечно, — сказала я и присела, чтобы пролистать свежий номер «Фэшенисты».

Она вызвала Мишель и, тотчас превратившись в настоящую бизнес-леди, засыпала беднягу распоряжениями.

— Позвони моей маникюрше. Скажи, что мне не нравится, как этот цвет преломляет лучи. Пускай переделает все завтра же в моем офисе. Рано утром, чтобы к первой встрече уже было готово. Рассортируй все отчеты по звонкам за эту неделю. И создай резервные копии всех файлов на моем компьютере.

— Я уже создала копии всех файлов вчера, — ответила Мишель.

— Значит, сделай это еще раз! — рявкнула Эллен. — За день многое могло измениться. Черт возьми… — Я быстро смекнула, что Эллен не любила лишних вопросов и еще больше не любила, когда ей перечат. Мишель же, спокойно сносившая нападки начальницы, когда любая другая уже встала бы на дыбы, вызвала во мне уважение.

Эллен велела Мишель идти, затем схватила свои вещи и кивком велела следовать за ней. Уже на выходе из кабинета она вдруг вспомнила о чем-то еще и снова позвала Мишель.

— Чуть не забыла. Помнишь ту чертову кошку, которую мы завели на прошлой неделе? Она у нас как-то не прижилась. Поезжай ко мне домой, пока дети не вернулись, и реши этот вопрос.

— Это как же? — спросила Мишель в неподдельном ужасе.

— Ну, не знаю. Найди ей новых хозяев, отнеси в приют, выпусти на улицу — как хочешь, мне плевать, — раздраженно сказала Эллен. — Эта дрянь обоссала мой диван за шестьдесят тысяч долларов. В моем доме ей больше не место. Я хочу, чтоб она исчезла. Сегодня же.

— А что вы скажете детям? — удивилась Мишель.

— Ты можешь сказать им, что кошка убежала. — Она махнула рукой, веля Мишель уходить, и обернулась ко мне. Ведьма, которую я только что видела, внезапно исчезла. Ее место сразу же заняла веселая и беспечная Эллен. — Идем же. Может быть, в «Тао»?

— Не возражаю, — ответила я, еще не оправившись от полученного потрясения и размышляя, какая же участь ждет несчастную кошку… Но еще жальче мне было Мишель — девушку проворную, умелую и, очевидно, слишком смышленую для того, чтобы ей поручали избавляться от неугодных кошек и разговаривали с ней, как с крепостной служанкой в Средние века.

— Вон моя машина. — Эллен указала на черный «мерседес-бенц», ждущий прямо у входа. Я бы с радостью прогулялась до Пятьдесят восьмой улицы в шести кварталах отсюда. Было начало марта, из каждой щелки проглядывали намеки на скорую весну. Но Эллен вряд ли бы меня поняла.

— В «Тао»! — гаркнула она водителю, когда мы уселись в комфортабельном салоне.

Водитель обернулся.

— Простите, куда? В «Таун»?

— Нет же! В «Тао»! — снова закричала она, после чего недовольно фыркнула и пробормотала: — Боже ты мой…

— Мадам, скажите, пожалуйста, адрес, — вежливо продолжал водитель, будто не слыша грубостей.

Эллен фыркнула еще раз.

— Я не знаю. Где-то на Пятьдесят восьмой. Ты ведь водитель, ты должен знать.

Я уже не выдерживала: мне было стыдно находиться рядом с такой грубиянкой. Я решила помочь этому мужчине, даже если это не пришлось бы по вкусу моему новому боссу.

— Да, сэр, это на Пятьдесят восьмой улице, между Парк и Мэдисон. Спасибо вам большое.

Он взглянул на меня с благодарностью и завел автомобиль.

— Я настроена немного пошалить! — заявила Эллен и выудила из сумочки пачку сигарет. Предложила и мне.

— Нет, спасибо, — отказалась я. Замечательно. За один вечер с Эллен мой нерожденный ребенок заработает эмфизему и внутриутробный синдром алкоголизма.

Она закурила — и вся машина заполнилась дымом. К горлу подступила тошнота. Слава Богу, ехать было недалеко.

Приехав в «Тао», мы сели на диванах в баре. В такой ранний час людей было совсем мало, а присутствовавшие не принадлежали к той колоритной публике, которую в последнее время здесь привечали.

