В 1994 году в Иерусалиме начал работать Клуб любителей фантастики, где мы – авторы и читатели – собираемся один раз в месяц и обсуждаем новинки жанра, события, связанные с фантастикой, рассуждаем о будущем, философствуем… Информацию о встречах в КЛФ можно найти на сайте клуба.

Много лет жизни ушло на работу в области методики создания фантастических идей. На мой взгляд, НФ-произведение без оригинальной НФ-идеи (или сюжета) теряет львиную долю своей прелести. Методика развития творческого воображения (РТВ) разрабатывалась в 1970-1980 годах, и в этой работе участвовал Р. Л. Леонидов, с которым мы написали несколько фантастических рассказов и историческую повесть «Суд». Не было бы этой методики и без участия Г. С. Альтшуллера (Г. Альтова) – без его идей, советов, без обсуждений и многочисленных дискуссий. В 1974 году по просьбе Г. С. Альтшуллера я написал книгу «Магический кристалл фантазии» – учебное пособие по РТВ для инженеров и изобретателей. Рукопись размножалась на ротапринте и распространялась среди слушателей курсов ТРИЗ. Две части этой книги (по ней вели преподавание РТВ педагоги ТРИЗ) были в 1999 году переработаны – это «Алгоритм новых идей» и «Патентный фонд фантастики». В 1986 году мы с Г. С. Альтшуллером разработали шкалу оценки фантастических идей «Фантазия-2» (работать с этой шкалой можно научиться, прочитав «Алгоритм новых идей»). В 1998 году получил Диплом «Мастер ТРИЗ» № 1.

В бытность редактором «Черной маски» (это приложение к журналу «Magazine» мы выпускали вдвоем с Даниэлем Клугером) пришлось заняться сочинением детективов – рынок требовал! Быстро почувствовал вкус к этому жанру и опубликовал несколько детективных романов и повестей, а также больше сотни коротких детективных рассказов из цикла «Приключения Бориса Берковича». Первые две части «Приключений Берковича» опубликованы в России в журнале «Мир Искателя», № 6, 2001.

После того, как государства планеты объединились и возникли Соединенные Штаты Земли, я решил, что могу исполнить свою юношескую мечту и отправиться послом в какую-нибудь тихую столицу. Не из самых известных, конечно, не в Аресиду, что на Марсе, и даже не в Нагар, что на Ганимеде, спутнике Юпитера. Я не так самоуверен, как об этом рассказывают, с меня достаточно и такой, к примеру, планетки, как Дан-7, что расположена, если вы помните, в самом истоке четвертого галактического рукава, к западу от Большого угольного мешка, огромной темной пылевой туманности.

Послов, как известно, назначает подкомиссия по внешнесолнечным делам. Парламент Соединенных Штатов Земли – это настоящий город в городе, здание его размером с половину Иерусалима висит на высоте около трех километров над тем местом, которое когда-то называли Старым городом. Когда я подлетел на своей авиетке к главному входу, там летали кругами активисты движения «Свободу диаспоре Нептуна!» и не подпускали к воротам даже ракетоноситель начальника Генерального штаба. Мне пришлось загнать свой транспорт на платную стоянку (семьдесят монет в час!) и добираться до входа на крыльях, а это в моем уже немолодом возрасте, сами понимаете, занятие не из приятных.

Главный подъезд расположен в днище здания, и посетителю приходится подниматься будто в небесную канцелярию. Это сделано умышленно, чтобы показать каждому, что войти в здание парламента – все равно что подняться на горную вершину. Депутатский же вход расположен на крыше, и парламентариям приходится опускаться в зал заседаний пешком, что, по той же идее архитектора, должно убавить у наших избранников свойственной им спеси. Не знаю. Я бы предпочел войти, как делаю это в своем доме, – через боковое окно.

