– У тебя руки дрожат.

Ориендер посмотрел на свои ладони. Он представил, что видит, как по венам циркулирует огонь вместо крови.

Раньше от «Огня» руки у него никогда не тряслись.

– Я просто волнуюсь.

– Все мы волнуемся.

– Все будет в порядке. Дай мне секунду.

– Я-то дам, да вот только судьи не станут ждать. Они уже давно зарядили свои стартовые пистолеты, – ответил Фред и хлопнул Джека по плечу. – Все будет нормально. Дыши глубже. Ты всего в нескольких шагах от старта, – сказал Стейтон и щелкнул пальцами. – Быстро пробежим дистанцию и пойдем праздновать.

– Да, конечно, – усмехнувшись, ответил Джек.

Фред прав, пора идти. Ориендер видел столпившихся у старта бегунов. Многие уже приседали на линии старта, тренируясь перед стартовым рывком.

Солнце показалось Джеку не только горячим, но и невероятно ярким. «Огонь» еще никогда раньше не оказывал такого влияния на глаза. Точно не до такой степени. У Джека было ощущение, будто у него открылось телескопическое зрение. Невероятно!

Может быть, не стоило принимать сразу две таблетки.

Джек Ориендер, расправив плечи, и тем самым послав острый поток энергии по всему позвоночнику, трусцой побежал к старту, чтобы занять свое место.

Как только он встал в линию с другими участниками, Фред дал Джеку сигнал «ОК».

– Давай, Орео. Покажем им всем, на что способны американские кроссовки!

Джек улыбнулся в ответ и махнул рукой. Он поставил ноги в стартовые колодки и уперся в землю руками. Вдруг в ушах появился непонятный гул. Ориендеру пришлось сконцентрироваться, чтобы не пропустить выстрел стартового пистолета. Впереди виднелась финишная линия, олицетворяя яркую перспективу.

Славу. Достижение цели.

Победу.

Шум толпы стих.

Но резкий гул в ушах Джека превратился в настоящий рев.

«Что за…»

Не успел он подумать, как прилив крови с циркулирующими в ней химикатами, ударил Джека, словно громовой молот Тора. Расплавленная энергия разлилась по мышцам, а в мозгу будто сверкнула молния.

Раздался сигнал пистолета, и ноги помчались вперед, словно ждали этого момента всю свою жизнь. Они вытолкнули Ориендера вперед со скоростью, с которой пуля вылетает из патронника. Внезапно Джек перестал быть просто Джеком. Он чувствовал, как атомы рвутся на части в его сухожилиях, и как космическая энергия пронизывает все его тело.

Он стал богом!

Публика сходила с ума.

Через систему оповещения доносились изумленные возгласы диктора:

– Невероятно! Джек Ориендер из США бежит так быстро, что под ним почти горит дорожка!

Рот Джека был широко открыт. На его лице появилась решительность. С бровей ручьем стекал пот. У него будто выросли крылья. Он бежал, а за ним оставался мощный поток воздуха, похожий на бурную реку. Джек был полон решимости победить, и это желание разрывалось в его груди на раскаленные добела осколки.

Дистанция стремительно сокращалась.

Джек Ориендер пересек финишную черту, оставив всех своих соперников далеко позади. Его ноги мелькали, сливаясь в одно пятно, а мозг горел, словно горячая нить накаливания в мегаваттной лампочке.

Джек продолжал бежать.

Толпа людей на стадионе и миллионы телезрителей, наблюдающих за состязанием в беге, никогда не забудут атлета, которого они увидели крупным планом.

Его руки пульсировали.

Ноги погрузились в торф за пределами дорожки, словно молоты Джона Генри[7].

Глаза горели безумием.

Молодой атлет из Айовы, казалось, не удовлетворился тем, что побил мировой рекорд в стометровом забеге на целых четыре секунды. Он, словно желая поучаствовать в невидимом ни для кого, кроме него самого, соревновании, в мгновение ока прыгнул через финишную линию, которая шла от края дорожки до рекламного щита. Здравый смысл сгорел в химическом пламени, охватившем кору головного мозга.

Джек пробил насквозь гофрированный пластик стенда.

