— Предложение, от которого вы не сможете отказаться, — ответила Анна.
— Однако, — опешил Солнцев, сжал руки в кулаки и исчез в глубинах кабинета.
…
Борис с удовольствием разглядывал элегантный холл офиса своего закадычного врага. Да уж, в пускании пыли в глаза Солнцеву не было и не будет равных. Вовка незаметно ткнул пальцем ему в спину, и он принял расслабленно-неприличный вид. На встречи с Василиском Борис всегда приходил разодетый в пух и прах, разговаривал с ним томным голоском самого распоследнего пидора и вел себя аморальнее некуда. Почему бы и не да? Такое поведение бесило мрачного, аристократичного, безумно богатого сноба до невозможности и заставляло совершать ошибки, которыми Лисовский пользовался с неизменным успехом. Они пакостили друг другу и вели вялотекущую войну вот уже десять лет, но останавливаться не собирались.
Сегодня Борис намеревался устроить очередную провокацию и подбить Василиска на продажу одного из московских театров. Не то чтобы ему нужен был этот бардак, просто доводить Солнцева доставляло Лисовскому ни с чем несравнимое удовольствие. Только мысли о бурном сексе с вечным сгустком негатива могли составить конкуренцию их перепалкам.
Борис поежился в предвкушении и поддернул манжеты на рубашке, выставляя кружева напоказ. За последние три месяца они не сделали друг другу ни одной пакости, на всех фронтах воцарилось затишье, и это следовало срочно исправить. Именно поэтому сегодня он первый раз за все время войны пожаловал к Солнцеву в офис. Провокация должна была быть по-настоящему провокационной, ибо нефиг.
Лисовский поправил на голове дебильный берет, перекинул идиотский шарфик через плечо и походкой от бедра двинулся на штурм. Девица на ресепшене расширила глаза, но сохранила на лице елейную улыбку.
— Господин Лисовский? Добро пожаловать, Василиск Георгиевич вас ждет, — затараторила она, выскакивая из-за стола и открывая перед ним дверь в центральную часть офиса.
Жизнь в большом, насквозь прозрачном помещении замерла и возобновилась только после того, как Борис с Вовкой прошествовали в большие дубовые двери, отделяющие простых смертных от электората международной корпорации. Широкий коридор, солидные двери по обе стороны и еще одна тяжелая дубовая дверь произвели на них неизгладимое впечатление.
— Я так и знал, что у Солнцева мания величия, — не удержался Борис. Девица улыбнулась, и он понял, что не он один так думает. — Я даже представить не могу, что у него за мебель в кабинете. Не иначе как императорский трон.
— Не умничай, — мрачный голос Василиска заставил Бориса подпрыгнуть.
Хозяин офиса вышел из боковой двери, вытирая руки салфеткой.
— Ты опоздал на целых восемнадцать минут.
— Скучал? Считал минуты? — подался вперед Борис и успел-таки провести ладонью по щеке отпрыгнувшего к стене Солнцева. Поднес пальцы к носу, втянул воздух. — Ммммм, как приятно пахнет. Да если бы я знал, что ты так тщательно готовился к нашей встрече, то пришел бы на полчаса раньше назначенного. Мы бы отлично провели время…
— Лисовский, голубятня хренова! Прекращай свои идиотские выходки! — вспотел от неловкости Василиск.
Именно из-за такой вот херни он и назначал ему встречи в ресторанах, предварительно выгнав оттуда весь народ. Борис Лисовский стоял перед ним, манерно уперев руку в круто изогнутое бедро, и выглядел совершенно непотребно: голубые брюки со стрелками в обтяжку, куцый пиджачок в голубо-розовую полоску, рубашка с жабо, белые носки и туфли, но хуже всего были невообразимо пидарастические берет и шарфик.
Желание немедленно содрать с Лисовского всю эту дрянь вспыхнуло в Солнцеве с новой силой. Столько лет прошло, а он все равно отвлекался на эту мишуру, забывал, каким умным и хитрым на самом деле был сей разнаряженный петух, а потом рвал на себе волосы, раз за разом попадая в его ловушки.
— Господа, прошу вас, пройдемте. Не стоит стоять в коридоре, — вежливый голос красивой брюнетки, возникшей в открывшейся дубовой двери, испортил малину Борису и привел в чувство Василиска.
