– Ира, не начинай, – предупредил Дима, повернулся к Славе и потормошил его за плечо. – Эй, Славка! Вставай давай. Ты нам нужен.
Вила посмотрела на серого волка. Ее сердце сжалось.
– Даже не думай тащить его. Он сдох! Видишь кровь? Разве твой ненаглядный Славчик сейчас не важнее какого-то волка? – сказала Юда.
Вила погладила серого волка.
– Прости, – шепнула она, развернулась и стала подниматься наверх. – Я покажу вам, где хлев.
Не дождавшись пробуждения Славы, Дима поднял его на руки и виновато посмотрел на Иру.
–Придется нам еще помокнуть, – сказал он.
– Я и так мокрая. И злая! Поэтому лучше иди впереди, а я пойду сзади. Пар выпущу! – ответила Ира, сжимая кулаки. Весь путь до хлева она пинала ветки и листья.
2
Когда серый волк ударился головой о камень, сознание Чернобога освободилось. Он покинул бренное тело и последовал за новым сосудом по воздуху. Его никто не видел. Слышать могла только Юда, и он этим пользовался.
«Скоро ты поможешь мне поселиться в теле», – сказал Чернобог.
«И ты сразу отделишь меня от сестры, понял? Я больше ничего так не хочу!»
«Дитя, в тебе слишком много гнева. Ты так близка к своей цели. Не играй с огнем, моя ярость тебе не понравится».
«Кому тело нужнее: тебе или мне?» – Юда фыркнула.
Вила покосилась на нее, но решила, что сестра опять играет в обиженную.
«Я дам тебе ту власть, какой ты заслуживаешь. Но помни, Юда, что за всякую власть нужно платить».
«У меня уже нет отдельного тела, глаз, а скоро не будет и сестры. Меня ничто не сломит!»
Чернобог посмеялся над ведьмой, но она не слышала его смеха. Он подумал, что такими юными созданиями легче всего управлять, а уж избавиться от остальных смертных он сможет, не щелкая пальцами.
Между ним и сосудом стояла лишь маленькая вредная ведьма. Но даже Чернобог мог быть великодушным. Он решил расправиться с ней не сразу: дать ей пожить несколько сотен лет в свободном теле, позволить поработить выживших, а потом в момент, когда Юда совсем не будет этого ждать, забрать ее душу.
3
Слава не мог открыть глаза. В голове словно звенели сотни колоколов, отчего она жутко болела.
– Как думаешь, он скоро проснется? – услышал он голос Иры.
– Как знать. Хорошо, что у нас хоть костер есть, – ответил Дима.
Слава почувствовал жар огня. Кто-то коснулся его волос, поправил их, задел пальцами его ухо. Что-то капнуло ему на щеку и стекло по ней.
– Эй, хорош плакать! Он же не умирает, – заметила Ира.
– Не приставай к ней, – сказал Дима. – Лучше сама расслабься и перестань цепляться ко всем подряд. А то я начну думать, что у тебя ПМС.
– Думай, что хочешь! Меня вообще вся эта ситуация уже изрядно достала! Я угробила свой телефон, у нас почти не осталось еды, Тая и Наташа хрен знает где!
– Ну все-все, – Дима обнял Иру и крепко к себе прижал. Она сопротивлялась, но недолго.
Юда стерла со щеки Вилы слезы. Сестра недоверчиво взглянула на нее.
– Хватит слезы лить. Лучше помоги ему согреться, – сказала Юда.
– Как?
– Ну, знаешь, как обычно девушки делают? Ложатся рядом, обнимают!
Лицо Вилы стало пунцовым. Она опустила голову, чтобы скрыть смущение за длинными волосами. Дима и Ира разговаривали и не обращали на нее никакого внимания.
– Ты невыносима! Ляг спиной к огню и обними его, пока он не замерз. Я думала, что у тебя есть хоть какой-то опыт общения с юношами.
– Не все такие, как ты.
Слава слышал их перешептывания. Смущение Вилы притягивало его, а совет Юды ему понравился.
– У вас есть одеяло? – робко спросила Вила.
Ира забралась в рюкзак Димы, порылась в нем и недовольно выдохнула.
– Все сгорело к чертям в той избе.
– Тогда я лягу рядом и согрею его, – Вила сказала это быстро, и тут же легла спиной к огню, прижавшись к Славе.