Свои «шалости» Эллен решила продолжить мартини, а я заказала слабенькое белое вино с содовой, за что тут же была осыпана насмешливыми укорами.

— У меня легкое расстройство желудка, и я выпила таблетки, — сказала я в свое оправдание.

— Хорошо. Но вскоре мы с тобою выпьем, как две настоящие женщины.

— Буду ждать с нетерпением, — сказала я, рассудив, что после девяти месяцев беременности и бессчетных часов тяжкого труда выпить мне и впрямь не помешает.

Затем принесли ее коктейль. Но Эллен лишь чуть пригубила и велела забирать.

— Недостаточно холодный, — сказала она, привычным взмахом руки отсылая официантку.

Когда ей принесли новую порцию, последовала та же реакция.

— Недостаточно сухой.

Что же это было — напрасная попытка произвести на меня впечатление? Или она всегда себя так вела? Она так откровенно грубила обслуживающему персоналу, что я не удивилась бы, если б в следующем мартини оказался комочек слизи. Я почувствовала разочарование. Мы были совершенно разными людьми, а если бы Эллен Каттер мне понравилась, работать нам стало бы куда проще. Но очень уж трудно было проникнуться симпатией к этой примадонне, убивающей кошек, полощущей рот мартини и унижающей всех встречных работников сферы обслуживания.

Следующие сорок пять минут мы болтали о всякой чепухе, а затем я вежливо покосилась на часы и сказала, что договорилась поужинать с супругом.

— В конце концов, мы же молодожены, — напомнила я.

— Понимаю, — сказала она. Она потребовала принести счет, расплатилась и оставила два доллара на чай.

Пока она шла к выходу с видом полноправной хозяйки заведения, я уныло плелась сзади.

— Ой, мне нужно в уборную, — сказала я уже у двери.

— Хорошо, я подожду тебя в машине, — сказала Эллен.

— Это вовсе не обязательно.

— Не глупи, я подброшу тебя домой.

Я вернулась в бар, хотя в туалет мне, по правде, не хотелось. Чего мне хотелось, так это загладить вину за поведение Эллен. Обыскав все помещение, я наконец нашла нашу официантку и украдкой сунула ей несколько дополнительных купюр.

— Извините за все это, — сказала я.

— Спасибо! — ответила девушка и сочувственно мне улыбнулась. Думаю, она поняла, что мне тоже пришлось несладко.

Подойдя к машине, внутри я заметила уже докуривающую Эллен. Я чуть опустила стекло: голова шла кругом.

— Спасибо, что предложила подвезти меня, — сказала я, — но это действительно ни к чему. Я бы с радостью проехалась на такси.

— Перестань, — отмахнулась Эллен. Язык у нее чуть заплетался после двух бокалов крепкого мартини. — Я вовсе не спешу домой.

В этот момент у нее зазвонил мобильный. Проверив, кто это, и тяжело вздохнув, она наконец откинула крышечку.

— Алло.

Я была благодарна судьбе за этот звонок. Это означало, что в течение нескольких минут мне не придется поддерживать разговор.

— Солнышко, ну я не знаю, почему Снежинка убежала. Просто кошки так устроены.

Она, закатив глаза, многозначительно взглянула на меня и добавила нетерпеливо:

— Я не знаю, вернется ли она. На твоем месте я бы на это не рассчитывала.

Опять пауза. Опять глаза, воздетые к небу.

— Если мы купим другую кошку, где гарантия, что она тоже не убежит? Милая, позови, пожалуйста, Грейс.

Опять пауза.

— Грейс! — заорала Эллен так громко, что я невольно вздрогнула. — Сколько раз я должна тебе повторять, что детям нельзя звонить мне напрямую?! Господи! Неужели так сложно это запомнить?

Она молча покачала головой.

— Они всегда плачут. Больше не желаю слышать этого оправдания. А теперь, будь добра, сделай так, чтоб к моему приходу они успокоились и думать забыли об этой кошке.

Щелчок захлопнувшейся крышки телефона.

— Моя новая гувернантка — это просто кошмар! Но я ума не приложу, где найти нормальную. Я уже обращалась во все «элитные» агентства города, но мне так и не подобрали достойной кандидатуры.