Как в бреду, тонущий в своих мыслях, я совершал механические действия, собираясь на работу. Выйдя на улицу, я пожалел, что не одел кофту под куртку. Ночи становились все холоднее и скоро придется убирать байк и ходить пешком. Сев на ледяное сиденье байка, я завёл его и сразу тронулся с места. Непрогретый, дёрнувшись, он начал тупой разгон, унося меня в осеннюю ночь. Мне казалось, что я целую вечность буду добираться до клуба. Каждый светофор пытался мне помешать. Когда я, наконец, добрался до парковки и поставил байк на подножку, несколько редких капель дождя гулко ударили по куртке моего костюма. Усиливающийся ветер поднимал ошмётки мусора и осенних листьев, швыряя мне их под ноги. Воздух наполнялся тревогой, но она не шла ни в какое сравнение с той, которая таилась внутри меня. Там был настоящий ад, готовый в любую секунду вырваться наружу. И сейчас мне хотелось кричать всему миру об этой боли.
Открыв дверь чёрного хода и сказав «кухне» так ненавистное мне в данную минуту «всем привет», я быстрым шагом направился в раздевалку. По пути я встретил Анжелу, и она остановилась, увидев меня.
— Я тебе звонила сегодня вечером, почему ты не взял трубку?
Несмотря на всю ту боль, которую я причинил, она по-прежнему испытывала ко мне чувства. С такими людьми, которые терпят наше к ним безразличие и продолжают нас любить несмотря ни на что, мы никогда не будем вместе. Их попытки стать ближе к нам, лишь ещё сильнее отдаляют нас от них. Теперь я это точно знал.
— Анжела, мне некогда. Извини, — произнёс я, пройдя мимо неё в раздевалку, и закрыл за собой дверь.
Сняв с себя мотокостюм, я облачился в свою одежду бармена.
Дикая монотонность происходящего сводила меня с ума. Я старался ничего не замечать вокруг себя. Улыбки пьяных посетителей сейчас казались чудовищным лицемерием, насмешкой над моим состоянием. Это была моя маленькая трагедия. Мой пир во время чумы. И я чувствовал себя тем самым священником. Но я был всего лишь барменом, не имеющим права голоса. Я ненавидел их всех. Ненавидел свою работу. Ненавидел это насилие над своей психикой, когда мне приходилось каждый день улыбаться, общаясь с этими людьми, которые требовали от меня учтивости и соблюдения рабочего этикета, в то время как я умирал внутри.
Когда закончилась моя смена, я без раздумий взял бутылку текилы с витрины и забрал её с собой.
— Подожди! Андрей! Давай поговорим! Да погоди ты! Остановись! — кричала Анжела мне вслед, когда я направлялся к чёрному ходу.
Я развернулся и закричал, срывая голос:
— Да что тебе нужно от меня! Я тебя не люблю! Я тебя уже ненавидеть начинаю!
Работники кухни молча наблюдали за этой сценой ссоры влюбленной пары. Только они не догадывались, что эти двое любили разных людей.
С силой захлопнув дверь чёрного хода, я направился к байку. Дождь так и не пошёл. Асфальт был сухим. По дороге домой в голове сидела лишь одна мысль — я должен попробовать помириться с Никой. Она моё всё. Но перед этим мне нужно выспаться. Я дико устал за эти несколько обычных дней, так изменивших меня. Вернувшись домой, я сделал пару глотков снотворного, которое я взял с витрины бара и провалился в сон. Нарастающая какофония звуков приближалась, приобретая всё более отчётливую форму. В итоге этот звуковой пазл в моей голове сложился в мелодию вызова телефона.
— Да что вам всем от меня нужно…
Приподнявшись и сев на кровати, я взял с пола телефон. Это опять была Анжела. Бросив его на кровать, я закрыл лицо руками и со стоном поднялся. Сегодня очень важный день в моей жизни. На улице как раз шёл дождь.
«Отлично», — подумал я, глядя в окно.
Надев костюм и приняв для храбрости пол стакана текилы на голодный желудок, я отправился решать свою судьбу.
До боли знакомая дорога привела меня к крыльцу твоего подъезда. Поднявшись по ступеням на третий этаж, я нажал на звонок и стал ждать. Ощущение того, что после долгой разлуки ты увидишь милые и такие родные сердцу черты лица любимого человека, что в своём сердце к порогу его дома ты принёс призрачную надежду на счастье, — несравнимо ни с чем. Будто весь мир для тебя сходится в одной точке, и этот миг становится центром твоей вселенной.
Дверь открылась. Взгляд карих глаз впился в моё сознание, вынул душу и вытряхнул из неё все слова, которые которые я копил для этой встречи целый год, и теперь я не знал, что мне говорить. Ты улыбалась…
— Ты? Что тебе нужно?
Улыбка исчезла с твоего лица, и лицо стало превращаться в каменную маску. Голос приобрёл холод и нотки металла.
