– Кто, черт возьми, пригласил тебя? – взвизгнула Линда.

Она заставит эту дрянь хорошенько запомнить похороны Джо! Линда выплеснула на голову блондинке вино из своего бокала и набросилась бы на нее с кулаками, если бы Джино, младший брат Джо, вовремя не оттащил Линду. Крепко обняв всхлипывающую вдову и нашептывая ей на ухо что-то успокаивающее, подвыпивший парень как бы ненароком положил ладонь на правую грудь невестки.

Убитая горем Долли Роулинс едва прикасалась к еде и почти не отличала день от ночи. Только невероятным усилием воли она сумела дать согласие на похороны супруга. Сейчас вдова сидела в гостиной, одетая в аккуратный черный костюм и черную шляпку с небольшой вуалью, и то и дело разглаживала на пальцах лайковые перчатки, чтобы ощутить под черной кожей обручальное кольцо и помолвочный перстень. Рядом на диване устроился Вулф, привалившись к бедру хозяйки маленьким теплым комочком.

Даже в такой день Долли являла собой образец выдержки: песочного цвета волосы безукоризненно уложены, макияж едва заметен, манеры деловые. Эта женщина ни с кем не станет делиться своим горем. Все равно никто не поймет ее – так пусть даже и не пытается.

Отношения между супругами Роулинс были особенными. Познакомились они в тот период, когда Долли заняла место покойного отца в его лавке подержанных вещей на рынке Петтикот-лейн. В Гарри ее привлекал не шикарный «ягуар», не красота, не обаяние, хотя все это не ускользнуло от взора молодой тогда женщины, нет, их связь была гораздо глубже.

Делая Долли предложение, Гарри преподнес ей кольцо с бриллиантом такого размера, что у невесты перехватило дыхание. Мать Гарри, Айрис, была потрясена поступком своего сына ничуть не меньше, но по причинам иного толка. Она отказывалась верить, что Гарри намерен жениться на какой-то нищей потаскушке. Айрис пришлось растить сына одной. Сначала его отец сидел в тюрьме за вооруженное ограбление, а выйдя на свободу, довольно скоро скончался от рака. Женщина организовала очень успешный и, по-видимому, законный антикварный бизнес, обеспечила сыну хорошее образование, дала ему возможность много путешествовать для более глубокого знакомства со старинными произведениями искусства, серебром и драгоценными камнями. К тому времени, когда Гарри смог встать во главе ее бизнеса, Айрис, измученная артритом и мигренями, была рада уйти на покой. У нее оставалась лишь одна цель – увидеть сына женатым на богатой девушке из высшего общества с широкими связями. И вот тут Гарри впервые пошел наперекор воле матери.

Долли никогда не рассказывала мужу о том, как она навещала Айрис в одном из самых фешенебельных районов Лондона, в купленной заботливым сыном элегантной квартире. Сама Долли в те времена не могла похвастать элегантностью, но и вульгарной блондинкой, какой рисовала ее себе Айрис, отнюдь не была. Довольно миловидная, крупноватая девушка с руками, знавшими тяжелую работу, Долли держалась скромно и говорила негромко. Айрис пересилила себя и предложила гостье чаю.

– Спасибо, не надо, миссис Роулинс, – отказалась Долли, чей ист-эндский акцент заставил Айрис поморщиться. – Я просто хочу, чтобы вы знали: я люблю Гарри. Нравится вам это или нет, мы все равно поженимся. Ваше неодобрение нашего союза и угрозы только сближают меня с Гарри, потому что он тоже меня любит.

Долли умолкла, давая Айрис возможность ответить – извиниться, например. Но вместо этого Айрис смерила девушку презрительным взглядом и насмешливо фыркнула при виде скромной одежды и незатейливых туфель без каблука.

Пожав плечами, Долли продолжила:

– Мой отец занимался антиквариатом и знавал вашего покойного мужа, так что не стоит смотреть на меня сверху вниз. Покойный мистер Роулинс торговал краденым и десять лет отсидел в Пентонвиле за вооруженное ограбление. Всем известно, что свой бизнес вы открыли на деньги, которые он украл. Вам еще очень повезло остаться безнаказанной.

С Айрис никто и никогда так не говорил.

– Ты беременна? – ошарашенная, спросила она.

