– Ты чего лыбишься? Совсем обнаглела, что ли?! – злобно ухмыляется одна из близняшек.

Но тут ко мне неожиданно приходит подмога.

– Ринка? Что ты тут делаешь? – вот уж кого я не ожидала здесь увидеть и кому ужасно рада.

– С одноклассницами выясняю, кто из них троих самая страшная, – спокойным голосом уточняю я. Пышущая гневом близняшка кидается вперед и натыкается на Сашку, вставшего передо мной.

– Я с девчонками не дерусь, – произносит он, не подпуская их ко мне. – Но и своих друзей в обиду не дам.

– Фу! Птица! Дичь!!! Да ты сам, как девчонка! – гневно выплевывает одна из волчат.

И эта парочка набрасывается на моего защитника, но он только уворачивается от их ударов, довольно успешно, при этом сам действительно старается не бить. А я вдруг понимаю, что эти две тетери, хоть и волчьего племени, но драться совсем не умеют. Да, они сильные, как все оборотни, но не более того. И обернуться, чтобы устроить настоящую бойню, не рискуют – детям до семнадцати оборачиваться без сопровождающего взрослого категорически запрещено.

Тут третья из компании грымз не выдерживает и с воинственным визгом кидается на защиту. Но я тоже решаю прийти на помощь и стукаю ее сумкой с учебниками по голове. И с ужасом смотрю, как девчонка медленно оседает на асфальт.

– Нам пора, вы меня утомили, – гордо объявляю я, хотя внутри липко-страшно от того, что я только что если и не убила, то уж точно сотрясение мозга (если он, конечно, у нее есть) человеку сделала. Близняшки сидят возле своей подруги и смотрят на меня озверевшими глазами, но не дергаются, а та приподнимает голову и выдает в мою сторону довольно длинную цветистую фразу. Значит, жива.

Всучив Сашке сумку с учебниками, я быстро тащу его в сторону моего дома.

– Слушай, а они тебя постоянно достают, да? – спрашивает он, оглядываясь в сторону пострадавшей в неравной схватке троицы.

– Ага, – киваю я и тоже оборачиваюсь. Третья из подружек уже сидит. Судя по всему, мозгов у нее все же не было. Это радует.

– Значит, тебе надо научиться драться. Рюкзаком по голове – это надежно, но неправильно…

Я хмыкаю и пожимаю плечами. А что еще я могу ответить на подобное заявление? Ну, да – надо. И да – рюкзаком, конечно, неправильно. Зато, сам сказал, надежно.

Тут Сашка выдает мне предложение, от которого я вряд ли смогла бы отказаться:

– Хочешь, я тебя научу?

Сначала он тренирует меня сам, а потом я начинаю ходить вместе с ним на занятия по карате. Они проходят в одноэтажном здании подросткового клуба и заканчиваются как раз перед тем, как в видеосалоне запускают очередной вечерний фильм ужасов. И мы всей группой из одиннадцати человек заваливаемся его смотреть. Потом Сашка провожает меня домой, и по дороге мы обсуждаем или просмотренный фильм, или интересный новый прием, или не получающийся у меня или у него старый, или книгу, или…

Он не делал никаких намеков, что я ему интересна как девушка. Но одноклассники быстро прознали, что я встречаюсь с парнем, старше на два года, и уважительно оставили меня в покое. С мальчишками я продолжала дружить, а грымзы обходят меня стороной. Для этого мне, правда, пришлось еще несколько раз с ними сцепиться, уже в одиночку, причем до драки дело так и не дошло. Просто теперь уверенность в своих силах била у меня через край, и их это притормозило. Они притихли.

Ярких воспоминаний после появления в моей жизни Сашки – множество. Он просто раскрасил мою жизнь, но при этом со своей у него, явно, были проблемы. Сначала я не понимала, чего ему не хватает, но потом… Потом…

Началось все, когда мне было уже шестнадцать.

За окном буянит очередная весна, все вокруг зеленое, цветущее, солнечное. Я, балансируя по поребрикам, продвигаюсь в сторону дома. Сумка с учебниками впивается в ключицу – сейчас она весит столько, что ею точно можно было бы убить. Но меня это не беспокоит. До лета осталось всего ничего, и хотя мне и придется уехать, расстаться с лучшим и единственным, по сути, другом, но все же лето… Это – лето!

