Спасибо тебе, сестрица…
И еще выстрел.
Трое оставшихся бросились вперед – и четвертый выстрел пропал втуне. Мария отбросила пистоль и выхватила саблю. Небольшую, как раз по руке, богато изукрашенную, выглядящую игрушкой. Но это вполне боевое оружие…
В головы нападающим полетел тяжелый серебряный канделябр. Свечи в полете тоже вылетели, сбивая бросок. Все-таки горящая свеча – это всегда неприятно, особенно когда она летит тебе в голову. И второй туда же!
Еще минута выигрыша.
Мария прекрасно понимала, что не справится. Погибнет наверняка. Но пока она жива – к ее детям не подойдет ни одна тварь!
Впрочем, вид принцессы в одном корсете и чулках на миг ошеломил нападающих – и Марии удалось нанести удар. А вот потом удача ее покинула.
Звякнули, сталкиваясь, клинки. Раз, другой… правое плечо пронзила резкая боль, рука повисла плетью. Мария упала на колени. Звякнула выпущенная из рук сабля.
– Проклинаю!
Сверкнула шпага, но женщина уклонилась.
Рана в плечо чертовски болезненна, но сознания она не лишает. А благородства в женщине отродясь не водилось. Ты слабее мужчины? Ну так и будь слабой! Умоляй, плачь, лишь бы тебя подпустили поближе. А там – вцепляйся врагу в горло хоть зубами, все средства хороши для победы.
Блеснул кинжал, пущенный в полет умелой рукой. Неважно, что левой, она все равно попала, хотя и не туда, куда целилась. Не в живот. В пах. Впрочем, врагу от этого легче не стало. И тут везение нападающих закончилось.
Грянули выстрелы. Мария упала навзничь, понимая, что пуля – дура, а на пороге комнаты возникла ее личная охрана. Девушки от царевны Софьи, в количестве двух штук.
– Государыня? Вы как?
Успели! Помощь – пришла!
– Ранена, – огрызнулась Мария. – Помогите подняться и проверьте, все ли сдохли.
Этим девушки и занялись. Одна подняла Марию и потащила почти волоком на кровать.
– Сейчас перевяжу плечо, а чуть позже обработаем.
Вторая прошлась по комнате. Добавила одному подобранным клинком в горло, а второму – рукоятью в голову. Допросить сгодится.
– Отличная работа, государыня.
Мария улыбнулась. Приятно все-таки. Она ничего не забыла из полученных уроков. А как ругалась, как возмущалась… зачем это может понадобиться, на нее никто покушаться не будет… Как насмешливо улыбалась тогда сестра.
Как же! Не будут!
Не зарекайся, вот и не будут!
– Мария, ты жива?!
О, а вот и любящий супруг. И тоже весь в крови.
– Да.
Дон Хуан подошел к кровати – и аж переменился в лице.
– Ты ранена! Боже!
– Все в порядке, девочки окажут мне помощь, – успокоила супруга Мария. – Ты не ранен?
– Нет.
– А меня вот едва не достали. Кстати… дети, вылезайте!
Выгонит она к чертовой матери всех горничных, в гардеробной – хоть брюкву сажай! И где они так перемазаться успели? Зато вылезли целы-невредимы, только грязные по уши.
– Ну и поросята! Отмывать вас…
Хуан заулыбался, понимая, что если супруга шутит, то жить точно будет.
– Кто на нас покушался?
– А вот это нам предстоит узнать. У тебя все мертвы?
– Государыня одного ранила. Может, и не сразу сдохнет, в Турции такие годами живут, – вмешалась одна из девушек. Одернуть ее никто и не подумал – форс-мажор.
Король морей оценил рану и уважительно покачал головой.
– Дорогая, напомни мне тебя не сердить.
– Я в живот целилась, просто промахнулась, – обиделась Мария.
Но на душе у нее было спокойно. Она жива, муж жив, дети целы… ну а кто покушался и кто за этим стоит…
Разберемся и ноги переломаем, чтобы стоять было не на чем! А лучше – и некому!
* * *
– Кто посмел?! Какая …?!
