Наверное не надо было это говорить.

- Пытаешься оскорбить не смотря ни на что? Ты не в том положении, чтобы так вести себя со мной. Я не люблю, когда меня оскорбляют - Артур опять подошел ближе - никогда не любил.

Вортигерн конечно отлично понимал, что надо было промолчать, опустив голову, но не удержался. Даже на душе на миг стало хорошо и радостно. Но за маленькую радость пришлось заплатить.

- Да, я не убью тебя сейчас, дядя. Но кое что все-таки сделаю, чего душа просит.

Удар пришелся чуть левее подбородка, отчего затылок ощутимо впечатался в стену. Мгновенная вспышка боли взорвалась в голове, сознание слегка помрачилось, но не покинуло Вортигерна полностью. Выпрямившись и стараясь не морщиться от боли, он приготовился сказать еще какую-нибудь гадость. Хотя и понимал, что лучше не надо. Но что-то теплое и жидкое потекло тонкой струйкой по губам и подбородку. Он машинально утерся тыльной стороной ладони, пытаясь избавиться от помехи. О нет, только не это… рука испачкалась красной, тошнотворно пахнущей кровью. И в носу тоже была она, липкая и отвратительная. К горлу мгновенно подкатила тошнота и все резко погрузилось в темноту и небытие.

- Что ты с ним сделал, Артур?

- Да ничего, ударил разок совсем не сильно. Не понимаю, чего он вырубился.

- Что с ним делать-то теперь?

- В камеру отнесите, где Моргана сидела вместо меня, там ему самое место.

***

Пробуждение на холодном и жестком полу камеры никак нельзя было назвать приятным. Тонкая подстилка из грубой ткани была чисто символической и никак не спасала положение. Сознание и осознание происходящего возвращались медленно и постепенно, как-будто нехотя. Сначала появились физические ощущения, один сплошной тотальный дискомфорт. От долгого ( судя по всему) нахождения в неудобной позе болело буквально все. Но если боль во всем теле была тупой и просто неприятной, то голова болела сильно, прямо-таки раскалывалась. Поначалу Вортигерн даже не мог понять, жив он еще или уже в царстве Морриган, но быстро узнал ту самую камеру, в которую приходил когда-то поговорить с Артуром, как он сначала думал. Решетка на входе и каменная лестница, ведущая наверх. Значит племянник оказался злопамятным и велел посадить его туда же.

Какая мелкая и банальная месть.

И наверняка еще днем придет, сядет напротив на стул и скажет про казнь на площади и что так ему и надо. Попытавшись поднять руку, чтобы приложить ее к затылку, может так будет меньше болеть, Вортигерн обнаружил, что на него еще и наручники надели. А это еще зачем?

Злопамятный мелкий гаденыш.

Еще и пить хочется, он-то в свое время велел принести племяннику воды, а Артур оказался не столь заботлив. Племянник раздражал его безмерно, гораздо сильнее, чем раньше, но такие порывы определенно стоило изо всех сил сдерживать. Если он конечно хочет прожить еще несколько месяцев. А хочет ли он этого на самом деле? Если умереть прямо сейчас, что будет? Это пугает, или только порадует?Ну уж точно поможет избежать многих мучений и проблем. Но что зря думать, так или иначе все само решится. Пока остается только устроиться поудобнее, насколько это возможно, и поспать немного. Окон тут нет, значит Мэг не придет, как в прошлый раз. Хотя она и так больше не приходила с тех пор. Моргана же ясно сказала, что ненавидит его. И так искренне. А вот это почему-то было очень неприятно и задевало гораздо сильнее, чем проделки тупого племянника. Хотя он сегодня впервые ощутил непонятный и необъяснимый логически страх, когда острие Экскалибура уперлось в живот. Приставь Артур свой меч к груди, Вортигерн точно не стал бы дергаться и отнеся вполне хладнокровно. Тем более сейчас. Но Артур, как нарочно, выбрал другую цель, и сполна достиг чего хотел. Наверное крайне глупо выглядело то, как он отскочил в сторону и сказал “О нет, не надо!” чуть ли не с умоляющей интонацией. Просто само собой произошло, неконтролируемая реакция. Инстинктивное желание защитить нерожденное дитя от опасности.

