Тот мальчик был в отдельной палате. Плотные шторы были закрыты, а свет выключен. Горел только ночник у кровати.

– Здорово, Сова, – сказал один из двоих мужчин, которые сидели на стульях перед мальчиком.

Тощий, с серым отекшим лицом и забинтованными руками, он встревоженно повернул лохматую голову в их сторону.

Его звали Саней, как и Лейтэ когда-то.

От его вида Лейтэ замутило, и он шагнул назад, чтобы между ними стоял Сова.

– Ну как?

– Да никак. Мамаша сейчас пошла обедать. Ревет не переставая, он расстраивается. Но рта не открывает.

Мужчина с досадой пожал плечами и заглянул Сове за спину.

– А это кто?

– А это мой подопечный, – с некоторой гордостью сказал Сова, и Лейтэ удивленно посмотрел на него.

– Тот самый? Ну-ну. Ладно, мы тоже на обед, оставляем пока на вас. Если без нас будете уходить, дежурного на этаже оповестите.

Сова только кивнул.

– Это кто, следователи? – тихо спросил Лейтэ, когда мужчины ушли. – А где те два высоченных дядьки? Ну, который один в очках, другой с бородой.

– Один в больнице, другой… тоже в больнице, – с непонятной досадой ответил Сова.

Следущие минут десять Сова терпеливо и мягко пытался разговорить тощего и равнодушного Саньку Жукова.

Тот сначала смотрел внимательно, потом отвел глаза и перестал даже слушать.

Сова вздохнул.

– Слушай, – вдруг сказал Лейтэ. – Привет.

Мальчишка вздрогнул и вскинул глаза, приглядываясь.

– Меня раньше так же, как тебя звали, – заторопился Лейтэ. – И одна тетка хотела меня забрать. Обманула, что собаку надо придержать, пока она в машину садится. Такая, толстая рыжая тетка с короткими волосами.

Мальчишка слушал его, не отвечал, но внимательно смотрел, и Лейтэ, сбиваясь, рассказал всю историю целиком.

Они помолчали.

– Пацан, там ведь еще ребята были, – сказал Сова. – Мы же их следы нашли. Хоть что-нибудь выдай.

И снова тишина плотной ватой укрыла их.

Мальчишка опустил голову, соединил забинтованные ладони.

– Придурковатая, – сипло и едва слышно сказал он. Исподлобья глянул на Лейтэ. – Тебя хотела забрать. Она приходила через день и через два, приносила еду. Я не знаю, как их зовут.

Потом он лег на койку, завернувшись с головой в одеяло, и больше не отвечал.

Сова некоторое время ждал, но бестолку.

– Постой здесь, – сказал он Лейтэ. – Я вызову дежурного и пойдем.

Когда он вышел, Лейтэ встал в дверях, поглядывая то в палату, то в коридор. В полумраке блеснули белки глаз: мальчишка извернулся под одеялом и глядел на Лейтэ.

– Ты ненастоящий, – прошелестел он. – Тебя она бы не забрала.

В его словах не было лжи. Ни капли, ни тени.

Мерзкий холодок пополз по спине, и Лейтэ торопливо отступил в коридор, на свет, в шум человеческих голосов. Он себе напоминал, что пацан много чего повидал страшенного, и украли его, и сбежать он смог, но это не успокаивало. Санька Жукин не лгал, – и пугал так же, как та тетка на набережной.

Когда они ехали обратно, Лейтэ решился рассказать о том, что выдал мальчишка напоследок.

– Ведь он не врал, – растерянно сказал Лейтэ. – Я-то знаю. Но почему – «ненастоящий»? Разве я ненастоящий?

Сова послушал, но отмахнулся:

– Да ну, не бери в голову. Пацан, наверно, почуял, что ты маг. В себя еще не пришел, вот и понял все криво. Хотя… нет, не сходится. Как он мог почуять?

– Он обычный человек, – сказал Лейтэ. – Они не умеют читать ауры. И даже их не видят.

– Н-да. Придется его еще через одну медкомиссию прогнать.

Толкование снов

– И ты даже не стала слушать, что оно тебе скажет? – разочарованно спросил Каролус. – Просто сбежала?

– Ну уж простите! – рассердилась Морген. – Это какого еще беса я должна была ждать? А если бы оно на меня набросилось?!