Гнев Алексея был непритворным. И неудивительно. Если бы Мария с детьми сейчас погибли, дело обернулось бы куда как невесело для Руси. Вот считайте. Дону Хуану сейчас пятьдесят пять годочков. Очень почтенный возраст для этого времени-места, недаром Мария так с детьми торопилась. Если сейчас что с ней случается – не факт, что и с благородным доном все будет в порядке. И дети… в чьи руки они попадут? Кто вырастит из них свое подобие? Карлос, который до двадцати лет и читать-то не умел?
Вот спасибо!
– Я выясню.
Софья тоже была зла.
– Выясни. – Алексей сверкал глазами. – И чтобы эта тварь своими кишками подавилась!
– Подавится.
Когда Соня говорила таким тоном, ее начинали бояться даже безмозглые мухи. Потому что она была убийственно серьезна. До убийства. Сегодня Маша, завтра Ваня, послезавтра – кто?!
Нет уж, вы у меня на всю жизнь запомните, европейские, что лучший способ самоубийства – это посягнуть на одного из членов русской царской фамилии. Вас от слова «русские» еще корчить и крючить будет! Вы еще сами с доносами прибегать будете, ежели кто худое на русского замыслит. Потому что каждый живущий на Руси должен знать: за ним стоит государство. Его обида – это обида государства. Покусился на русского – получи. С избытком.
Вот она и отсыплет. Надо начинать вырабатывать условный рефлекс у всяких подлецов, надо! Здесь – и сейчас!
– Маша прислала письмо. И приложила копию допроса убийц.
– А скольких удалось допросить?
– Двоих. Одного не добила Мария, второго – ее супруг.
– Больше взять не могли?
– Алешка, окстись! Машка одна оказалась против шести! Хорошо хоть отбилась!
– Да уж мне не надо рассказывать, на что твои девочки способны.
Софья скромно потупилась. А что? Женщина, конечно, пол слабый, но недаром же д'Артаньян от миледи Винтер без штанов сбежал? Когда разозлил хрупкую женщину?[4]
И не подумал, что он там герой, гвардеец и прочее, – шкура бы уцелела!
То же самое и здесь. Если умеешь защищаться… Почему чаще всего проигрывает человек, на которого напали? Софья это из опыта двадцать первого века знала. У порядочного человека как стопор – он не может причинить зло другим. А вот у отморозка такого нет. Поэтому своих людей Софья учила бить первыми. Потом грехи отмолим!
Лезет к тебе отморозок – пни его так, чтобы коленную чашечку из титанового сплава заказывал! Ступню шпилькой пробей и скажи, что случайно каблуком наступила! Глаза выдави! Да много чего! А не хлопай ресничками, ожидая, пока тебя изнасилуют или искалечат!
– Алешка, я узнаю – кто…
– Заранее даю добро на самый жесткий ответ.
Софья кивнула. Хотя пока не могла ничего толкового выудить из протоколов допросов. Мало ли что покушались именно эти! Важно, не в чьей руке кинжал, а кто заказал и оплатил. А этого испанец и сам не знал.
Придется отправлять туда кого-нибудь ради дознания (если негодяев еще не сожгут к тому времени), раскапывать самые важные документы – банковские, беседовать с людьми…
Но она дознается – кто. И этот кто-то заплачет кровью.
* * *
– Ваше величество, спешу сообщить, что ваша супруга в тягости.
Его величество Карл Одиннадцатый расцвел улыбкой. Стянул с руки дорогое кольцо и протянул лекарю.
– Отличная новость. Просто отличная.
– Наследник появится через семь месяцев, если Бог будет милостив.
– Вы же будете наблюдать королеву, Густав?
– Как прикажет ваше величество.
– Считайте, что я уже приказал.
Осталось обрадовать мать этим известием. Впрочем, Гедвига Элеонора не обрадовалась.
– И пяти лет не прошло! Посмотрим, что она еще выродит!
– Мама!
– Я не доверяю этой английской девке!
– Это моя жена. И она ждет моего ребенка, – чуть надавил голосом Карл.
Гедвига тут же перестроилась и сахарно заулыбалась.
– Разумеется, мальчик мой. И мы все сделаем, чтобы он появился на свет крепким и здоровым! Такая радость! Тем более что у Анны до сей поры только дочки рождались…
– И у Якова – тоже. Хотя с молодой женой…
– Кто бы признал эту безродную девку!
– Мама!
Спору нет, Гедвига была мила, умна и очаровательна, но… если человек ей не нравился, она упорно красила его в самые черные тона. А невестка ей решительно не нравилась.
