- Да что вы позволяете себе!? – И Бэмфорд принял вдруг официальный вид, насколько позволяло состояние. - В первую очередь я здесь по долгу службы! Видите ли, поступили жалобы по поводу тошнотворного запаха из вашей трубы, и мне необходимо увидеть ваш подвал. А заодно проверить, в каких условиях у вас хранится и разделывается мясо! Насколько мне известно, именно в подвале устроены большая мясорубка и большая печь?

Неуклюжей походкой бидл направился к низкой, обитой железом двери. Как оказалось, он прекрасно помнил каждый закоулок в этом доме, который так и не научился уважать.

- Откройте мне и посветите! – приказал он тоном, не допускающим ответных возражений.

Не нужно было обладать особой проницательностью, чтоб разгадать его коварный замысел. Там, под низкими сводами каменной комнаты их никто не услышит. Вернее - ее! И все ниже спускаясь по длинной узкой лестнице с короткими неровными ступенями, Нелл инстинктивно чувствовала, что движется навстречу какой-то роковой зловещей неизбежности. Выбора нет. Осталось только несколько шагов… «Ты смогла пережить и нужду, и невзгоды, и разбитые вдребезги девичьи мечты, а во тьме ты лелеяла в сердце надежду на то, что однажды наступит рассвет…» Еще четыре шага. Три… Ей почему-то именно сейчас припомнились слова священника, который принял ее краткую, но искреннюю исповедь. То было накануне свадьбы с Альбертом. «Бог никогда не посылает больше испытаний, чем мы способны вынести…» - сказал он Нелл и отпустил ее грехи. «Ты выдержала бесконечные пятнадцать лет в разлуке с собственной душой – не дай же запугать себя сейчас! Ради него!» Осталось две ступеньки… Ее пальцы ложатся на холодный железный засов. Протяжный скрип еще одной тяжелой двери – и зловонная сырость пахнула ей в лицо. Похоже, эта участь не миновала Бэмфорда: поспешно вынув из кармана надушенный платок, он тут же прикрыл свой не в меру чувствительный нос. Пропустив миссис Ловетт вперед, он осторожно, при каждом шаге постукивая тростью по каменному полу, проследовал за ней. При слабом свете фонаря Нелли увидела, как под ее ногами метнулось что-то темное. В углу послышалось шуршание и слабый писк. Извольте, сэр, вы сами этого хотели: добро пожаловать!

Внезапно миссис Ловетт содрогнулась: раздался гулкий звук захлопнувшейся двери. Тем лучше! Мы заперты в одной ловушке! Но вы забыли, что я тоже способна на борьбу!

Остановившись посреди подвала, пристав, брезгливо морщась, осмотрел его нехитрое убранство: большая мясорубка, большая печь, в которой, затухая, тлеют угли, а чуть поодаль – водосточный желоб, по стенам кое-где сочатся ручейки… Все как и полагается в подобных помещениях: длинный темный приземистый коридор вел в зловонные лабиринты лондонской канализации.

- Хмм… Не особо здесь уютно, зато никто не помешает разговору! – заметил Бэмфорд. – Итак, на чем же мы остановились? Ах, да, - насмешливо продолжил он, - Суини Тодд! Уверен, что теперь вы мне скажете, где скрывается этот человек!

«Разговор» сильно смахивал на допрос в камере пыток, но миссис Ловетт больше не пугала его самоуверенность. Она, сама не понимая, почему, вдруг ощутила себя на равных со своим врагом.

Бидл Бэмфорд еще раз огляделся в полумраке. Довольная ухмылка скользнула по его губам, и медленно, подобно зверю, крадущемуся к жертве, он начал приближаться, выжидая удобного момента для броска… Огромная уродливая тень ползла по стенам за его спиной. Вот ваша истинная сущность – жирный ненасытный хищник, жаждущий легкой добычи. Вам лучше, как шакал, питаться падалью! Не ожидали, что охота превратится в схватку?

Нелл оперлась рукой о жерло мясорубки, следя за каждым его движением… Перед ее глазами вдруг пронесся хоровод разряженных аристократов – пестрая масса сотрясалась в приступе злорадного веселья. Свиные рыла и кабаньи морды, оскаленные волчьи пасти… Вы думаете, вы надели маски: вы их сняли!

- Не смейте! Прочь отсюда! Я вам не Люси! – в негодовании вскричала Нелл.