– Глупая девчонка! С каких это пор нематериальные сущности несут вред? Чему вас там сейчас учат? Безобразие одно, эта молодежь ни в чем не разбирается.

– И откуда вы знаете, что оно было нематериальной сущностью? А не полтергейстом или ревенантом?

– Ты же сама сказала, – удивился Каролус. – Ты не почувствовала его. И наговор не сработал. Из этого любой умственно полноценный человек сделает вывод: нематериальная сущность. Возможно даже, тебя о чем-то хотели предупредить. Ну или попрощаться. У тебя родственники в недавнем времени не тонули?

Морген только насупилась, глядя на Каролуса. В дверь кабинета заведующего уже минут пять кто-то стучал, но Каролус не обращал внимания. Едва Морген приехала в госпиталь, он приказал ей зайти к себе и подробно расспросил. Между делом, даже заварил для нее чаю.

Держа кружку на отлете – бурая масса в ней смолисто побулькивала – Морген подробно рассказывала, попутно и сама для себя выявляя некоторые детали. Кровоизлияния в склеры, вздутые посеревшие кожные покровы: возможно, признаки утопления. Но зачем и что эта сущность хотела ей рассказать, Морген не могла придумать.

И вряд ли ей хватит смелости дождаться сообщения в третий раз.

Об этом она сказала Каролусу, и тот поджал узкие губы, укоризненно качая головой.

Морген вздохнула и отправилась в ординаторскую, чтобы выловить Галку и узнать, что было утром. У них был уговор страховать друг друга во всяких непредвиденных случаях. Галки не было ни в ординаторской, ни в отделении, оказалось она в сестринской, что-то увлеченно обсуждает с сестрой-хозяйкой и санитаркой Альбиной.

Последняя, несмотря на свою невысокую должность, пользовалась достаточным уважением у остальных: мудрая, сострадательная, хоть и едкая на язык пожилая женщина. А Галка вообще была довольно демократичным человеком: как-то всегда складывалось, что младший и средний персонал сам по себе, и вне работы общение с ним доктора не поддерживали. Вроде как не принято. Галка запросто болтала и с сестрами, и с санитарками, и вообще, казалось, со всеми могла найти общий язык. Разве что кроме Каролуса – его Галка боялась.

Сегодня они обсуждали сны. Морген остановилась в проходе, с недоумением прислушиваясь к разговору. Галка вполголоса возбужденно рассказывала какие-то подробности, и Альбина с сестрой-хозяйкой толковали детали. Выходило что-то несусветное.

– Привет! – обрадовалась Галка. – Ты как? Ну мы тут голову сломали, что случилось! Потом пойдем на обед, расскажешь. Ты, кстати, представляешь, Альбина у нас специалист по толкованию снов… так здорово все раскладывает!

– Да что там, – смущенно засмеялась женщина, – это я на младшей ступени спецкурс брала, в романтику тянуло, а потом… дочка родилась, не до учебы стало.

– А вам-то чего снилось сегодня? Говорят, сегодня одиннадцатый лунный день, сны вещие, – сказала сестра-хозяйка.

– Да мне бред один снился, честно говоря… – отмахнулась Морген, – Лютики как будто во рту, горько очень, едва не задохнулась. Меня ими рвало.

Альбина подперла голову кулаком, призадумалась.

– Так-то лютики сами по себе не важны, тут два знака: цветы и тошнота. Цветы могут и к добру быть, и к нехорошему. А вот тошнота, рвота – к тому, что назойливый или надоедливый поклонник скоро пропадет. Есть у вас такие? – улыбнулась Альбина.

– Ну… можно сказать, что есть.

Женщины помолчали немного, потом Морген тихонько увела Галку в коридор. Сны снами, а работать нужно.

Периодически позванивал телефон: Донно присылал сообщения. Одни вопросы по Роберту, что ему нужно привезти, что можно есть, как дела, какие анализы. «А чего ты, интересно, ко мне пришел, а не к этому своему Роберту?» – спрашивала Морген у телефона, отправляя очередной ответ. Потом вспоминала, что это она сама отыскала Донно в холле и притащила его к себе.

Сказала ему приехать в обеденный перерыв – и тот все бросил, примчался знакомиться с лечащим врачом Роберта. На перевязку к Морген не пошел: сказал, что сходит в медблок Института. Больше он не писал и не звонил в этот день.