— Значит, он не умер, — облегченно вздохнул Поль.

— Конечно нет, с чего ты взял?

— Это хорошо. Может быть, когда-нибудь, я увижу его и тогда обязательно спрошу.

— Сколько можно вас ждать? — сердито спросила возникшая в дверях Римма.

— Уже идем, — ответил отец, — Поль меня совсем заболтал.

— Ох уж этот Поль!

— Ох уж эта ворчливая Римма! — передразнил Поль и спрятался за спиной отца, а тот подхватил летящую к брату дочь.

— Отпусти меня, я уже не маленькая, — сказала она и, не выдержав, засмеялась, — задам я тебе, Поль, вот только вырвусь.

— Ха! — ответил тот, с независимым видом выходя из комнаты. — Я с девчонками не дерусь, даже с такими вредными. И чему вас только учат в вашей гимназии? Никакого такта в обращении с мужчинами.

— Это кто тут мужчина?! — взвилась Римма и все-таки вырвалась из папиных рук, потому что тот вовсю хохотал и не сопротивлялся. Поль бросился в кухню, в надежде найти защиту у мамы. — Сейчас я этому мужчине нашлепаю по мягкому месту!

— Это у тебя оно мягкое, — поддел тут же Поль, выглядывая из-за мамы, — а у меня… Ааа! Мама! За что?!

— За отсутствие такта, — сказала мама, и все сразу успокоились.

Правда, Поль хотел еще раз показать Римме язык, но решил не рисковать, а наоборот.

— Как же кушать хочется, — сказал он, — мама, ты всегда так вкусно готовишь!

— Вот в кого он такой? — вздохнула Римма, а мама с папой засмеялись.

========== Часть 3 ==========

«Если ты не владеешь телом — ты не владеешь ничем».

Поль считал, что владеет своим телом, пока не попытался выполнить первые упражнения из книги Лорима. Раньше, играя с ребятами, бегая, лазая по деревьям или плавая, он ощущал тело сильным, легким и послушным. Но после того как попробовал принять несколько поз, не очень сложных, а тех, в которых сидят во время работы с сознанием, и у него не получилось, его мнение изменилось. Он чувствовал тело не гибким и послушным, а деревянным. Колено согнутой ноги со стопой на бедре другой ноги, никак не хотело опускаться на пол, торчало вверх. Даже когда опустил стопу на пол, коленка все равно осталась приподнятой. А ведь еще надо было положить на бедро другую ногу. Единственное, что у него получалось, это сидеть, скрестив ноги, когда обе стопы лежат на полу. И то он не мог долго держать позвоночник прямым, мышцы затекали и начинали ныть. Ни о какой работе с сознанием не могло быть и речи, все внимание уходило на стонущее тело. А тело мужчины на картинках стало казаться намного моложе его тринадцатилетнего, что ощущалось окаменелой корягой. Руки и ноги не хотели делать несимметричных движений, а пальцы складываться в мудры. Он промучился несколько часов. Все мышцы устали и болели. В раздражении мальчик захлопнул книгу. Практика оказалась совсем не такой, как он ожидал. Он думал, что все будет легко, приятно и возвышенно. А оказалось, что от земли не оторваться, что тело не гнется и совсем чужое. Из-за его неподготовленности он не мог даже прикоснуться к началу практики. Сколько уйдет лет, прежде чем он сможет освоить хотя бы одну книгу? Учитель отдалялся, становясь совершенно недостижимым. Поль чувствовал опустошенность, хотелось плакать горько и безнадежно. «Может, все бросить и не мучиться?» — мелькнула мысль. «Бросить, даже не начав? Как быстро ты сдался. Неужели ты такой слабак?». Поль не хотел оказаться слабаком. «Не получается поза, буду делать то, что получается». Он прислонился спиной к стене, чтобы не опрокидываться назад. Соединил стопы и надавил на колени. Сразу заболели, не желая тянуться, мышцы и сухожилия. Он перестал давить, но не отпустил ноги. Старался расслабить мышцы, как было написано в книге, представляя, что их заполняет воздух, в котором они растворяются и исчезают. Прошло десять минут, боль стихла, а колени немного опустились вниз. Поль отпустил ноги. Выпрямил, похлопал и погладил расслабленные мышцы. Согнул ноги, обхватил руками. Утомленно уперся в колени подбородком. «Смогу, — подумал он, — у меня все получится. Я буду владеть телом».

