Ну и шут с ней, пусть злобится. Главное, чтобы не укусила.
* * *
– Что случилось?
Павел Мельин смотрел на боцмана, отмечая и каменное выражение лица, и злые глаза, и стиснутые губы. Ох, непростое что-то сталось. Но что?
Петр Игренев сплюнул за борт, избегая попасть на чисто выскобленную палубу, – за такое могли и корабль драить заставить от носа до кормы. Боцман ты там, не боцман…
– Да юнга этот…
– Меншиков? – тут же вспомнил Павел.
– Он, стервец!
– Что натворил этот щенок?
Неприязнь Павла была оправданна. Ну не любят люди «протекционистов». Нигде и ни в какое время!
А Меншиков попал на флагман именно что по протекции. Выгнанный за воровство из царевичевой школы, он, вообще-то, должен был отправиться куда-нибудь на галеру на веки вечные – пусть не гребцом, но юнгой там немногим лучше. Вместо этого царевна Софья лично попросила Павла приглядеть за парнем. Мол, коли исправится – хорошо, ну а если нет – пусть суд ваш будет короток и справедлив, слова не скажу.
Уж чем этот сопляк заинтересовал царевну?
Но Мельин честно приглядывал за мальчишкой и друга приставил. Ну и что? Трех месяцев не прошло…
– Ворует он. У команды крысятничает…
– Не оговор?
– Нет. У Мишки браслет пропал, с боя взятый, уж он убивался. Деньги пропадали, а тут…
Павел кивнул.
Ну да, деньги – дело такое, на них же не напишешь, где чьи. А вот браслет – вещь памятная, трофейная…
Турки последнее время сторожились и старались не задевать русских, но стычки иногда происходили. И трофеи, конечно, были. Поль у команды по карманам не шарил, справедливо рассудив, что от медяков казна не обеднеет, а матросам приятно будет. Что с боя взято, то свято. Ну и…
Браслет и браслет, что в этом такого? В браслете-то ничего, но в его пропаже!
Петр, не поднимая шума, и принялся обыскивать корабль, рассудив, что посреди моря спрятать уворованное особенно некуда, а умному человеку все тайнички завсегда откроются.
И – нашел в небольшом тайничке. Тот, кто его оборудовал, явно был новичком, не подумав, что свой-то корабль и капитан и боцман до досточки знают. А как иначе? Ты ж ему жизнь доверяешь, хоть в шторм, хоть в бой, – и платить обязан любовью и верностью. Пусть береговые смеются, но для моряка корабль – это как жена, любовь, дом…
Одним словом, боцман проследил за тайничком – и увидел Меншикова. А в тайнике добавилось монет.
Так что делать-то с мерзавцем?
А что тут сделаешь? Снисходительность проявлять – только мерзавцев плодить. А потому Алексашка был выпорот кнутом без всякой жалости и выкинут в лодку. А ту оттолкнули от корабля.
Коли верно, что оно не тонет, – может, и выплывет. Да и не звери моряки, бурдюк с водой и несколько сухарей негодяю оставили.
Скатертью дорога, а на Русь не возвращайся. Кто увидит – ноги выдернет.
* * *
– Чума! Жуан, мне страшно!
– Белла, нам надо уехать.
Иван смотрел серьезно и строго. Принцесса всхлипнула, вытерла слезы и посмотрела на почти мужа.
– Куда, Жуан?
– Из города – обязательно. И подальше, пока эпидемия не пройдет.
– Почему же?
– Потому что, если мы тут останемся, шанс заболеть очень велик. Я не хочу рисковать твоей жизнью, ты мне слишком дорога.
– Ты знаешь, отчего болеют чумой?
Педру в этот раз не подслушивал, просто шел к дочери. Но после слов Ивана решил прояснить ситуацию. Чума набирала размах, вспыхивая пожарами по городам и деревням, косила косой людей, заставляя церковников молиться за грешные души, – напрасно! Все было напрасно. Но если на Руси знают, как это остановить…
– Знаю. На Руси то давно известно.
– И отчего же?
Тут уж не вмешаться в разговор молодых было невозможно, но Иван смущаться и не подумал. Личный духовник его величества, отец Фернанду[2], смотрел строго, только Ивана взглядами было не напугать.
