– Все ерунда, Рейнхард, – растрогался Гитлер, – главное, что ты жив. В конце концов, в кабине истребителя для тебя оказалось безопаснее. Так ты говоришь, предатели?.. Я так и знал! Последние события были просто невозможны без предательства. Ничего, возвращайся, мы вместе найдем изменников и с новой силой навалимся на большевиков.

Подобный вариант Гейдриха не устраивал.

– Мой фюрер, разрешите мне продолжить мою миссию. То, что мои люди погибли, – это тяжкий для меня удар. Но это фронт, и думаю, что тут найдется достаточно храбрых и опытных солдат и офицеров вермахта и СС.

– Разрешаю, Рейнхард, – согласился Гитлер, – а сейчас дай трубку нашей «умной лошади». Я скажу ему пару ласковых.

Гейдрих передал трубку побледневшему фон Клюге, а сам, сложив руки на груди, застыл, подобно статуе.

– Генерал-фельдмаршал, – Гитлер начал разговор тихо, но тон все время повышался, и вскоре фюрер сорвался на крик, – вы найдете и дадите обергруппенфюреру Рейнхарду Гейдриху все, что ему необходимо для выполнения его миссии. В первую очередь это в ваших личных интересах. Или вы хотите, чтобы с группой армий «Центр» произошло то же, что и на юге?

– Никак нет, мой фюрер, не желаю, – отчеканил фон Клюге.

Но Гитлера уже несло:

– Нет, наверное, вы мечтаете выйти навстречу большевикам с поднятыми руками, как сделал этот гнусный предатель фон Клейст? А может, вам по душе судьба Гудериана, которого русские взяли за шиворот прямо на его НП? Или вы тайный гомосексуалист и, подобно Манштейну, хотите быть сфотографированным без порток в компании здоровенных большевистских полевых жандармов? У одного только генерала Гота хватило мужества пасть в неравном бою, как и подобает истинному арийцу.

Из-за досадных промахов, а может быть, и прямого предательства этих господ, с завтрашнего дня Германия погружается в трехдневный траур. За месяц боев мы потеряли свыше полумиллиона солдат и офицеров. Вы понимаете, фон Клюге, что Германия не в силах будет перенести еще одно такое поражение?

– Так точно, мой фюрер, понимаю, – фон Клюге прищелкнул каблуками. А в голове у него была только одна мысль: «Неужели допрыгался?»

– Ну, а если понимаете, то тогда проявите, черт возьми, настоящее усердие. Обергруппенфюрер Гейдрих имеет право взять у вас все, что ему потребуется. Вплоть до танковой дивизии полного состава. Я знаю, что таковой у вас сейчас нет, но по его требованию вы ему ее обязаны предоставить к указанному им сроку. Ясно?! – выкрикнул Гитлер. – А сейчас дайте трубку обергруппенфюреру.

– Так точно, мой фюрер! – выкрикнул фон Клюге и протянул Гейдриху трубку, будто это была граната с выдернутой чекой. – Вас, герр обергруппенфюрер!

Гейдрих небрежно взял у фельдмаршала телефонную трубку и поднес ее к уху:

– Да, мой фюрер?

– Рейнхард, мой мальчик, с предателями в Берлине, решившими устранить тебя руками большевиков, я разберусь сам. Твоя забота – выяснить подробно и во всех деталях, что именно затевают большевики, и по возможности устранить угрозу. Фон Клюге можешь посвятить в самых общих чертах. Если же этот умник покажется тебе подозрительным и склонным к предательству, то разрешаю тебе пристрелить его не задумываясь и без соблюдения формальностей. Все, обергруппенфюрер, за дело.

Гейдрих положил трубку и с иронией посмотрел на фон Клюге.

– Да не тряситесь вы так, генерал-фельдмаршал, фюрер понимает, что лично вы к этому делу совершенно не причастны. Теперь о сути моей миссии. Здесь на вашем участке фронта… Нет, давайте по порядку.

Примерно месяц назад на южном участке фронта большевики бросили в бой довольно странную элитную часть. Не буду утомлять вас описаниями их евпаторийских, симферопольских, ялтинских и прочих похождений. Но могу сказать точно, что их командующий – это наш злой гений.

Крах группы армий «Юг» спланирован и большей частью осуществлен именно этим человеком. Примерно десять дней назад его Отдельная тяжелая механизированная бригада особого назначения исчезла с южного участка фронта. Большевики предприняли беспрецедентные меры маскировки и дезинформации, чтобы скрыть новый пункт дислокации этой бригады. Люди Канариса, по-моему, до сих пор ищут их то ли в Омске, то ли в Ташкенте.