Вокруг ворот вилась над головой написанная на галактическом интерлинге надпись: «Добро пожаловать в парламент Соединенных Штатов Земли!». Я пожаловал и очутился в холле, посреди которого возвышался робот системы «Пожар», просвечивавший каждого входившего гамма-лучами высокого диапазона. Не люблю, когда меня просвечивают, у меня сразу начинает ныть печень, которую в прошлом году заменили на синтетическую по случаю застарелого цирроза.

– Эй, – сказал я роботу, – убери камеру. Нет при мне никакого оружия.

Робот дернул квадратной челюстью и сказал голосом телевизионного актера Дана Маркиша:

– А лазерная игла в правом кармане?

– Не в счет, – заявил я. – Это не оружие, это детская игрушка. Убивает мух.

– Придется сдать, – пропел робот. – В парламенте мух нет с две тысячи шестьдесят пятого года.

Лазер выпал из моего кармана и уплыл под потолок, влекомый магнитными захватами. В голове у меня на мгновение помутилось – так бывает всегда, когда я попадаю в сильное магнитное поле, это реакция на то, что в мой череп после аварии на шоссе Иерусалим-Дамаск вживили металлическую защелку.

Решив не связываться с тупым созданием, я последовал дальше, но путь мне преградила девушка с восточными чертами лица. Рост девушки достигал по меньшей мере трех метров, и это создавало некие неудобства в общении. Конечно, передо мной была всего лишь голограмма, но все же и голографические изображения секретарш надо бы приводить в соответствие с реальными возможностями посетителей и не вызывать у них (в данном случае – у меня) ощущение легкой мужской неполноценности.

– По какому вопросу? – улыбаясь, спросила девушка.

– Намерен просить разрешения отправиться послом на какую-нибудь дальнюю планету, – объяснил я. – Могу на Дан-7, могу на звезду Барнарда. Готов служить Соединенным Штатам Земли в любой точке Вселенной.

– Очень приятно, – сказала секретарша. – Пройдите в комнату один дробь сто десять, заполните анкету и отправляйтесь домой. Вас вызовут.

– Когда? – немедленно спросил я, поскольку в любом вопросе люблю ясность.

– Ответ получите в течение трех лет, – сказала девушка.

– Три года? – я не поверил своим ушам. Конечно, мне хорошо была известна медлительность нашей бюрократии. В прошлом году, когда мне понадобилось поменять двигатель в основании дома, где я жил в то время, муниципалитету потребовалось для этого две недели, и все это время я был лишен возможности по утрам подниматься в воздух, чтобы насладиться ароматами промышленных предприятий Димоны. Но три года…

– В течение трех лет, – повторила секретарша. – Это стандартная процедура для утверждения послов, – добавила она, потому что, должно быть, датчики, вживленные в мой затылок, показали сильнейшую степень возбуждения.

Я прошел сквозь голограмму – у меня не было ни сил, ни желания спорить с существом, которое, ясное дело, не понимало, с кем разговаривает. Девушка что-то проговорила над моей головой, но я уже не обращал на нее внимания. Я понимал, конечно, что секретарша, на честь которой я столь грубо покусился, немедленно вызовет охрану, и потому свернул в первый же коридор направо, включил личный рассеиватель сознания и присел на большую деревянную скамью.

Полминуты спустя мимо пробежали пять роботов из охраны здания – существа, совершенно неподкупные по причине полного отсутствия мозгов. Они, естественно, посмотрели в мою сторону, но рассеиватель работал в штатном режиме, и внимание роботов немедленно рассеялось и переключилось друг на друга. Я не стал следить за развитием событий в холле, где роботы принялись лупить друг друга, и быстрым шагом прошел к главным лифтам. Мне предстояло подняться на депутатский этаж, план которого я изучил, пользуясь данными компьютерной сети. Вместе со мной в кабину вошел высокий седовласый господин, одетый по моде прошлого сезона – в домашние трусы и длинную рубашку с короткими рукавами. Я никогда не гнался за модой, и на мне был, естественно, обычный костюм. Голова у меня сегодня была не в порядке, иначе я бы, конечно, сразу узнал депутата от Народной партии Ниссима Кореша.

– Какая встреча! – воскликнул депутат. – Давно не виделись!