Летел по рельсам поезд скорый
в бескрайней снежной целине,
застыли зимние узоры
на замороженном окне.
Мелькали кадры сказки зимней:
лохматых елей частый строй
в сугробах, и морозный иней
сверкал на солнце бирюзой.
Под тяжким грузом шапок снежных
среди звенящей тишины
в зелёных лап объятьях нежных
деревья спали до весны.
Под стук колёс в вагоне сонном
кружился мыслей хоровод о
новом счастье, что приносит
совсем уж близкий Новый год.
Что жизнь, как этот скорый поезд,
куда-то вдаль меня несёт
без остановок, днём и ночью,
за часом час, за годом год.
Что я когда-нибудь прибуду
к конечной станции своей,
когда минует срок, который
отмерил мне до встречи с ней
Кондуктор, что уже назначил
нам в расписании своём
маршрут и место остановки,
что мне всё ближе с каждым днём.
Тут поезд дал гудок протяжный
и сбавил ход, напомнив мне
о том, что скоро остановка,
что в расписанье на стене.
Вот встречный бег дороги зимней
внезапно замер в тишине
и незнакомый полустанок
возник в узорчатом окне.
Полдюжины избушек серых,
в сугроб зарывшись там и тут,
казалось, глядя сиротливо,
хозяев терпеливо ждут.
И кто-то, словно шутки ради,
роскошных шапок снег густой
на крыши, будто бы не глядя,
надел небрежною рукой.
А на тропинке чуть заметной
увидел я невдалеке,
как шла снегурочка с лопатой,
в фуфайке старой и в платке.
Из-под платка нечайно выпав
наружу, пара длинных кос
переливалась чёрным блеском
покрытых инеем волос.
Небрежно косы поправляя,
взмахнула девушка рукой
и повернулась на мгновенье
ко мне нечайно… Боже мой!
Наверно, ты старалась спрятать
под маской скромной простоты,
храня до срока в тайне строгой
свои прекрасные черты.
Да, видно, мне тебя увидеть
судьбою было суждено,
и вот любуюсь я тобою
через вагонное окно.
Есть женщин редкая порода
в селеньях русских в наши дни —
в анналах остальной природы,
должно быть, вымерли они.
Их взгляд сразить способен сразу
кого угодно наповал.
Да я, признаться откровенно,
тогда и сам не ожидал,
Что загорится в то мгновенье
огонь любви в душе моей,
что и сейчас напоминает
мне то сильнее, то слабей
Забытый богом полустанок
и пять домов невдалеке,
и ты стоишь, как наважденье,
в фуфайке старой и в платке.
И мысль мелькнула на мгновенье
остаться здесь, в лесной глуши,
но тут же выразил сомненье
мой голос внутренний души.
Да ну, с чего ты взял, ей-богу,
что встретил здесь, в глуши лесной,
ту, что лишь раз встречают в жизни,
что свяжет жизнь свою с тобой?
Возможно, если б смог тогда я
свои сомненья разрешить:
что делать мне, пока не поздно,
и как теперь мне дальше быть,
То жизни всей моей теченье
переменилось бы тотчас —
как много за одно мгновенье
порой решается для нас!
Но я сидел на месте молча,
глядел в вагонное окно,
как незнакомка моя мимо и
дёт, и, как в немом кино,
Беззвучных губ её движенье
пытался тщетно угадать:
что мне в те краткие мгновенья
могла она тогда сказать?
Что ты насильно мил не будешь:
ей хватит и своих забот,
немного времени пройдёт
и встречу эту позабудешь,
Что всё проходит в этой жизни,
и жизнь у каждого своя,
и в жизнь чужую, к сожаленью,
не должен вмешиваться я…
Минут коротких наважденье
прервал негромкий стук колёс,
и поезд прочь неторопливо
в свой дальний путь меня понёс.
В одно мгновенье полустанок
пропал, как будто бы во сне, —
лишь только снежные узоры
на замороженном окне
Напоминали всю дорогу,
как за окном невдалеке,
как мимолётное виденье,
в своей фуфайке и в платке
Она стояла, а я молча
смотрел и думал об одном:
ну неужели в самом деле
нам вместе быть с тобой вдвоём
Не суждено и вот теперь я
с тобой прощаюсь навсегда
и больше за всю жизнь ни разу
тебя не встречу никогда?
Эх, если б в этой нашей жизни
мы знать могли бы наперёд,
когда и где какой страницей
небрежный ветер шевельнёт!
В черновике, что год за годом
мы заполняем день за днём,
и что написано однажды,
уж больше не исправить в нём.
И если бы амур беспечный,
что нас сражает невпопад,
лишь только бросит нам однажды
короткий, мимолётный взгляд.
Природы чудное творенье,
что если где и встретишь ты,
как мимолётное виденье
и гений чистой красоты,
То счастье трепетное в руки
к тебе сейчас само легло и
во всей этой нашей жизни
тебе на редкость повезло.
Вот если бы амур, который
решил кого-то подстрелить,
хоть на минуту бы представил:
а что же дальше может быть?
Какую кашу может разом
сейчас он сдуру заварить!
И за всю жизнь не расхлебаешь —
да, впрочем, что там говорить:
Считал ли кто-нибудь когда-то,
сколько их бродит там и тут,
сражённых стрелами амура, —
тех, что безропотно несут
Душевных ран своих страданье
и ожиданье, что придёт
час избавленья долгожданный,
когда судьба им принесёт
Привет ответный долгожданный,
что снова к жизни их вернёт
и жизнь на новый лад счастливый
в одно мгновенье повернёт.
Да что там, целым миром правит,
считают многие из нас,
огонь в душе, что зажигает
в одно мгновение подчас
Взгляд мимолётный, что нам бросит
в толпе средь шумной суеты
природы чудное творенье
и гений чистой красоты.
Теперь и я вот по дороге
через вагонное окно,
как мимолётное виденье,
увидел, как в немом кино,
Тебя, и взгляд твой словно выстрел,
что в сердце ранил тяжело,
и хоть с тех пор уже, пожалуй,
немало времени прошло,
И я, наверно, слава богу,
тогда отделался легко,
и в злополучные минуты я
ранен был неглубоко,
Но из истории из этой
я для себя мораль извлёк,
что во всей этой нашей жизни
тот, кто свой пыл умерить смог,
Не знает тяжких мук душевных,
всю жизнь чист сердцем и душой
и во всей этой нашей жизни
во всём пример для нас с тобой.
