На мгновение лицо Суини просветлело. Джоанна заметила, как от волненья приоткрылись его губы и заблестели темные глаза. Но Тодд опасался напрасных надежд.

- Прошло столько лет… - помолчав, неуверенно произнес он.

- Поешь, - спохватилась Джоанна, - завтрак остывает.

- А ты? – спросил Суини.

Так глубоко порой уходит в себя, и никогда не забывает о других! Джоанна смутилась: увлеченная приятными заботами, она даже не прикоснулась к еде.

Неожиданно на лестнице со стороны улицы раздались быстрые шаги: кто-то стремительно взбежал наверх, перепрыгивая сразу через пару ступенек. Дверь в цирюльню широко распахнулась, как от порыва ветра, и на пороге появился растрепанный светловолосый юноша в одежде моряка.

- Мистер Тодд! – выпалил он с разбегу, едва переводя дыханье и, оглядевшись, растерянно уставился на девушку.

Ну почему ты так и не научился стучаться, Энтони?!..

- Простите, - начал было он, слегка потупившись под строгим взглядом Тодда. – Я забежал узнать, как вы устроились…

- Входи, мой друг, - положив руку на плечо гостя, Суини подвел его к креслу и, явно не без труда, усадил.

- Я собирался заглянуть к вам раньше, но мать с отцом так радостно встретили меня, что я просто не решался их покинуть. Представляете, вчера мы даже прогулялись по Гайд-парку! Мой-то отец – и на прогулке! Да его штурмом из дома не выгонишь! Когда-нибудь я обязательно вас познакомлю, - возбужденно рассказывал Энтони, часто моргая светло-голубыми глазами. Неугомонный по натуре, молодой человек просто не способен был спокойно сидеть на одном месте. Он привстал и машинально повернулся в сторону Джоанны, - а слушает ли его юная леди? – и, заметив, что слушает, немного отдышавшись, продолжал, - Мое имя Энтони Хоуп, мы вместе с мистером Тоддом были матросами на бриге «Виктория»…

Видя, что парень ожидает в ответ услышать ее имя, Джоанна вопросительно взглянула на отца. Мгновение Суини колебался: сумеет ли его юный друг хранить тайну, вдруг выронит, словно чашку из рук?

- Послушай меня внимательно, Энтони. - Тодд снова усадил его на место, давая понять всю серьезность разговора. - Никто не должен знать, что эта девушка живет здесь, понимаешь? Она в опасности. И очень дорога мне, - многозначительно прибавил он, глядя на моряка.

- В опасности? – взволнованно повторил Энтони. Охваченный героическим порывом, присущим впечатлительным и смелым душам, он готов был вскочить и сразиться хоть с самим дьяволом, чтобы спасти прекрасную героиню, попавшую в беду. Ему не хватало лишь осторожности и жизненного опыта. Суини видел юношу насквозь, как чистое прозрачное стекло, но все же повторил вопрос:

- Ты обещаешь никому не говорить ни слова?

- Конечно, мой друг! – горячо заверил он. Хоупу явно было очень любопытно, кем же приходится девушка его старшему другу, но в этот раз он благоразумно удержался от расспросов.

- Вам, правда, не нужна помощь? – спросил он только.

Ну как на него сердиться?

- Пока что нет. Но если что-нибудь понадобится, я обязательно дам тебе знать, - Суини крепко пожал руку Энтони.

Тот просиял от счастья: что может быть ценнее доверия человека, дружбой с которым он так гордился! Пара слов на прощанье, смущенный поклон, и Энтони легкой походкой выбежал на улицу.

- Кто это был? – с интересом спросила Джоанна.

- Верный друг – чистая открытая душа, - с легкой улыбкой ответил Тодд, задумчиво наблюдая в окно, как он удаляется, то и дело оборачиваясь на ходу.

Поглядывая то в окошко, то на отца, Джоанна собиралась спросить еще о чем-то, но тут на внешней лестнице снова послышались шаги, на этот раз негромкие, размеренные.

Опасаясь нежелательной встречи, девушка поспешила выйти. И как раз вовремя: через несколько секунд в дверь постучал первый клиент…

Прошла неделя. С трудом, но все же верилось, что жизнь старого дома на Флит-стрит постепенно возвращается в свое прежнее русло. Угрюмые тени мало-помалу отступали, освобождая место для живых. Клиенты заходили, клиенты выходили и, - небывалый случай, - возвращались вновь! Покидая цирюльню, довольные собой, они шли мимо дверей пирожковой, нарочно слегка приоткрытых и… уловив легкий аппетитный запах, попадались в сети миссис Ловетт. Так задумано природой: люди созданы любить себя не только снаружи, но и внутри. Сперва отличное бритье, затем – сытный обед. И со временем это входило у них в привычку.