– Хорошо придумала. Вдвоем эту ночь перенести будет куда легче, – протянул Дима, поглядывая на Иру. Она нахмурилась и покачала головой, но прижалась к нему.
Вила посмотрела на лицо Славы, и облегченно выдохнула. Она осторожно приложила голову к его плечу. Вслушиваясь в дыхание Славы, она закрыла глаза, и спокойно вздохнула.
4
Обычно волки выли на луну, но сегодня в Залесье она пряталась за грозовыми тучами. Серый волк лежал на берегу реки обессиленный и голодный. Слава избавил его от вечного голода, но с того момента во рту у него не было ни крошки.
Когда запах других волков достиг его ноздрей, волк решил, что его судьба решена. Волки в Залесье были голодны все без исключения. Еды не было, а значит однажды они могут его сожрать.
Серый волк подумал, что наконец судьба скинет с него тяжелое бремя и он отправится туда, где уже давно находится вся его родня. В волчий рай.
Рычание становилось громче. Клацанье зубов, шмяканье лап по грязи и журчание реки. Он приготовился встретить смерть.
– Вставай, ррр, – жесткий голос молодого волка показался ему знакомым. – Вставай, отец. Ты не можешь сдохнуть, подобно дворняге.
– Я не могу пошевелиться, – из последних сил сказал серый волк.
– Ты можешь. Ты нам нужен. Нужен мне, – Ветер пихнул отца мордой в бок. К ним подошли другие волки и помогли серому волку встать на четыре лапы.
Он едва стоял, но в глазах появился огонек. Увидев вытянутую морду сына, серый волк подошел к нему и потерся об нее своей мордой.
– Я скучал по тебе, Ветер.
– Я тоже скучал, отец, ррр.
4
1
Трясея почувствовала власть, что передал ей Вурдалак, и теперь собиралась распорядиться ей, подобно королеве. Она заслужила трон каждой пролитой капелькой крови. Кощей говорил, что только она сможет спасти Залесье. Она видела в нем прекрасного белокурого юношу, но его лицо было лишь лживой маской.
Трясея знала, что обман ей не нравился и при жизни. Пока невесты-скелеты шагали в черный ход, она поднялась по скользким мокрым ступеням и села на трон. Трясея положила руки на подлокотники и выпрямилась. В миг представила, какие она могла бы устраивать балы, как стала бы светской львицей, открывшей Залесье людям со всего мира. Как бесконечно трещал бы ее телефон, разрываясь от звонков. Она была достойна короны.
– Этот трон, – сказала Огнея, – он не только твой, Трясея. Он – наш!
– Если бы не я, вы бы продолжили кормить червей. Ты должна быть мне благодарна.
– Здесь много места, мы поделимся им со всеми, – добавила Гнетея. – Все равно мы уже не живем. К чему нам просторные дворцовые комнаты и коридоры?
– Верно. Вам ни к чему. А я буду владеть замком и распоряжусь выжившими так, как они того заслуживают. Если такие останутся, конечно.
– За нами движется проклятье. Оно сотрет с лица земли любого, кого коснется. Переживем ли мы его? – спросила Знобея. Ее плечи подергивались так, будто она замерзла.
– Мы пережили саму смерть! – вспылила Огнея, вскинув кулак. Он тут же загорелся ярым пламенем. – Нас не сломит какое-то жалкое проклятье!
– Я бы не стала разбрасываться такими словами, – сказала Трясея. – У проклятия тоже могут быть уши, и оно куда злопамятнее, чем мы с вами.
Двери замка распахнулись. В него ковыляя зашла Корчея.
– Там лошадь, сестра. Что прикажешь делать? – спросила она скрипучим голосом.
Трясея соскользнула с трона и вышла во двор. Скелеты окружили лошадь, лежащую на площади. Она жалобно ржала.
– Тише, девочка, – Трясея присела, хрустнув суставами, и погладила лошадь по крупу. – Тебе не будет больно, обещаю. Но и ты мне кое-что обещай: когда я тебя перевоплощу, ты должна будешь служить мне верой и правдой. Хорошо?
Лошадь болезненно заржала, подергивая копытом. Трясея накрыла ее глаза ладонью и свернула Росе шею. Когда лошадь перестала двигаться, Трясея щелкнула пальцами. Она использовала искры Вурдалака лишь наполовину, и теперь у нее в запасе была черная магия.