Только стальная балка, к которой был прикреплен щит, остановила его безумный бег.

Кровь…

Кровь была повсюду.

На черном рынке у медийных стервятников можно было купить видеозапись. На пленке видны оторванные от бегуна волосы, куски кожи и вен, свисающие с острых краев пластиковой стены. Видны также покореженные останки тела Джека, лежащие под ослепительным солнцем, словно принадлежащие жертве автокатастрофы.

А если вы посмотрите пленку внимательнее, вы заметите, как подбежавший врач вытащил что-то из окровавленной сумочки Ориендера и спрятал себе в карман.

«Ксено-Зип».

Теплое солнце приятно светило над базой морской пехоты в Куантико, штат Вирджиния. Со времен вторжения чужих оно не часто радовало людей своим появлением. Солнце не появлялось ни в облаках дыма, все еще висящих над головами, ни среди других странных проявлений погоды. Полковник Леон Маршалл открыл шторы, чтобы впустить тепло в свой кабинет.

Полковник сел за стол. Перед ним в майларовой папке лежали отчеты. Леон просмотрел тщательно составленную сводку последних событий и цифр и улыбнулся, ощущая приятное предвкушение.

Изумительно.

Просто поразительно.

Сила для бессильного, могущество для немощного. Это действительно потрясающее вещество. У крепкого полковника с короткой стрижкой от открывающихся перед ним перспектив закружилась голова.

Цифровые часы на столе показали 11:00. Генерал был очень пунктуальным. Он будет здесь с минуты на минуту. Полковник Маршалл готовил для него демонстрацию с самого утра, и сейчас все было готово. Леон мог позволить себе короткую передышку – расслабиться и насладиться мыслями о дальнейших возможностях, которые перед ним откроются. Подумать о собственной карьере и, разумеется, о будущем своей страны, пострадавшей во время войны, и старающейся изо всех сил укрепить обороноспособность и поднять экономику.

На цифровой панели часов угрожающе собиралась появиться следующая цифра, как вдруг по внутренней связи прозвучал хриплый голос секретарши:

– Полковник, к вам генерал Барроус.

– Превосходно, – ответил Маршалл, хлопнул по столу руками и встал. – Пригласите его.

Дверь с легким скрипом открылась, и в проеме показалась крепкая фигура генерала Делмора Барроуса. Он вошел, поворачивая голову из стороны в сторону, подобно оружейной башне на бронемашине. Делмор бросил на полковника огненный взгляд, и под маской деловитости промелькнула искорка дружелюбия.

– Леон, – поприветствовал генерал полковника, протягивая короткие и толстые пальцы.

Его рукопожатие было крепким и уверенным.

– Генерал Барроус, – приветствуя, ответил Маршалл. – Благодарю, что пришли.

– Я привык верить словам «срочно» и «чрезвычайно важно», которые вы употребили в своем сообщении, полковник. Но я занятой человек и надеюсь, что вы не заставите меня пожалеть о напрасно потерянном времени, – ответил генерал, и его глаза снова похолодели.

Генерал Делмор Барроус был крепким афроамериканцем с лысой макушкой и седеющими висками. У него был широкий нос и низкий голос. От его униформы пахло ромом. Генерал заслужил свое звание сам, ни под кого не прогибаясь, и полковник уважал его за это. Если бы Барроус пользовался девизами, то его лозунгом стали бы слова: «Цель оправдывает средства». И именно поэтому Леону очень хотелось привлечь этого человека на свою сторону в осуществлении задуманного проекта.

– Я не из тех, кто тратит время на пустяки, вы это знаете, – сказал Маршалл. – Если то, зачем я вас пригласил, все же покажется вам пустой тратой времени, я готов уступить вам на ближайшие выходные свой лыжный домик в Вермонте.

При этих словах глаза генерала немного оживились, а на губах появилась легкая улыбка. Но вскоре его лицо снова обрело прежнюю суровость.

– Справедливое условие.

– Вот и хорошо. Располагайтесь в кресле, угощайтесь кофе и сигарой. Это займет несколько минут, а я пока расскажу вам, в чем дело.