— Ты вновь совершил ту же ошибку, — сказал ему Поль.

— Нет.

— Ты никогда не любил его, даже за человека не считал.

Санька ничего не ответил.

— Не могу тебя сейчас видеть, — он закусил губу. — Я уйду.

— Подожди до завтра. Вечером я представлю ребятам новых учителей. И мне понадобится твоя помощь.

— К черту!

Поль развернулся, чтобы уйти и тогда Санька схватил его за руку.

— Поль, в последний раз, ради нашей дружбы…

— Что-то не так с нашей дружбой, со мной.

— …помоги мне, а потом можешь делать все, что пожелаешь.

Сердце ныло, оно не хотело никуда уходить. «Собственное сердце предает меня», — подумал он, глядя в родные Санькины глаза.

— Хорошо, — сказал он, и его хорошо прозвучало так же, как у Рауки.

Полю было очень плохо. Он искал выход и не находил его ни в словах, ни в объяснениях самому себе. Удушливые чувства тяжким грузом легли на сердце и не давали покоя. Он мог от них отмахнуться, но вместо этого погружался все глубже.

«А любил ли я Рауки, — подумал Поль, — если не сделал ничего, чтобы остановить? Мир, почему я вновь никому не верю?»

«Потому что решил, будто Рауки бросил тебя».

«Мир, я опять думаю только о себе? Да. Почему мне так трудно и больно отпустить его?»

Вечером в зале собрались все ученики школы. Они сидели кружком и тихонько шептались. Санька вышел вперед и голоса сразу стихли.

— Вы знаете, что скоро нам нужно будет на некоторое время уехать.

Гул прошелся по кругу, а лица стали серьезными и напряженными. Ребята ощущали — что-то случилось.

— Но это, как говорит Поль, — все с тревогой посмотрели на мрачного Поля, — не повод печалиться. Школа не закроется, а занятия продолжатся.

— Но кто будет их вести? — воскликнул Снегирь.

— Кроме вас нам никто не нужен, — взметнулся Вилька, — как же мы без вас?

Санька улыбнулся.

— Мы не оставим вас, но чтобы понять, вы должны увидеть. Поль, сделай то, что я просил.

Поль, что сидел рядом с Вилькой, вздохнул и развернулся к тому лицом.

— Закрой глаза, — сказал он.

Недоумевающий, но как всегда послушный, Вилька крепко зажмурился. Поль открыл сердце и слился с Миром, а затем прикоснулся сложенными указательным, средним и безымянным пальцами к Вилькиному лбу.

— Все, можешь открывать.

Вилька открыл глаза и ахнул.

— Что это?!

— Это называется прикосновением Мира. Теперь ты по желанию можешь видеть в диапазоне сил.

— Вот, значит, он какой — столп, — сказал Вилька, глядя в середину зала, — раньше я его только чувствовал.

А Поль уже прикасался ко лбу следующего мальчика. Так он обошел всех и устало опустился рядом с Вилькой. Все ученики потрясенно глазели по сторонам.

— Теперь вы видите в диапазоне сил, то есть вы смотрите с позиции чистого сознания. Этот дар останется с вами навсегда. Он нужен, чтобы учиться дальше. Вы бы развили его сами, но у нас нет на это времени, поэтому Поль поделился с вами своей силой. А теперь позвольте представить ваших новых учителей.

И Санька указал в центр зала. Все посмотрели туда и в потоке сил столпа увидели две сияющие фигуры. Они шагнули вперед и все удивились, узнав в них Саньку и Поля.

Сияющая копия Саньки обвела ребят взглядом, и каждый услышал прямо в сознании знакомый голос: «Привет!»

— Они будут вести занятия в наше отсутствие.

— Саша, — сказала копия Поля, — ты забыл представить еще одного учителя.

В потоке столпа появилась дверь. И для каждого, кто ее видел, она была своя. Дверь открылась и из клубящейся бездны, обретая плоть, шагнула еще одна фигура. Через мгновение все узнали Рауки.

— Я не отказываюсь вас учить, — сказал он, обращаясь к ребятам, — но мне бы хотелось сопровождать Поля и Сашу в путешествии.

Не успел он договорить, как к нему бросился пришедший в себя Поль.

— Рауки, я думал…

— Ты не поверишь, но эти двое, — он указал на копии, — каким-то образом сохранили меня в Бездне и я не растворился.

Владевшее всеми напряжение спало, суматоха улеглась, и все расселись по местам. В круге остались стоять только два светящихся учителя.

— А чему вы будете нас учить? — спросил Снегирь.

— Вас ждут тринадцать Врат Совершенного Сияния, в которое вы будете учиться входить и шестьдесят семь шагов в Бездну Мира.

Поль и Санька переглянулись, открыв рты. Ни о каких Вратах Сиянии и шагах в Бездну Мира они слыхом не слыхивали. Посмотрели на Рауки, тот только пожал плечами.

— А ты ведь знал, что он вернется! — зашептал Поль.

— Ну, я догадывался, — ответил, улыбаясь, Санька.

— Знаешь, кто ты после этого?

— Знаю, но это небольшая плата за избавление Рауки от страха.

А вокруг вновь поднимался шум и на новеньких учителей сыпались вопросы.

— А вы материализовываться умеете? Или вас только сознанием можно увидеть?

— Чтобы стать материальными, нам надо родиться точно так же, как всем людям, но пока в этом нет необходимости.

— А вы сквозь стены ходить умеете?

— А мысли наши читать?

— Естественно, умеют, — тут же находились знатоки, — они же из сил сотканы. И мысли тоже, теперь тебе ничего не скрыть!

— Ох!

— Ха-ха-ха!

— Видите, какую веселую жизнь мы вам устроили! — крикнул Санька.

— Да уж! Такого мы даже от вас не ожидали!

— Это что за намеки?!

— Ха-ха-ха! У нас теперь новые учителя, так что не командуй.

— Да когда я командовал? — возмутился Санька.

— Да все время! — раздались дружные смеющиеся голоса.

— Так! Ну-ка тихо все!

— Ха-ха-ха! А почему они так на вас похожи?

— Ну, они же наши дети, наверное.

— Ваши с Полем? И Рауки! Ха-ха-ха! — на пол попадали последние, кто еще держался на ногах.

— Да ну вас! Поль, Рауки пойдемте торт есть.

— А-а-а! Мы тоже хотим!

Поль, Санька и Рауки шли в сторону столовой.

— Что это их так на ха-ха пробило? — спросил Санька.

— После прикосновения Мира и не такое бывает, — сказал Поль.

— Вы же понимаете, каково им. Перенервничали, вот и все, — сказал Рауки.

После того, как они вышли в коридор, в зале стало тихо-тихо. Только Вилька всхлипывал, вжавшись носом в коленки.

— Думаете, они вернутся?

Но никто на этот вопрос не ответил.

***

Санька ходил взволнованный и считал дни до отъезда в город Генри.

Генри сам заехал в школу, чтобы вместе с Санькой, Полем и Рауки отправиться дальше. Их провожали всей школой. Жители города удивленно поглядывали на толпу хмурых молчаливых мальчишек. Когда поезд ушел, они еще долго стояли на перроне и смотрели вслед. Потом вернулись домой, и бесцельно бродили по школе, словно ища кого-то, пытались заняться делами, но все валилось из рук. В результате собрались в столовой, но есть никому не хотелось.