Мастерство Суини Тодда быстро заслужило доверие клиентов. Порою, находя предлог, чтобы хоть на минутку заглянуть в цирюльню, Нелли украдкой любовалась его изящными движениями. Кто еще с обычной бритвой в руке мог бы так походить на художника? А эти точеные ловкие пальцы – они словно перебирают невидимые струны. Тонкие струны ее души… Ей иногда безумно хочется взлететь, как будто за спиной выросли крылья! Но это все мечты, мечты, мечты… пока она старательно раскатывает тесто.

Был понедельник. В такой день посетителей сравнительно меньше. Если кто и заходит побриться с утра – так лишь те, кому попросту нечего делать. Либо те, кому делать ничего и не надо: все само падает с неба прямо им в руки. Остальные появляются в пирожковой к обеду, а в цирюльне – ближе к вечеру.

Суини Тодд задумчиво смотрел в окно: прохожие озабоченно спешили мимо, коляски не останавливались. На улице было довольно прохладно, и он уже собирался приготовить горячий чай, как вдруг кто-то негромко постучал в цирюльню.

- Входите! - Поставив чайник на небольшую железную печь, Суини сам распахнул дверь, пропуская гостя.

Он вошел. Довольно странный на вид джентльмен в голубом плаще с меховым воротом и малиновой подкладкой. Похож одновременно на франта и… на клоуна. Он важно выступал, закинув голову назад, словно напыщенный индюк: наверное, огромный пышный бант на шее мешал ему дышать. Жеманно отряхнув расшитый галуном рукав, клиент уселся в кресло спиной к цирюльнику, небрежно закинув ногу на ногу.

- Я слышал, вы открыли свое заведение сравнительно недавно, - начал он, - Но молва так красноречиво хватит ваш талант, что даже я решил зайти побриться!

Это хвастливое «даже я» несколько настораживало. У Тодда оно вызвало улыбку недоверия.

- Кому же я обязан такой честью? - Тщательно взбив пену, Суини наконец приблизился к клиенту. – Простите, но вы прекрасно выбриты… - проговорил он с удивлением.

Незнакомец всплеснул руками и неожиданно громко рассмеялся.

- Ах да, простите: забыл представиться. Синьор Адольфо Пирелли, - с нарочито-певучим акцентом произнес он, - К вашему сведению - цирюльник. Меня называют также цирюльником королей. Но, похоже, - прибавил он с усмешкой, - у меня появился соперник – некий король цирюльников, который даже начал «похищать» моих клиентов.

- Каждый трудится в меру своих способностей, - сдержанно ответил Тодд.

Итальянец поднялся и подошел к зеркалу, с любопытством осматривая незатейливое убранство маленькой комнатки.

- Вероятно, у вас золотые… бритвы? А позвольте взглянуть… - Не дожидаясь разрешения, он протянул руку к открытому ларцу.

- Из серебра, - коротко поправил его Суини, не понимая, куда клонит посетитель.

Не раскрывая бритву, Пирелли медленно поднес ее к глазам.

Видно было, что тонкая резьба на длинных ручках интересует его куда больше безупречной остроты лезвий. Он взял еще одну, затем еще…

- Танцующие девушки с распущенными косами – великолепная чеканная работа, - задумчиво протянул синьор Адольфо, - Такую бритву приятно держать в руках! – Затем перевел взгляд на цирюльника, пытливо изучая красивое бледное лицо. – Какая забавная штука - память: без этих бритв я ни за что не узнал бы вас! Но есть вещи, которые не меняются – вот это серебро я помню… Когда-то я был подмастерьем в этой самой цирюльне. Я сидел вот здесь, - он опустился на сундук, стоявший у окна, - и мечтал, что стану таким же искусным брадобреем… Можно сказать, вы меня вдохновили… Мистер Бенджамин Баркер!

Выговорив это забытое всеми имя, Пирелли устремил пытливый взгляд на собеседника, ожидая его реакции. Суини Тодд не ответил ему, словно вовсе не слышал. По мере того, как Пирелли говорил, он медленно прошелся по цирюльне: не вздрагивать, не замирать на месте - пусть даже пол уходит из-под ног! Случайное стеченье обстоятельств – и вновь тюрьма, каторга или вовсе смертная казнь, а его дочь – в руках развратного судьи! Он снова в ловушке! Стараясь подавить смятение, Суини лихорадочно искал из нее выход. Главное, не показывать противнику лица, иначе он прочтет твои мысли! Адольфо мог видеть лишь его спину на фоне небольшого квадратного окошка. Молчание Тодда начинало раздражать его.