Он вновь открыл книгу и стал листать, рассматривая картинки. На одной из них человек стоял на голове. Поль решил попробовать. Прочитал, что толкаться ногами нельзя, а надо поднимать их за счет мышц. Поставил голову на пол, уперся руками, выпрямил в коленях ноги и попробовал их оторвать от земли без толчка. Ноги даже не шелохнулись. Тогда он приподнял одну ногу, но вторая подниматься все равно не хотела.

— Ты неправильно делаешь, — раздался Санькин голос, Поль не заметил, как тот вошел, — надо подходить ногами к голове и тогда они сами оторвутся от земли.

— Я не могу подойти, — чуть не плача сказал Поль, — у меня все мышцы тянет, особенно под коленками.

— Подходи с согнутыми коленями, а в конце я тебя немного поддержу, — он помог Полю поднять ноги и удержать равновесие. — Стоишь?

— Стою. Спасибо, — сказал Поль и грохнулся прямыми ногами об пол. — А-у-у!

— Поль! Опускаться надо плавно.

— Откуда ты знаешь? — спросил, потирая ушибленные стопы, Поль.

— Так я на гимнастику сколько лет хожу!

— И вы там такое делаете?

Поль никогда раньше не интересовался гимнастикой или другими видами спорта. Почему-то в школе искусств среди мальчиков считалось, что физкультурой занимаются те, у кого нет других талантов или вообще не очень умные ребята. Поэтому Поль никогда не заговаривал с Санькой о спортивных занятиях.

— Это простые упражнения, — отозвался Санька, листая книжку.

— Ну покажи, если тебе просто.

— Пожалуйста.

Санька полистал книжку, запоминая позы, а затем стал их делать. Все, с чем корячился Поль, получалось у него легко и непринужденно. Поль смотрел и понимал, что никогда раньше не обращал внимания на то, какое у Саньки гибкое и подвижное тело. Разве что во время дурашливой борьбы, но тогда это не имело такого значения.

— Мне бы твое тело, — произнес Поль и, закрыв глаза, прижал к ним ладони.

Санька остановился. Подошел и сел рядом.

— Поль, ты чего?

— Зачем мне все мои стихи и дурацкие рисунки, когда я даже на голове стоять не умею? — сказал, всхлипывая, Поль, а Санька хихикнул.

— Ой, прости! — он зажал рот ладонью.

Поль глянул в его округлившиеся глаза, понял, что сказал и тоже засмеялся, сквозь слезы. Затем толкнул все еще прячущего улыбку Саньку. Тот смешно упал на спину, а потом на бок.

— Тут судьба решается, — сказал Поль и улыбнулся, — а ты!

— А я помогаю, — сказал Санька и сел. — Начинать надо с растяжек, я покажу.

Санька приходил каждое утро с рассветом, будил Поля и гонял часа три-четыре. Поль охал, стонал, проклинал тот день, когда согласился, чтобы хитрый изверг Санька его тренировал. А Санька в роли учителя был беспощаден, будто и не он даже. Иногда Поль ловил себя на том, что боится вызвать его гнев. Особенно страшно Санька гневался, когда Поль давал слабину.

— Что ты висишь на перекладине, как козявка чуть живая? Подтягивайся!

Поль молчал, потому что огрызаться нужны силы, а их и так нет. А подтягиваться надо, потому что руки слабые и не могут поднять вес тела. Он тянулся на одной воле, преодолевая свои слабости и боль. Но и воля иссякала. На смену ей приходила волна отчаяния, но разбивалась о намерение ставшего на ее пути Саньки. Он не позволял Полю отчаиваться, был рядом, поддерживал.

— Это тебе надо ехать к Лориму, — говорил Поль, — у тебя все получается.