Всё, что Стив умел за свою очень долгую жизнь — это справляться, превозмогать, преодолевать препятствия, обстоятельства, самого себя, и вдруг осознать собственную беспомощность оказалось страшно.

Руки тряслись, ходили ходуном, сердце частило, бухало, заглушая шум воды. Зажмурившись, Стив выдохнул через стиснутые зубы, отсчитал до десяти. Успокоиться не получалось.

Скинув с себя одежду, он вступил под обжигающе горячую воду, запрокинул голову, подставляя лицо тугим струям.

Когда Стив вышел из ванной, Рамлоу возился на кухне, обжаривая в глубокой сковороде нарезанные кубиками куски нежирной свинины. Работала вытяжка, но мясом пахло все равно.

— С меня лук, морковь и чеснок? — улыбнулся Стив и сел на высокий барный стул.

Брок донельзя органично смотрелся в ярком цветастом фартуке, снова открываясь неожиданной гранью. Стив, конечно, не считал, что умение готовить — это чисто женская прерогатива, всё же есть вкусно хотелось всем вне зависимости от пола, но острый на язык командир «Страйка» не вязался с этим уютным человеком, что-то вполголоса мурлыкающим и приплясывающим на месте.

Тихо играла какая-то незнакомая музыка, певец пел на итальянском, Рамлоу помешивал мясо и иногда подпевал.

— Да, с тебя лук, морковь и чеснок, — кивнул он. — Три головки чеснока, четыре луковицы, четыре морковки. А я пока займусь этой красоткой, — и он вынул из холодильника здоровенный кочан цветной капусты. — Люблю готовить, если не для себя одного.

Стив и не заметил, как пролетело время. Он чистил, нарезал, измельчал, слушая бесконечные байки боевого братства, сам рассказывал о Ревущих, времени, когда Баки был ещё жив. Хотя не мог вспомнить, чтобы хоть с кем-то был настолько откровенным.

— Так как, ты говоришь, это блюдо называется? — спросил Стив, втянув носом густой аромат мяса со специями.

— Сицилийское рагу, по рецепту моей бабушки, — ответил Рамлоу. — Но у неё вкуснее получается. Ещё полчаса — и будет готово. Тебе кофе, чай, пиво?

— Чай с молоком, если есть. — Стив обмыл разделочную доску и ножи. — Мама умела готовить из ничего так, что язык проглотить можно. Баки всегда приходил к нам ужинать.

Рамлоу налил ему чаю, пододвинул сахарницу, сел напротив, покусывая зубочистку.

— Вот ты мне скажи: ты в ту квартиру хочешь возвращаться или другую поищешь? Кстати, дай-ка мне номер счёта хозяина, ща денег ему кину, чтобы на тебе не висело. Потом сочтёмся. А то ещё подсуетится, в суд подаст, тебе оно не надо.

— В суд? — Стив нахмурился, покопавшись в рюкзаке, выудил сунутый хозяином конверт с просроченными платёжками и протянул Броку. — Не подумал про это. Не ожидал, что до этого дойдёт. Тони мне объяснял про автоматическое погашение платежей с карты… не понимаю, я всё правильно делал.

Добавив в чай четыре ложки сахара, Стив разложил перед собой на столе все те бумажки, что выдавались ему каждый месяц в бухгалтерии. Рамлоу тут же притянул их к себе и уткнулся чуть ли не носом.

— Помешай рагу пока, — сказал он.

Открыв крышку, Стив подхватил лопатку. И снова в душе не возникло никаких противоречий, словно он не первый раз на чужой кухне, стоит вот так, склонившись над глубокой кастрюлей. Помешав рагу, он непроизвольно сунул лопатку в рот, с удовольствием облизал её и только тогда спохватился, густо покраснев под насмешливым взглядом Брока.

— Вкусно, — буркнул Стив, отправив её в мойку.

