— Кто бы это ни был, я его убью, — произнёс чёрный-чёрный человек и резко, но всё равно изящно выбросил в сторону левую руку.

Окно распахнулось, и через мгновение в его когтистых пальцах трепыхалась большая почтовая сова.

— Это тебе, Гарри, от Малфоя, — будто выплюнул мужчина.

Гарри открыл письмо.

— Что пишет наш заяц-беляк?

Гарри развернул, показывая письмо.

— Где ты?! — прочёл мужчина и криво ухмыльнулся. — Волнуется, чует девичье сердце нечистое.

Гарри уронил письмо и повалил чёрного-чёрного человека на спину.

— Мне нужен только ты, Том.

Тот зарычал, растягивая в оскале губы. Сова взмыла и, шумно хлопая крыльями, заметалась по комнате. Вжимаясь в угол и закрываясь руками, заскулил Ким. Клавиши пианино вздрогнули, и комнату затопила какофония резких звуков.

Боль пронзила Гарри, и его ногти вонзились в худую грудь Тома, вокруг ногтей выступили капли крови. Гарри тоже оскалился, запрокинул голову и закричал, выплёскивая всю боль, смертельную тоску одиночества и безнадёжные мечты о счастье, что накопились в сердце.

Он рухнул вниз, упираясь в лоб Тома своим, пронзаемый и освобождаемый болью. Том крутанул его, обхватил за часто вздымающуюся грудь и прижал спиной к животу. Гарри потянулся руками вниз, чтобы довести себя до кульминации, и тут в комнату влетела вторая сова и уселась на спинку кровати, глядя на них то одним, то другим круглым глазом.

— Хочешь, я убью их? — спросил Том.

— Нет, — вытирая со лба пот и поправляя очки, сказал Гарри, — это школьные совы. Не покидай меня, — попросил он и потянулся за письмом.

— Ты где? У меня от капкана уже нога онемела! — прочёл он. — Напиши, что у тебя голова от шрама болит, — подсказал Том и зло гоготнул. — Диктуй.

— Драко, прости! Помогаю Рону писать доклад по зельеварению. Если уйду, он что-нибудь заподозрит. Увидимся завтра на квиддиче, и не смей больше поддаваться! — побежали строчки по обратной стороне бумажки, затем она свернулась в трубочку и нырнула в чехол на лапке совы.

— Прочь! — скомандовал Том, и обе совы улетели.

Пианино играло тихую спокойную мелодию, мерцал огонь свечей, наполняя комнату длинными тенями. Гарри поднял голову и встретился взглядом с тёмными раскосыми глазами Кима.

— Иди сюда, — поманил Гарри.

Бочком, не распрямляясь, на полусогнутых ногах тот подошёл. Гарри взял его за руку.

— Обхвати и делай вот так. Да. Быстрее. Быстрее! И ты быстрее, Том, быстрее!

Он откинулся затылком на ключицу Тома. Очищающая волна приближалась, накатывала, вот она уже нависла над головой, заслоняя весь мир, застыла на пике и обрушилась, сметая всё на своём пути.

Сладостная дрожь, а за ней волна облегчения прокатились по телу, и Гарри заплакал. Обессиленно соскользнул вниз, на бок и, подтянув коленки, сжался в комочек в объятиях Тома. Он продолжал вздрагивать, а Том или, быть может, Ким гладил его по растрёпанным волосам.

========== 3. Совы — не то, чем они кажутся ==========

Укутавшись одним одеялом, они, прижавшись друг к другу плечами, втроём сидели, прислонившись к спинке кровати, и потягивали сливочное пиво.

— Окончив Хогвартс, — рассказывал Том, поправляя под спиной подушку, — я отправился на поиски настоящего учителя бессмертия. Но натыкался на одних шарлатанов. После встречи со мной они, конечно, больше не могли называться бессмертными. Они вообще уже ничего не могли. — Он хмыкнул и сделал глоток. — Своего истинного учителя я нашёл в далёкой холодной России. Звали его Николай Бессмертных, и был он заведующим пионерским лагерем «Надежда». Каких же усилий стоило мне попасть к нему в ученики! До сих пор просыпаюсь по ночам в холодном поту с криком «всегда готов!» и «взвейтесь кострами, синие ночи!» в голове. Он прямо-таки измывался надо мной, говоря, что я такой же тупой, как Карлос, что у меня совсем нет воображения, чтобы как следует спрятать крестражи.

— А где он их прятал?

— Дядь Коля был поклонником китайской народной медицины, и все его крестражи были иголками. Якобы в них энергия ци правильно текла, что позволяло сохранять более-менее человеческий облик. Иголка пряталась в яйце — символе новой жизни, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке, а сундук на вершине горы, оплетённый корнями тысячелетнего дуба. Дуб он сам сажал после того, как очередной сундук закапывал. А гора на каком-нибудь далёком необитаемом острове, скрытом магическими покровами.

— А Карлос, которым он тебя обзывал, он кто?

— Был у Бессмертных любимый ученик Хуан, индеец, кажется, весь в учителя, горазд поиздеваться над маглами, и не просто так, а беря их в ученики. Карлос был одним из таких учеников, видимо, самым никчёмным. Николай так ржал, зачитывая отрывки из его книги, что мне даже становилось жаль бедного Карлоса. Представляешь, как над ним надо было глумиться, чтобы я пожалел магла? А дядь Коля, бывало, выпьет и начинает рассказывать, как они с Хуаном в вороньем обличье через Тихий Океан друг к другу в гости летали и девиц на островах по пути портили. Это ж он меня летать научил не оборачиваясь. И чуть что сразу змеюкой подколодной обзывал. Кстати, он мне посылочку недавно прислал, на кухне в комоде стоит. Принесёшь?

— Ага.

Гарри выбрался из-под одеяла, взял свечу и, сверкая голым задом, прошествовал на кухню. Две пары голодных глаз проводили его неотрывными взглядами.

— А ты не выяснил, откуда Ким взялся? — крикнул Гарри, шаря по полкам.

— Наверное, летел на метле и брякнулся, зацепив защитный купол. Только метлу я так и не нашёл.

— А чего он по-человечьи не говорит?

— Может, заколдовал кто, лень разбираться.

«Яга-экспресс — доставка живого али мёртвого в любое время и пространство» — прочёл Гарри на коробке, обёрнутой в грубую серую бумагу, перевязанной такой же серой лохматой бечёвкой и опечатанной сургучными печатями с надписью «Сибирь».

«Вот ведь антураж», — восхитился Гарри.

С посылкой в руках он вышел в коридор и увидел ранее незамеченную дверь, видимо, её скрывала магия, но под действием защитного поля прохудилась. Открыв дверь, он оказался в такой же чёрной комнате, как та, из которой пришёл. Только в ней вместо чёрной кровати стоял гроб.

Гарри вернулся в спальню и прыгнул обратно под одеяло.

— Она?

— Да, — подтвердил Том, шевельнул пальцем, и верёвки с бумагой слетели с коробки, по всей видимости, из-под обуви.

Гарри откинул крышку и достал что-то сморщенное красно-коричневого цвета с белесыми точечками.

— Что это? — удивился он.

— Мухоморы.

— И что с ними делать?

— Принимать, — ответил Том и бросил в рот пару засушенных шляпок.

Ким, недолго думая или совсем не думая, последовал его примеру. Гарри тоже не заставил себя уговаривать.

— Зачем тебе гроб? — спросил он наудачу и застал Тома врасплох, впервые тот растерял былую самоуверенность и выглядел смущённым.