- Дружище, Таулер облажался, - съязвил Дикки. - Крафтер, похоже, не поехал в никакую Испанию. Наверное, он сейчас сидит, заперевшись наверху, и ждёт полицию.

У стены стоял стэнд из красного дерева, инкрустированный блестящими аметистами, а сверху на нём стоял телефон. Писатель поднял трубку и приложил её к уху.

- Молчит, сигнала нет. Крафтер, скорей всего, отправился в поездку и выключил телефон. Так что тот, кто наверху, не мог никому позвонить.

- Отличная работа, - сказал Боллз.

Он пробрался на цыпочках через просторную гостиную и сел на Кору. Он ударил её по лицу несколько раз, пока она не пришла в себя, затем прижал лодонь к её губам.

- Тссс. Ни слова. В доме наверху есть кто-то ещё...

Он помог ей подняться и отвел обратно в холл. Возражения Коры были жалобным шепотом.

- Кто-то ещё есть в этом грёбаном доме? Ты издеваешься надо мной! Мы должны убираться отсюда! Немедленно!

- Единственное, куда кто-то пойдёт - это только наверх, - сказал Боллз, - так что давай, двигай жопой.

- Моя жопа никуда не пойдёт, - заявила Кора.

- Послушай, дорогая, давай заключим сделку с тобой. Нам нужно знать, с чем мы имеем дело, так что иди наверх и взгляни, кто там, а потом спускайся обратно. Сделаешь это, и я развяжу твои руки и отпущу тебя. - Затем Боллз приподнял брови. - А если ты откажешься, я отрежу тебе голову и выебу её в рот, а потом отрежу твою манду и подотру ей задницу после того, как похезаю на твой труп.

Писатель рассмеялся.

- Не совсем дружелюбная альтернатива...

- Заткнись, - рявкнул Боллз, достал нож и уставился на Кору.

Кора вздохнула.

- Не стоило мне предлагать отсосать тому старику в баре. - После она моргнула, вздохнула и очень медленно начала подниматься по ступенькам, покрытым пухлым ковром.

Они обратили внимание, что телеканал сменился. CNN выключился, а затем раздался голос какого-то человека с немецким акцентом, говорящий:

- Но... У этой комнаты есть и другие качества. В 1436 году именно здесь принцу и принцессе фон Харт перерезали горло, пока они спали.

Раздался женский голос:

- Им перерезали горло?

- Да, мадам, это было в 1436 году. Вы меня извините, пожалуйста... - Ответил мужской голос с немецким акцентом. Потом канал переключился на бейсбольную игру.

- Дэвид только что пробежал следующую базу янки! Ещё одно потрясающее приобретение Джорджа Штейнбреннера, ребята! После этого начался рекламный ролик.

-...недоступный в магазинах! Звоните прямо сейчас, партия ограничена! Получите совершенно новую систему сбережения еды "Термо-запаковщик" всего за 49.95 долларов! Писатель закрыл глаза Затем телевизор выключился.

Кору поймал неизвестный?

Боллз вытащил пистолет, и Дикки очень смело предложил:

- Чёрт возьми, давай просто оставим её, Боллз. Мы можем свалить отсюда, пока она наверху.

- Ни за что, Дикки. Ты видел добро в этом доме? Мы никуда не пойдём, пока всё отсюда не вынесем.

Они остались стоять неподвижно, ожидая развязки ситуации. Где-то тикали часы. Писатель снова заметил за собой уже другую дверь с крестом и не долго думая открыл её. Литая лестница уходила вниз в темноту, и ужасный смрад окутал их.

- Чёрт, что за вонь? - Спросил Боллз.

- Идёт оттуда, предположительно, из подвала, - сказал писатель.

Дикки увидел крест.

- Бля, мистер писатель, смотрите, такой же, как те на улице!

- Похоже, Крафтер, оккультист... Он использует кресты как некий защитный символ.

Боллз посмотрел на писателя напуганным взглядом.

- Закрой эту чертову дверь. Эта вонь выводит меня из себя.

Писатель тихонько прикрыл дверь, а затем вернулся, чтобы прислушаться к звукам сверху. Затем... Послышались крадущиеся шаги со стороны ковровой лестницы. Кора зашла в коридор. Она выглядела перепуганной.

- Ну, что там? - Спросил Боллз. - Ты видела кого-нибудь наверху?