Я же, поставив себя на место Сталина, после долгих размышлений, пришел к выводу, что такой части нечего делать в глубоком тылу. Три дня назад мои люди обнаружили эту элитную большевистскую часть прямо у вас под носом – во вторых эшелонах Жукова, в Кубинке. Так что, мой дорогой генерал-фельдмаршал, скорее всего, вы и есть их следующая жертва. Вы только не волнуйтесь – по самым пессимистическим прогнозам, у вас еще есть месяц-полтора для подготовки к отражению наступления русских.

Эта часть только что вышла из тяжелейшего сражения и нуждается в пополнении живой силой и техникой. Но, – при этих словах Гейдрих поднял палец, – никогда нельзя надеяться лишь на предварительные расчеты. Мне нужны люди, которые смогут заменить мою команду, погибшую от рук большевистских убийц. В первую очередь мне понадобятся фронтовые разведчики, потом опытные следователи и эксперты-криминалисты СД и гестапо… Вы уже слышали, что я имею право потребовать от вас все, что мне будет необходимо для работы.

Генерал-фельдмаршал Гюнтер фон Клюге встрепенулся:

– Обергруппенфюрер, я думаю, что вы совершенно правы. Давайте сделаем так – сегодня вечером мы соберем вам всех необходимых специалистов. А завтра утром выедем в штаб 4-й полевой армии, расположенный в прифронтовом Юхнове. Я немедленно дам распоряжение собрать там лучших фронтовых разведчиков. Как правило, эти люди воюют здесь с октября месяца прошлого года и прекрасно изучили эту местность. А пока, не откажите мне в любезности, отужинайте вместе со мной. Как мне сообщили, последний раз вы ели еще утром, в Варшаве.

«Умный, – подумал Гейдрих про себя, – уже примазывается. Хотя, как ни странно, в пустом животе началось урчание только после его напоминания. Так, стоп! Сейчас он сказал что-то еще, что резануло по ушам, но что же? Проклятый голод! А, вот! Вспомнил!»

Он повернулся к своему собеседнику:

– Генерал-фельдмаршал, вы сказали «поедем», значит ли это?..

– Значит, обергруппенфюрер, – сказал фон Клюге, – в связи с тем, что вы мне сейчас сообщили, я вместе с вами поеду, сначала в 4-ю армию к Хейнрици, потом во 2-ю танковую армию к Шмидту, потом в 3-ю танковую армию к Рейнгарту. Пожалуй, воздержусь только от посещения 9-й армии Моделя – в последнее время это, знаете ли, стало не совсем безопасно…

– Ваше служебное рвение весьма похвально, – Гейдрих посмотрел на часы – берлинское время 17:25, а это значит, что в этой варварской России уже почти полвосьмого вечера. – Давайте ваш ужин, а потом приступим к делам.

– Идемте, – фон Клюге подхватил шинель и фуражку, – офицерский ресторан в соседнем здании, там я и представлю вас всем необходимым людям. СД и гестапо мне не подчиняются, но вы, как я думаю, действительно сможете найти для их руководства необходимые слова…

6 февраля 1942 года, 21:35.

Штаб ГОТМБ-1 осназа РГК

Командир бригады генерал-майор Бережной

Да, неудобно как-то перед вождем получилось. Гейдрих-то, как колобок из сказки, и от бабушки ушел, и от дедушки ушел… Даже лучший ас всех времен и народов товарищ Александр Иванович Покрышкин вкупе с самим Василием Сталиным не смогли его уконтропупить. Ничего. На каждого хитрого колобка есть… В общем, лиса, которая его с аппетитом скушает.

Но к счастью, и думать ничего особенно не надо, по данным все того же радиоперехвата, завтра утром в сопровождении конвоя Гейдрих отправится из штаба группы армий «Центр» в Смоленске в штаб 4-й полевой армии, располагающийся в городе Юхнове, фактически на линии фронта. Немцы так надеются на свою «Энигму», что в радиопереговорах совсем не стесняются, сообщают мельчайшие подробности своих планов.

Но вы не думайте, что наше Большое ухо работает сугубо в наших бригадных узкоэгоистических интересах. Для разведупра Генштаба Красной Армии мы «абонент № 202», для генерала Голикова на Брянского фронте – «абонент № 98», для генерала Жукова на Западном фронте – «абонент № 33», для генерала Конева на Калининском фронте – «абонент № 16».