Радостная, я влетаю в квартиру и замираю прямо у входной двери. Туфли. Мамины туфли стоят в коридоре. А должны быть на маме, а мама – на работе. Мало того, рядом стоят незнакомые мужские ботинки. Или знакомые… Я напрягаюсь, пытаясь вспомнить, какие же ботинки у очередного маминого любовника. Черт! Да я его самого-то могу вспомнить с трудом.

Тут из-за угла стеллажа высовывается мордочка домового.

– Тимоша, кто у нас? – тихо спрашиваю я.

– Мать твоя с хахалем, – выдает тот и так очевидное.

– А хахаль старый или новый?

– Свеженький, раньше тут не появлялся, – Тимошка задумчиво смотрит то на меня, то на ботинки. – Из диких.

Ну, в этом я даже не сомневалась, мама на людей давно не разменивается. Только оборотни и только из элиты. Только те, от которых есть польза. Или семье, или маминому бизнесу.

– А ты не мог бы посмотреть, что они там делают? Все уже или как? – прошу я, состроив самую умоляющую рожицу.

Не хотелось бы матери обламывать удовольствие, да и ее мужики этого очень не любят.

– Фонариком в них посветить, что ли? – ехидничает домовенок. – Или по-простому, гаркнуть над ухом: «Вы уже кончили али нет?!».

– Тимоша! – укоризненно качаю я головой, и домовушка сжаливается, убегает, чтобы через минуту вернуться и отчитаться:

– Лежат, обсуждают что-то, резинки по полу валяются… Опять прибирать!

Домовенок у нас не то чтобы ленивый, но весь дом на себе тащить категорически отказывается. Объясняет это тем, что маленький еще, отселенный родней в новостройки. Лопает он при этом за троих, но опять же, потому что маленький. «Молодой я еще, растущий организм у меня!».

– Спасибо, – подмигиваю я Тимоше и тут же показательно хлопаю дверью и кричу: – Мама, я дома!

Первой из своей комнаты выплывает именно мама, за ней – незнакомый мужик, оборотень, птица, сокол… Убиться плеером!

– Рина? – ну, надо же, в кои-то веки мамин любовник знает, как меня зовут. Королева в восхищении.

– Да, очень приятно познакомиться! – я изучаю мужика снизу вверх, с ног до головы, отмечая и то, что ноги – красивые, ровные, не перекачанные, без кривизны в икрах, и то, что на нем под белой тонкой простыней ничего нет, и пресс на животе… и седину в голове. Старый оборотень, но обаятельный.

– Мне сказали, что ты встречаешься с моим племянником, – выдает он, тоже изучая меня, очень пристально изучая.

– Вы поэтому решили переспать с моей мамой?

Почему-то я сразу понимаю, что речь идет о Сашке. Просто потому, что больше в моем окружении соколов нет. И у меня срывает предохранительный клапан. Сразу.

Но, вместо того чтобы вступить со мной в пикировку или выдать моей матери что-то типа: «Какая у вас невоспитанная дочь!», мужик заржал. И мне сразу расхотелось с ним ругаться.

– С твоей мамой я решил переспать, потому что она очень красивая женщина, – отсмеявшись, поясняет он и обнимает мою мать, по-собственнически, уверенно так. А мама, закрыв глаза, расслабленно льнет к его плечу. Хм-м-м.

Мужика зовут Глебом, и он оказывается реально нормальным, потрясающе нормальным. А, главное, неженатым. Вернее, разведенным, что среди оборотней большая редкость. И так как дети у него уже есть, он вполне может себе позволить…

Короче, через полгода они поженились!

Но, незадолго до их свадьбы, я познакомилась с сыном Глеба, Артуром. Сашкиным двоюродным братом. Они были ровесниками, внешне абсолютно не похожими, но вот по характеру… Было в них что-то общее, какой-то отчаянный надрыв, жажда экстрима. Большинство оборотней любит риск, но редко кто живет так, как будто постоянно дергает смерть за усы или хвост. В их случае – за перья.

И вот, когда я познакомила этих двоих… Вернее, они были знакомы, давно, в раннем детстве, а потом не общались, долго… и тут, наконец, встретились.