— Разве можно отказать прекрасной даме! Ради вас я готов на многое, красавица, — тут же переключился на нее Лисовский.
Облобызал хрупкое запястье, дождался, когда мимо начнет проходить Солнцев, и очень громко и томно прошептал:
— Но ради вашего босса я готов абсолютно на все.
Василиск ускорил шаг, открыл очередную дверь, и Борис поспешил войти в святая святых закадычного врага. Он сделал лишь пару шагов, когда дубовая дверь за ним закрылась, замок щелкнул, а его самого крайне невежливо дернула назад сильная рука. Солнцев впечатал его спиной в стену, схватил за горло и навис над ним в страшной ярости.
— Ты что себе позволяешь? Какого черта пришел в мой офис? Да еще в таком виде!
— А что такого? — облизал разом пересохшие губы Борис. — Ты же ко мне в офис не приходишь, а я без тебя соскучился, знаешь ли.
Василиск вцепился в его талию второй рукой и сжал челюсти, явно борясь с собой. Борис замер, лихорадочно обдумывая ситуацию. Что, черт возьми, происходит? Таким он не видел Солнцева никогда. Сверкающие темные глаза, длинные ресницы, бархатная кожа тщательно выбритой щеки и покусанные яркие губы оказались так близко от лица Бориса, что он не смог удержаться от очередной провокации: обхватил Солнцева за голову, притягивая к себе, и смял его губы глубоким поцелуем.
— Охренел? — через пару секунд оторвался от него растерявшийся Василиск. — Да я тебя сейчас в окно выкину!
— Не выкинешь, — прошептал Борис, спуская руку по широкой спине Солнцева на крепкие ягодицы. — Чем я тебе не угодил?
— Всем! Ты меня достал! Своим идиотским голосом, безумными шмотками, провокационными намеками и полным отсутствием манер.
— Так накажи меня, — вкрадчиво предложил Борис, вытаскивая рубашку Василиска из брюк и кладя руку на голую спину.
Из своих сорока восьми лет двадцать пять он занимался сексом с мужиками, знал о них все и был уверен на сто процентов, что Солнцеву с ним целоваться понравилось. А возбужденный член, упершийся в бедро Лисовского пару секунд спустя, и вовсе выдал хозяина с головой.
— И накажу! Кто-то же должен?! — вскипел Солнцев и потащил Бориса к огромному рабочему столу, на ходу вытаскивая из брюк ремень. — Я тебя сейчас так выпорю, неделю ходить не сможешь, развратный мерзавец.
— Лучше трахни, — не по-детски завелся Борис, выворачиваясь из цепких рук и роняя Солнцева на стол спиной.
Воспользовался секундным замешательством, расстегнул его ширинку и вытащил возбужденный член на волю.
— Или это сделаю я.
— Ни за что! — взвился со стола Василиск, делая неожиданный рывок и прижимая Бориса к столешнице грудью.
Сдернул с него брюки и трусы и хлестко приложил ладонью по заднице, доводя до состояния, в котором ему становилось плевать, с кем трахаться. Главное, чтобы много, яростно и обоюдно. Борис дернулся назад, сбивая Солнцева с ног, упал на него сверху, укусил в шею, за что и получил по полной программе.
Они боролись за власть до последнего, целуясь, кусаясь, ругаясь матом, сдергивая друг с друга одежду и безжалостно забираясь пальцами в ягодицы. Василиск был сильнее, Борис опытнее, так что первым до вожделенной задницы врага добрался Лисовский. Согнул Солнцева в крендель, заломил руки за спиной, плюнул ему на копчик и поспешил забраться в него на всю длину. Василиск застонал от боли и сжался, вынуждая распаленного донельзя Бориса остановиться.
— Тссс, милый мой, хороший, тсссс… не надо, расслабься, — ласково забормотал Лисовский, напрочь забывая о том, что Солнцев — его враг. — Мы никуда не торопимся, солнышко.
Отпустил его руки, прижался к широкой спине грудью, обнял и принялся целовать в шею, играя членом в шикарной узкой заднице очень осторожно. Солнцев застонал уже от удовольствия, но тут же очнулся и взорвался огненной яростью. Скинул Бориса с себя, распял на полу на спине и ворвался в его привычную ко всему задницу по-сухому. Впрочем, член Василиска давно уже изнывал от нетерпения, так что дальше все пошло, как по маслу.