Долли провела рукой по узкой юбке:

– Нет, миссис Роулинс, не беременна, но я планирую обзавестись семьей. Если вы хотите быть ее частью, то советую попридержать язык. Мы с Гарри поженимся, с вашим разрешением или без него, а угрозы отлучить его от бизнеса не умнее, чем угроза отрезать нос назло лицу. – Девушка повернулась к выходу. – Провожать меня не нужно.

– Если это все из-за денег, – сказала Айрис, – давай я выпишу тебе чек, прямо сейчас. Назови цену.

Долли вытянула вперед левую руку – на пальце сверкал бриллиант помолвочного кольца.

– Я хочу, чтобы рядом с этим перстнем появилось золотое обручальное кольцо, и мое желание бесценно. Мне нужен только Гарри, и я сделаю все, чтобы он был счастлив. Как я уже говорила, вы можете стать частью нашей совместной жизни. Решать вам.

Долли двинулась к двери, и вновь слова Айрис заставили ее остановиться:

– Если собираешься вместе с Гарри заниматься антиквариатом, то постарайся избавиться от своего ужасного акцента.

– Непременно, миссис Роулинс. – Долли оглянулась и посмотрела Айрис прямо в глаза. – Вам ведь это отлично удалось.

Долли терпеть не могла Эдди Роулинса, двоюродного брата Гарри. Раскрасневшийся с мороза, он деловито вошел в гостиную. Внешне мужчина походил на Гарри, но был всего лишь слабой копией последнего.

Эдди потер ладони и кивнул на окно, за которым виднелась похоронная процессия.

– Все приехали, – широко ухмыльнулся он. – Целая очередь выстроилась. Фишеры тоже здесь, не говоря уже о копах – сидят там в машине, наблюдают. Конца процессии даже не видать. Должно быть, тут не менее полусотни машин!

Долли прикусила губу. Она не хотела пышных похорон, но Айрис настояла: Гарри был важным человеком, таких людей хоронят с размахом. Долли понимала, что свекровь тоже страдает, поэтому уступила. Разумеется, благодарности за это она не дождется, но хотя бы избежит лишнего стресса.

Подхватив черную кожаную сумочку, Долли встала, разгладила юбку и прошла в переднюю, где успела глянуть на себя в большое зеркало. У самой двери женщину остановил Эдди и вынул из кармана маленький коричневый сверток. Хотя, кроме них, в настоящий момент в доме никого не было, кузен Гарри наклонился к самому уху Долли и зашептал:

– Это тебе, Долли. Знаю, сейчас не очень-то подходящий момент, но вокруг моего дома шныряет полиция, а Гарри дал мне этот пакетик на хранение, чтобы я передал его тебе в случае чего… – Долли уставилась на сверток, а Эдди переступил с ноги на ногу и склонился к ней еще ближе. – Думаю, это ключи от его тайника.

Долли опустила сверток в сумочку и вслед за Эдди вышла из дому. Она не могла поверить, что сейчас будет хоронить Гарри. Ей хотелось лечь и умереть. Только маленький песик поддерживал в женщине желание жить.

Обитатели соседних домов высыпали на свои газоны. Шагая по дорожке через палисадник, Долли чувствовала на себе их взгляды. На проезжей части выстроились длинной чередой автомобили и терпеливо ждали, когда тронется с места увешанный венками и букетами катафалк. Долли никогда не видела столько сердечек и крестов – они казались яркими вспышками цвета на фоне черных машин.

Эдди подвел Долли к задней дверце «мерседеса» с затемненными стеклами. Когда женщина нагнулась, чтобы сесть, то заметила свекровь в стоящем рядом «роллс-ройсе». Одними губами Айрис прошептала:

– Стерва.

Долли не обратила внимание на оскорбление, как делала на протяжении всей супружеской жизни.

Устроившись на сиденье, вдова кивнула Эдди, чтобы тот ехал вслед за катафалком, который медленно тронулся с места. В зеркале заднего вида кузен Гарри видел, как по пепельно-серому лицу невестки побежали слезы. Не пытаясь их утереть, Долли заговорила напряженным голосом:

– Надеюсь, ты предупредил всех, что после похорон я не устраиваю никакого банкета. Чем раньше это закончится, тем лучше.