– От грязи и крыс, святой отец.
– Вот как? Расскажи подробнее, сын мой.
Иван согласно кивнул, предлагая слушателям устроиться поудобнее. Вино, фрукты…
Педру был весьма и весьма неглуп, поэтому и духовника он себе подобрал соответствующего. Не архиепископа, не кардинала, а просто обычного монаха. Не карьериста, но очень умного и образованного человека. Верующего истово, но с широким кругозором. А такие люди Ване всегда нравились.
Бог есть? Безусловно! И спасибо ему за все! Но главное, что он сделал для человека, – это дал ему жизнь и разум. А коли у тебя не хватает ума применить второе, чтобы сберечь первое, – кто ж тебе виноват? Даже родители тебя всю жизнь за ручку не проводят.
А потому Иван и рассказал, как мог.
Чума? Крысы, насекомые, грязь, нечистоты, плохая вода, воздушно-капельный путь передачи заразы в том числе…
Методы борьбы?
Маски, подобные лекарским, – безусловно. Костюм чумного доктора – идея неплохая. Но и остальное должно соответствовать. Не построишь корабль с помощью одного топора, так и тут – от одного метода много пользы не будет, комплекс нужен. Бани, омовения, обязательное кипячение воды, изведение крыс, вшей, блох…
Ваня говорил долго. И когда закончил, удостоился пристального взгляда монаха.
– Так делают на Руси?
– Нам легче. У нас, почитай, каждую зиму морозы, вот болезнь и не выживает. А у вас ей самое раздолье. Не говорю, что выживут все, но если делать, как я рассказал, – число погибших уменьшится.
– М-да. – Педру был задумчив. – Это большие деньги, но… я найду их. А вот вы…
– Отошлете Беллу из города? Я могу остаться, но ее жизнью я рисковать не согласен.
Педру усмехнулся.
– Отошлю. В удаленный замок в горах. А ты, Жуан, оставайся, если хочешь. Думаю, твои советы будут ценны…
Иван поклонился. Конечно, за себя он тоже боялся. Оспа – дело другое, от нее он был привит. А вот чума… Но семи смертям не бывать, а одной не миновать. Белла должна быть в безопасности, а он – мужчина. Он справится.
Педру, глядевший на будущего зятя, одобрительно покачал головой. А ведь молодец парень. Неглуп, нетруслив… м-да. Королевская кровь.
* * *
Контроль – это хорошо. Но вот полноценным его сделать никогда еще не удавалось.
А потому…
«Мой любезный дядюшка!»
Перо летало по бумаге, времени у женщины было очень мало, а написать требовалось так, чтобы было понятно, но не давало точных указаний на адресата или отправителя, буде оно попадет не в те руки.
«Спешу сообщить, что на этот раз двор порадовался дочери Короля морей. А король не может порадовать свою жену тем же сокровищем. Если все продолжится так же, брак их останется бесплоден. Кого же назначит наследником Карлос?
У небезызвестного Вам князя есть еще и сыновья, и король задумывается… Задумайтесь над этим и Вы.
С молитвой о Вашем здоровье.
Преданная Вам племянница».
Письмо, больше похожее на записочку, сворачивается в тугую трубочку и прячется в рукав. Потом его передадут одной из свитских дам – и оно полетит в la belle France[3], где его и прочтут. И сделают выводы!
А вот последствия…
Пишущая отчетливо осознает, что эти строки могут грозить смертью женщине, которой она недавно желала счастья в связи с рождением дочери. Ну так что же? Почему эта стерва уже изведала радость материнства трижды, а она?..
Неважно, это неважно! Какое бы решение ни принял его величество, женщину это не касается. Она просто подсказывает и направляет. Отчитывается. А остальное от нее не зависит!
* * *
– Алеша, поздравляю! Уля, милая, ты чудо! Сын – просто богатырь!
Ульрика ответила улыбкой. Да уж, если бы сейчас ей дали выбор – выходить замуж в Швецию или на Русь, – она бы и минуты не колебалась. И письма, которые она писала брату, были искренне пронизаны счастьем.