Словно почувствовав его мысли, ребенок слегка толкнулся, это уже давно не было страшно и огорчительно, просто как-то ..странно. И еще раз… Это даже спать мешать будет, наверное. В ближайшем будущем, если оно настанет конечно.

Моргана уже две недели пребывала в беспомощном состоянии не жизни и не смерти. Худшее наказание в этом мире, и во всех остальных тоже. Именно так она чувствовала себя до того, как начала пользоваться телом Мэг. А сейчас Мэг лежала в кустах около ее могилы, тоже на грани жизни и смерти. Верная подруга, не покинувшая ее и за гранью жизни, тяжело заболела.

Наверное я в этом виновата, забирала у бедной Мэг слишком много сил и поставила ее на грань развоплощения.

И теперь она ничего не может - на пойти в Камелот, ни даже помочь умирающей кошке. Животных тоже забирает Морриган, или они просто уходят в небытие, оставаясь лишь в памяти?

- Морриган, пожалуйста, не лишай меня единственного, что у меня есть! - жалкая попытка обратиться к темной жнице не увенчалась успехом - за что мне это, Морриган?

Опять нет ответа.

Я ничего не могу, потому что у меня нет тела, не могу вылечить Мэг. Неужели это конец?

В таком состоянии Моргана разумеется не могла ни плакать, ни смеяться. Но тут она почти физически ( хотя это и было невозможно) ощутила слезы на щеках… хотя ни щек, ни глаз у нее не было. Они были конечно же у лежащего в земле тела, но Моргана его совершенно не чувствовала.

А если все-таки попробовать управлять Мэг, не входя в нее? Раньше она так могла. Если войти, находящаяся на грани душа кошки уйдет. Такого никто никогда не пытался сделать, это против законов нашего мира. Она может просто исчезнуть, превратиться в ничто. Но чего ей бояться? Да и терять нечего. Моргана была привязана к своей могиле и бывшему телу, это и поддерживало ее странную жизнь. Выйдя в никуда, она скорее всего не сможет вернуться назад и исчезнет. Останутся только могила и тело, а душа развоплотится. Это не мир Морриган, а просто конец всего и сразу. Как-будто ее вовсе не было… и не будет больше никогда.

А что еще делать? Смотреть, как умирает Мэг? И терпеливо, годами, ждать, пока сюда не придет другой подходящий носитель, тело которого можно использовать? Нет, гораздо хуже развоплощения почувствовать… все эти смерти. Она их точно почувствует. А так хотя бы может быть спасет Мэг, вернет к ее кошачьей жизни. Ну или спасительные тишина и темнота настанут для нее навсегда.

В сплошном сером мареве не было не верха, не низа, не начала, не конца. Она уже заблудилась, но пока ощущала себя. Но рядом все-таки было нечто, отличное от извечной пустоты - маленький, теплый огонек, слабый, неуверенно колеблющийся. Его еще можно раздуть, отдав часть себя… вот так, он уже разгорелся увереннее и веселее, а она стала легче и бесплотнее, ее отбрасывает и несет в сторону. Сознание меркнет… это ее последний полет.

Моргана в прежней жизни с радостью наблюдала, как ее любимица ловит мотыльков, растопырив когтистую лапку и смешно подпрыгивая за ними, просто для забавы. Так и сейчас готовая уже улететь душа была ловко поймана острыми кошачьими коготками.

Очертания мира, на секунду заколебавшись и утратив четкость, встали на свои места. Ночной ветерок принес запахи леса и травы… надо бы найти добычу и подкрепиться. Они с Мэг снова были живы. Кошка еще слишком слаба, надо бы подождать пару дней, пока Мэг окрепнет. Но… возможно у нее нет этой пары дней. Моргана прислушалась к своим ощущениям. Да, надо идти.