В итоге бездомных выжили из нью-йоркских парков путем создания «укрепленных пространств», о которых Оскар Ньюман писал в 1960-х годах, и используя принципы проектирования, которые в 1980-х годах были развиты Уильямом Уайтом. Детские площадки оградили, чтобы на них могли находиться только дети и их сопровождающие, а парки стали закрывать на ночь. Томпкинс-сквер в Нижнем Манхэттене с 1988 по 1991 год был местом ожесточенных столкновений между полицией и владельцами близлежащих домов, с одной стороны, и панк-активистами и ночующими там бездомными, которые выступали против джентрификации, – с другой. Когда парк открылся после двух лет реконструкции, просматриваемость была такова, что дети на площадках, молодежь, занятая спортивными играми, и пожилые люди на скамеечках могли приглядывать друг за другом, не покидая собственных зон пользования.
В 1989 году Комитет охраны Центрального парка – частная управляющая организация – объявила о необходимости снести Эстраду Наумбурга – место, где с 1930-х по 1950-е проводились популярные концерты, а теперь собирались бездомные. Похожим образом Корпорация по восстановлению Брайант-парка принялась зачищать деловой район, прилегающий к центру, руководствуясь разработанными Уайтом принципами проектирования общественных пространств. Основная идея Уайта состояла в том, что, привлекая в общественное пространство больше «нормальных» пользователей, мы делаем его более безопасным. Чем больше «нормальных» пользователей, тем меньше пространства для маневра остается бродягам и криминальным элементам. «Корпорация по восстановлению Брайант-парка» старалась, чтобы ее детище стало эталоном городского общественного пространства. Она полностью изменила ландшафтный дизайн парка, сделав его доступным для женщин, которые раньше не любили заходить в него даже средь бела дня (см.: Cranz 1982), и организовав продажу разного рода закусок. Они предложили новую модель примирения через капучино.
На примере Центрального парка, Брайант-парка и Гудзон-ривер-парка видно, как общественные пространства становятся все менее общественными: сегодня они в определенном смысле менее доступны, нежели за всю вековую историю. Все упомянутые территории управляются и финансируются полностью или в большей степени частными организациями, которые зачастую выступают как квазигосударственные. Частные предприятия обладают куда большими ресурсами, чем аналогичные государственные учреждения. В дизайне каждого парка проявляется четкое представление о том, каким должен быть городской отдых. Повышенная забота о безопасности наиболее заметна в своих физических проявлениях: высокие ворота, частные охранные фирмы, служители, неусыпно следящие за порядком. Учитываются главным образом интересы платежеспособной публики, людей, которые ценят общественные пространства в качестве объекта визуального потребления. Однако вопрос о том, чтобы отдать управление парками в ведение исключительно государственных учреждений, даже не поднимается. Когда «Нью-Йорк таймс» горячо одобряет инициативу, по которой девелоперов обяжут создавать публичные зоны вдоль морского побережья в черте города, тут же следует оговорка, что обслуживание такого важного общественного пространства может финансироваться только путем государственно-частного партнерства (New York Times, редакторская колонка, October 14, 1993).
Основным поводом для приватизации общественных парков служит неспособность властей организовать за ними надлежащий уход. С 1960-х годов, когда самые разнообразные социальные группы стали добиваться права использовать парки под свои нужды, департамент парков Нью-Йорка задыхается от нехватки бюджетных средств. Обслуживание Центрального парка сегодня наполовину финансируется Комитетом охраны Центрального парка, что дает этой организации соответствующую долю влияния на политику парка. Основанный несколькими финансовыми донорами в 1980-х годах, Комитет первоначально был нацелен на сбор средств в частном секторе для предотвращения физического разрушения парка. Однако вскоре у Комитета прорезался командный голос. Комитет публично поддерживает инициативу бюро Olmsted and Vaux, когда-то спроектировавшего Центральный парк, создать естественный ландшафт для созерцания. Чаще всего они украшают парк, восстанавливая строения и мосты XIX века, или запускают программы по естествознанию, или открывают каток на одном из прудов. Кроме того, Комитет исполняет роль арбитра между социальными группами, когда одни хотят заниматься здесь спортом, а другие – устраивать демонстрации, становясь посредником между бездомными и бегунами, между спортсменами, приезжающими в парк со всего города, и посетителями из бедных районов на северной границе парка. Комитет открыто высказывается за наем в штат парка работников, не состоящих в профсоюзах. В то время как Рой Роузенцвейг и Бетси Блэкмар (Rosenzweig and Blackmar 1992) в своей работе показывают, что участие работников парка в профсоюзах было исторически важным средством демократизации доступа в парк, руководитель парка (он же – директор Комитета) утверждает, что не состоящие в профсоюзах рабочие лучше работают и меньше стоят. Имея возможность применять свои воззрения в самом центральном из общественных пространств, Комитет стал играть более важную роль в общественной культуре, чем Департамент парков Нью-Йорка.
Брайант-парк в периферийной части центра города являет собой пример еще более агрессивной приватизации. Объявленный исторической достопримечательностью в 1975 году, парк площадью 9 акров (3,64 га) по сути управляется Корпорацией по восстановлению Брайант-парка, крупнейшими участниками которой являются кабельный телеканал Home Box Office (HBO)
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