— Рот не обожги, — ответил Рамлоу, перебирая бумаги. — В общем, дело такое, Роджерс. У тебя есть отчисления от министерства обороны с сорок третьего года. Они идут на счёт, на них начисляются проценты, раз в три месяца они поступают на другой счёт, к которому привязана твоя карта. А бухгалтерия наша, дуры безголовые, тебе зарплату переводят на первый счет, а не на второй. И у тебя начисления от минобороны и от ЩИТа на одном счету, и снять ты оттуда ничего без запроса в банк не можешь. Хотя на самом деле тебе должны были зарплату перечислять на второй счёт, на который и проценты приходят, и от которого у тебя карта. Проценты большие, но приходят раз в три месяца и ты их как раз потратил. А зарплату ты вообще живьём не видел. Хотя она вчера была, нам каждые две недели платят. Отсюда и проблемы. Если бы у тебя счёт был привязан к номеру телефона, тебе бы смски приходили каждый раз, и ты бы видел, где у тебя сколько денег осталось. Но ты два доллара в месяц сэкономил — сэкономил же? — и не знаешь, чего у тебя где и сколько. Сегодня пятница, в понедельник сходи в банк и привяжи счета к номеру телефона. Потом сходи в бухгалтерию, накрути там всем хвоста и потребуй, чтобы они переводили тебе зарплату на второй счёт. Как снять с первого деньги, я не знаю, это тебе в банке надо будет выяснить.

Стив потёр шею. Всё происходящее казалось неимоверной глупостью, при том именно его ошибкой: не прочитал, недооценил современную систему, пустил всё на самотёк, надеясь… А на что, собственно, надеясь? Теперь он без денег, квартиры, сидит на шее у подчинённого, вынужденного его кормить, а суперсолдатский аппетит — это вам не шутки.

— Я постараюсь разобраться быстрее, чтобы не напрягать твоё гостеприимство лишнее время. И спасибо.

— Не морочься, — ухмыльнулся Брок. — Ты до странного ненапряжный, Роджерс. — И протянул ему руку: — Брок.

— Стив, — представился в ответ Стив и пожал протянутую руку.

Ели в молчании. Стиву, привыкшему по большей части находиться в одиночестве, пусть даже и в вечной толпе Мстителей, было неожиданно комфортно сидеть рядом с кем-то ещё, есть вкусное пряное рагу под бурчание телевизора из гостиной.

Бобслей Стив не понимал, вот совсем не понимал. Санный спорт был для него чем-то сродни катанию с большой горки, усевшись гуськом на кусок картонной коробки. Брок же радостно улюлюкал, когда команда разгоняла санки, а уж когда на особо старательном разгонщике прямо по шву на заднице лопнул комбинезон, под которым ничего не оказалось, пришёл в полный восторг и ржал так, что стекла звенели.

Расположившийся в кресле Стив улыбался поверх утащенной с полки книги. Он не знал, о чём она, не смог прочитать и страницы, слишком было интересно наблюдать за Броком, живым, ярким. Тем, как изламывались удивлённо его брови, блестели смехом глаза, делая лицо моложе на добрый десяток лет. Стив смотрел, смотрел и смотрел.

Наконец спортивная трансляция закончилась. Брок потянулся. Футболка задралась, показав кусочек накачанного волосатого живота.

— Ну что, спать? — спросил он. — Пойдём, покажу тебе твою комнату. Завтра меня не буди, я в выходной отсыпаюсь.

Стива бросило в жар, захотелось кончиками пальцев коснуться смуглой кожи, провести над поясом джинсов, нарисовать его такого, домашнего, без растягивающей губы колкой саркастической улыбки.

— Да, покажи, — отозвался Стив, отводя взгляд, неловко поднялся.

Он совершенно не знал до этого дня Брока, не особо обращал на него внимания, хотя внешние данные оценил почти сразу, но, правда, с чисто художественной стороны, не думая сближаться, выяснять что-то о нём. Не при их работе заводить долгосрочные отношения или портить климат в коллективе одноразовым сексом, после которого уже будет невозможно отделить Брока от командира боевой группы, не искать его спину глазами, не волноваться во время операций, но сейчас менять что-то было уже поздно. Внизу живота теплело от одного взгляда на прямую спину.

Гостевая спальня была маленькая, в ней помещались только кровать, стул и небольшой шкаф. Постель была застелена коричневым бельем.

— Вон там сортир с умывальником, — Брок указал на неприметную дверцу в углу. — Располагайся. Спокойной ночи.

— Добрых снов, — пожелал Стив, надеясь, что ему действительно удастся поспать. День выдался богатым на события.

Вытянувшись на постели, Стив уставился в потолок. Надо было быстрее решать проблему финансов и жилья. С Броком ему было слишком хорошо и правильно, хотелось возвращаться в этот уютный дом, а прошло всего несколько часов, как он переступил порог квартиры.