Она схватила толстяка за ворот и с силой оттолкнула от себя. В ответ послышалось утробное рычанье. Его намерения были очевидны: Бэмфорд избрал насилие угрозой, которая заставит ее заговорить. Они отчаянно боролись несколько секунд. Не издавая даже сдавленного стона, Нелл яростно царапала ногтями нависшее над ней лицо, а в это время мерзкие лапищи пытались разорвать на ней одежду. Ее безмолвное сопротивленье было вызовом. И бидла поразила ее реакция. На миг он выпустил из рук свою добычу, прикрыв рукой израненную щеку. Когда боятся, умоляют о пощаде, кричат и плачут - значит, миссис Ловетт не боится? Или боится, но не за себя?.. Да кто же этот чертов Тодд, который так ей дорог?

- Ты защищала бы так только одного! – со злобой прошипел сквозь зубы Бэмфорд. - Ради него ты даже была готова отправиться на каторгу! – Он пристально уставился на Нелл… И неожиданное подозрение почти мгновенно превратилось в твердую уверенность.

- Это Бенджамин Баркер, ведь так!?

Нелли застыла, точно Бэмфорд одним ударом поразил ее насквозь. «Все погибло!» - звенящая тьма застилает ей глаза, а мысли ослепительными вспышками проносятся в мозгу. Даже не мысли, а инстинкты, молниеносные порывы, которые не передать словами. И между частыми ударами сердца – их сразу несколько. «Бежать, отрицать!.. Поздно!» Рывок - и она устремляется к выходу: «Замок! Скорее!.. Успеть!»

- Куда?! – тяжелая рука отбрасывает Нелл назад, железный выступ мясорубки впивается в ее плечо.

- Ни ты, ни твой любимый Баркер – не уйдете от суда!

Скользя по влажному от сырости железу, ее пальцы нащупывают деревянную рукоять… Прерывистое хриплое дыханье над самым ухом. Тупой удар - истошный гневный вопль, падение грузного тела… Закрыв глаза, она не слышит больше ничего. Тьма становится белой, как снег, тело не чувствует боли. Мысли замерли, словно исчерпали себя. Время сочится где-то бесконечно далеко, за смутными пределами сознания…

Внезапно чей-то голос вырывает ее из забытья, прохладная ладонь приподнимает ее голову.

Нелли робко вгляделась во мрак… Воображение порою преподносит нам сюрпризы, играя с нами злую, но такую сладостную шутку! Мираж становится реальностью и обретает дух и плоть. Ты прикасаешься к нему и ощущаешь теплое дыханье…

- Миссис Ловетт, очнитесь! Вы ранены? – Большие темные блестящие глаза с тревогой ищут ее взгляда. Черные волосы влажными прядями падают на бледное лицо, по лбу стекают капельки дождя.

Он возвратился. Как и обещал. А если обещал, то так и будет…

Суини осторожно приподнял ее с земли. В его объятиях тело становится невесомым, как воздух. Такое чувство, будто снова учишься дышать - пускай вокруг зловоние и сырость. Подвал! Нелли со страхом посмотрела в темноту поверх его плеча и различила очертания лежавшего неподалеку тела. А в двух шагах, у желоба - топорик для разделки мяса.

- Я… убила его? – прошептала она. – Я убила его! Это правда?..

Тодд не ответил, только крепче прижал ее к себе.

- Он догадался, кто ты! – срывающимся голосом проговорила Нелл, и горло ее сжалось от рыданий. Внезапно слезы брызнули у нее из глаз. Сейчас, когда опасность миновала, силы, в конце концов, покинули ее: миссис Ловетт опять превратилась в беззащитную хрупкую девочку. Суини понимал, что каждая слеза излечивает раненную душу и помогает побороть свое бессилие. Он опасался, что жестокая, непостижимая измученному разуму реальность, заставит ее спрятаться внутри себя, и там останутся и боль, и страх, и слезы. Он был мужчиной, но ему понадобились месяцы, чтобы впервые после страшного удара вновь ощутить спасительную горечь слез, и годы, чтобы научиться их не проливать. Тогда он был совсем один… Но Нелли справилась. Когда ее рыдания затихли, Суини наконец решился с ней заговорить:

- Не вы убили Бэмфорда – он сам нашел заслуженную им участь, - тихо произнес он.

Нелли невольно поймала себя на мысли, что Тодд не задал ей не единого вопроса: он просто верил ей, ни минуты не колеблясь - и поэтому знал обо всем!

- Я попыталась выведать… имя человека в маске. Но не смогла! Теперь мы так и не узнаем, кто он… - Нелл подняла на него влажные покрасневшие глаза.