- Там девушка, странно выглядящяя, - просветила их наркоманка-проститутка.

- Девушка? Странно выглядящяя? Что ты имеешь в виду?

- Она чёрная, - сказала Кора.

- Ты хочешь сказать, что она черномазая? - Предположил Дикки.

- Может, это горничная Крафтера, - сказал Боллз.

Писатель нахмурился.

- Нет, нет, - настаивала Кора, - я же говорю вам, она полностью чёрная, как будто её покрасили чёрной краской. И она голая.

Боллз вздохнул.

- Голая баба, покрашенная в чёрный цвет, да? Чёрт, чего ещё можно ожидать от наркоманки? У тебя глюки, дурочка!

- Черта с два! - Возразила Кора, слишком громко. - Она как будто окрашена в чёрный цвет, с неё стекало что-то мокрое и блестящее. И я точно видела, что она не негруха. Она чёрная, как сама ночь, как дорожная смола, и она лежала на большой пушистой кровати, чёрт вас возьми.

- А что она делала? - Спросил Боллз.

- Она мастурбировала. Я увидела, как она этим занимается, когда заглянула в комнату. Мне показалось, как будто она в себя кулак засунула.

Боллз нахмурился.

- Дрочащая баба, покрашенная в чёрный цвет... Кора, ты что, под кайфом? Ты, наверное, сосала так много членов, что у тебя уже мозги от спермы засохли.

- Если ты мне не веришь, иди и посмотри сам! - Возразила она. - Но сначала выполни свою часть сделки! Развяжи меня, и я свалю отсюда!

- Конечно, детка... - Боллз снова ударил Кору, и она рухнула.

Боллз мотнул головой в сторону лестницы.

- Дикки, иди наверх и позаботься об этом. Не знаю, чёрт возьми, о чем она говорила, но я действительно думаю, что там цыпочка. Так что иди и свяжи её.

У Дикки отвисла челюсть.

- Чувак, зачем мне это?

- Потому что я тебе сказал, или ты уже и нигритосок боишься?

- Нет, но... Там темно, и...

- Просто иди туда и сделай, как я тебе сказал.

Глаза Дикки уставились на писателя

- Пошли его!

- Чёрт, Дикки, он же писатель, а писатели все слабаки. Так что тащи свою жирную задницу наверх.

- Эммм, я извиняюсь, что перебиваю, но не все писатели слабаки. Например, Эрнест Хемингуэй был боксером, комбатом в гражданской войне, в Испании - профессиональным матадором. А Джон Ирвинг читал Шекспира и Перси Шелли в деревенских пабах, а когда посетители смеялись над ним, он из них всю дурь выбивал!

Боллз посмотрел на него и рявкнул:

- Заткнись уже там! Дикки, давай, иди же, делай, что говорю.

- Но, Боллз...

- Будь мужиком, чёрт тебя подери! - Затем Боллз пнул его.

- Иду, иду! - Простонал Дикки и потащился к лестнице.

- И поторопись с этим. Я не хочу торчать здесь всю ночь.

Дикки неохотно исчез наверху лестницы.

Боллз подтолкнул писателя.

- Пойдём, чувак, потаскаем награбленное.

5

Это несправедливо, подумал Дикки. Это должен был быть писатель... Свет его фонарика пересек холл и уткнулся в противоположную комнату, Дикки выключил его судорожными руками, когда заметил клин света в зазоре приоткрытой двери. Дикки опустился на четвереньки на лестничную площадку так тихо, как только мог неуклюжий толстый деревенщина, а затем направился к двери. Часы продолжали где-то тикать, но вместе с ними он услышал стоны, или, по крайней мере, ему так показалось.

Может быть, Кора была права? Может быть, там действительно мастурбирует голая женщина? Он до сих пор не придумал, что с ней делать... Он решил просто ворваться в комнату с криками и воплями и вырубить её, если у него, конечно, получится.

Дикки был монументальным трусом, но он хотел, чтобы Боллз гордился им. "Я докажу ему, что у меня тоже есть яйца!" - Сказал он себе. Но прежде чем он набрался смелости ворваться в комнату, из неё донёсся тихий, распутный, женский голос:

- Входите, молодой человек, и возьмите меня...

Теперь Дикки не знал, что ему делать, он был нешуточно озадачен. Он не был уверен, что услышал голос, ему казалось, что он звучал у него в голове. Как такое может быть?