— Что ты здесь забыл?
— Ника. Прости меня… Я идиот. Я был не прав. Я в курсе про вас с ним. Ты не должна этого делать.
Я не понимал, что говорю. Меня трясло от этого взгляда, от всей этой ситуации.
— Да какое вообще тебе до этого дело? — Перебив поток моих песпорядочных оправданий, сказала Ника, и её личико исказилось гримасой боли и ненависти ко мне. Как будто не было этой разлуки, и мы вернулись с ней в день нашей последней ссоры.
— Зачем ты приехал? Перестань уже лезть в мою жизнь и живи своей!
Она попыталась закрыть дверь, но я остановил её попытку, гулко ударив ладонью по двери.
— Подожди! — сказал я.
За её маленькой спиной появилось это существо, которое я сейчас ненавидел всеми фибрами своей души. Я оттолкнул Нику и ринулся на него. Его удар попал мне прямо в подбородок и сшиб меня с ног. Алкоголь давал о себе знать, я стал рассеянным и был не готов к такому повороту событий. Я упал на одно колено и улыбнулся, опустив в пол голову и закрыв глаза. Ника закричала у меня за спиной. Я бросился на него и, схватив за торс, спрятал голову от его лихорадочных ударов, которые он пытался наносить. Попятившись назад, мы вместе с ним прошли по коридору и рухнули на кухонный стол. Упав, я оказался сверху и, высвободив свою голову из под его руки, с матами и криками начал бить его по лицу. Он уже ничего не сможет сделать. Лопнувшая кожа на его скуле закровила, и при виде его крови во мне проснулось чудовище. Раздался топот босых ног за моей спиной. Ника подбежала ко мне и схватила меня за волосы, пытаясь оттащить от него. Но мне было всё равно. Чудовище не имеет логики и не отвечает за свои поступки. Оно есть в каждом из нас и ждёт своего часа. Не обращая внимания на крики и действия Ники, я бил её парня по лицу, пока он не перестал сопротивляться. Встав на ноги, я начал втаптывать его голову в линолеум кухни. Ника повисла у меня на плечах и мне пришлось стряхнуть её с себя. В какой-то момент я остановился, и на миг ко мне вернулся рассудок. Осознав весь масштаб и ужас содеянного, я сделал несколько шагов назад. Ника, лёжа на полу в коридоре, ревела в захлёб. Со стороны лестничной клетки раздался щелчок открывающейся двери. Я обернулся и через распахнутую входную дверь увидел испуганные глаза женщины, взирающие на всю эту жуткую психоделическую картину. Позабыв про всё на свете, я ринулся прочь от этого ужаса. Прочь из этой квартиры, из этого дома, от этих последствий.
Улица встретила меня шелестом моросящего скупого дождя. С разбега вскочив на свой байк, я завёл его и резко тронулся с места. Адреналиновая лихорадка сменилась паникой. Рассудок пытался пробиться сквозь неё. Мысли постепенно приобретали осознанный характер. Моё маленькое счастье всё в слезах лежало на полу своей квартиры рядом с окровавленным парнем. Маленькие руки, испачканные в его крови, трясли его голову, крича его имя. Воображение рисовало страшные образы в моей голове. Капли дождя били в защитное стекло шлема, которое я в панике забыл протереть. Видно было лишь нечёткие силуэты машин. Свет фар немного слепил меня. Фильтруясь через капли дождя на стекле шлема, он превращался в калейдоскоп разноцветных бликов. Хоть я и знал наизусть дорогу от Никиного дома до своего, мне все же пришлось поднять стекло, ибо моя скорость была приличной. Краем глаза я заметил, как из левого крайнего ряда машина начала перестраиваться на среднюю полосу, по которой я ехал. Резко нажав на тормоз, я попытался удержать байк, когда он начал вилять в разные стороны. Удар в переднее крыло этой машины, оторвал мои руки от руля байка, в который я вцепился мёртвой хваткой. Мир перед глазами перевернулся с ног на голову, и я увидел байк, кувыркающийся следом за мной. Пролетев пару метров, я грохнулся на пятую точку, и удар шлема об асфальт на мгновение заставил меня потерять связь с реальностью. Инерция протащила меня пару метров по мокрому асфальту. Вспомнив о байке, я закричал и резко дёрнулся влево. Байк с грохотом рухнул где-то рядом. Раздался дикий скрежет металла. Приподнявшись и встав на колени, я огляделся по сторонам. Окружённый слепящим со всех сторон светом фар, я не мог в сгущающихся сумерках разглядеть водителя машины, в которую я врезался. Видно было лишь подушку безопасности. Скинув с себя шлем, я вскочил на ноги и отшвырнул мужчину, который подбежал, чтобы помочь мне подняться. Собрав в кулак последние силы, спотыкаясь, я побежал в сторону дома. Моё положение становилось всё хуже. Это было похоже на быстрое падение в бездну. В бездну обстоятельств и безумных поступков.
