Скука, скука, какая скука… Зак уложил последнюю скрепку на стол и критически оглядел свое произведение. Ага, вон ту надо чуть-чуть сдвинуть влево, и…

Дверь кабинета распахнулась, и вошел шеф. Черт! Зак молниеносно смахнул в сторону скрепки, из которых он все это время выкладывал рисунок – огромный член с яйцами (существенно больше, чем в натуральную величину, даже больше, чем его самые жуткие фантазии – у него было очень много скрепок) – и почувствовал, что краснеет.

Если мистер Брэндон успел увидеть… В том, что касалось дел «Брэндон Констракшн», Джек Брэндон не упускал ничего и никогда, но Зак, видимо, был исключением, поскольку шеф, похоже, иногда забывал, что его референт и помощник вообще существует.

А он бы хотел, чтобы его заметили. Их имена звучали похоже (**англ. Zach и Jack**), но носили их абсолютно разные люди, и Заку это нравилось. Зак был невысокого роста и худощавого сложения, с серыми глазами, а волосы он раньше перекрашивал так часто, что теперь иногда с трудом узнавал себя по утрам в зеркале в обычном темно-русом цвете. С другой стороны, прикольно для разнообразия походить с «нормальными» волосами. Как будто шпион на задании. К тому же, ему нужна была эта работа, а он сильно подозревал, что лиловые волосы не добавят ему шансов в этой компании. Все эти брутальные герои в касках и поясах для инструментов – а некоторые, кстати, очень и очень ничего – вряд ли оказались бы готовы оценить преимущества альтернативного образа жизни. Зак никогда не скрывал своей ориентации. У него имелись твердые принципы, один из которых – никогда не работать там, где платят мудакам-гомофобам.

Мистер Брэндон только пожал плечами, когда Зак чуть не с порога объявил об этом на собеседовании. Лицо шефа осталось абсолютно бесстрастным.

– В ваши обязанности будет входить отвечать на звонки, делать мне кофе, заниматься всякой ерундой, которая сейчас не дает мне сосредоточиться на деле, и прыгать так высоко, как я потребую, мистер Колдер, – сказал он. – Я не вижу, каким образом то, что вы гей, может помочь вам в этом, равно как и чем это может помешать. Если кто-то будет вам досаждать, сообщите мне. Все остальное меня не интересует. Вы принимаете предложение?

Зак с трудом собрался с мыслями, чтобы выдавить из себя членораздельное согласие, поскольку в этот момент пялился на шикарный торс мистера Брэндона и фантазировал. Мужик оказался реально под два метра ростом. Что если забраться на него, как на дерево, и… обгрызть орешки? Не то чтобы он был склонен искать в потенциальном партнере «папочку», но ему определенно нравились мужчины постарше, и мистер Брэндон в свои тридцать пять – против его собственных двадцати двух – как раз подходил.

Высокий, крупный, светловолосый. И настоящие – вот те крест, свои! – зеленые глаза на уже не юном лице с резкими чертами – мистер Брэндон был хорош, даже слишком хорош, чтобы это вынести.

Зака аж в дрожь бросило – в хорошем смысле,– когда он попытался представить себя под этой горой мышц, и как этот густой низкий голос отдает ему распоряжения – что он должен сделать, чтобы шеф был доволен. В его мечтах одобрительный кивок («Благодарю, кофе неплохой») уже вызвал у него эрекцию.

В реальности же, как это ни печально, его отточенный «гей-радар» абсолютно на мистера Брэндона не реагировал, да и никакого ответного интимного интереса с его стороны Зак не уловил.

Джек – о господи, Зак даже в мыслях не решался называть его по имени, а в тот единственный раз, когда он попытался вслух назвать шефа «сэр», он чуть не кончил в штаны, а мистер Брэндон почему-то поперхнулся кофе – был натуралом. Это следовало просто принять как данность и жить дальше. Заку приходилось напоминать себе об этом по нескольку раз в неделю.

– Вам нечем заняться? – холодно поинтересовался шеф. Лед в его голосе – это, конечно, лучше, чем равнодушие, но ненамного.

– Э… нет, сэр. – На этот раз почтительное обращение не возбудило его, просто выскочило на автомате. – То есть… не совсем.

Зак встал, хотя то, как мистер Брэндон стоя возвышался над ним, вызывало у него приятный трепет. Продолжать рассиживаться, когда начальство стоит, казалось невежливым.

– Я уже сделал все, что вы сказали. – И минет в этот список не входил, а жаль. – Вообще-то, уже час как закончил.

Недовольство на лице шефа сменилось гневом.

– И вы не нашли ничего умнее, чем сидеть тут и… груши околачивать?

Ну ничего себе! Это уже слишком! Зак как раз собирался сообщить об этом зарвавшемуся мистеру Брэндону, когда обнаружил, что шеф выразительно смотрит на сваленные в кучу скрепки. Ох. Околачивать… вот тем, из скрепок. Он видел.

Мистер Брэндон оперся обеими руками о стол Зака и наклонился вперед, приблизив свое лицо к лицу помощника.

– Вы неплохо работаете, – сказал он. – Но я вижу, что вы можете делать больше. Если хотите задержаться на этой должности, вам стоит проявлять инициативу. Или хотя бы подойти у меня спросить, не надо ли что-нибудь еще сделать. Пройдитесь по территории, поинтересуйтесь, что и как здесь происходит. Может, вам придет в голову какая-нибудь мысль, как сделать работу компании четче. А не сидите тут со скучающим видом. Это не приносит пользы ни вам, ни бизнесу.

– Я не… вы сами не очень-то хотите, чтоб я вас беспокоил!

Это была не то чтобы жалоба, но в глубине души Зака действительно обижало то, как мистер Брэндон иногда смотрел сквозь него по утрам, проходил как мимо пустого места. – Я не знал, что вы ждете от меня большего. Если бы я знал, я бы вам дал… то, что нужно.

Слова повисли в воздухе между ними. Боже, неужели он действительно это сказал?! Зак снова начал краснеть. Ему срочно требовалось плеснуть холодной водой в пылающее лицо, а заодно окунуть вышедший из повиновения член в ведерко со льдом.

– Мне нужно, чтобы вы окупали те деньги, которые я вам плачу, – сказал мистер Брэндон спокойным голосом. Цвет его лица оставался естественным, дыхание ровным. Это только Зак чувствовал себя так, как будто только что пробежал три лестничных пролета вверх. Сердце колотилось, а шеф стоял так близко, что Зак ощущал тепло от каждого его выдоха на своем лице, как эхо поцелуя.

Только мистер Брэндон, скорее всего, так не целуется – ни мягких, невесомых касаний губ, ни осторожных движений языка. Такой должен с силой впиться в губы, требовательно погружая язык любовнику в рот, кусать, посасывать, пока Зак не почувствует, как губы начинают гореть и опухать…

– Меня не будет сегодня до конца дня. Мне срочно надо в подразделение Стэнфилд Хилл, решить там вопрос с закладкой фундамента. Они, похоже, в глубокой заднице, так что мне придется разбираться лично.

Зак только кивнул, продолжая обдумывать, успеет ли он проскочить в туалет, никого не встретив по дороге, и снять проблему рукой. Потому что оставить такой стояк без внимания – верный способ вывести себя из строя на весь остаток рабочего дня. Эрекция, может, и спадет, а вот в голове не прояснится, это точно. Ему просто необходимо кончить, чтобы яйца, блин, сладко сжались, а потом резко выстрелили, как это у него бывало, когда оргазм был как-то связан с мистером Брэндоном.