Иккинг, стиснув зубы, не выпускал чёрную рукоять из руки. Он устремил кончик лезвия на землю, касаясь им её. Полусогнувшись, уже дыша из последних сил, юноша заглянул в глаза возлюбленной. Девушка, несмотря на полученные царапины, мешающие ей нормально сражаться, глядела на своего врага совершенно безразлично. Будто она была каким-то роботом, а не человеком. Бездушной машиной, не способной внять голосу разума.

— Лучше сдайся, смертный! — холодно отрезала она. — Ты лишь оттягиваешь неизбежное.

— Я не оттягиваю его. Я его предотвращаю! — громко крикнул Иккинг. Затем он немного понизил голос. Друзья, наблюдающие за ним, видели, что он уже держался из последних сил. — Астрид, прошу тебя. Очнись! Услышь мой голос. Не дай безумию, магии или чему-то непонятному совершить непоправимое! Остановись, пока ещё не поздно! У тебя есть выбор. У НАС есть выбор… — он разговаривал с ней, делая необходимую ему передышку. Ибо если продолжить бой немедленно, тогда его задумка не сработает.

— Я сделала свой выбор! — сухо заявила Астрид.

— Это не ты! Не ты его сделала, я знаю это! — упрямо стоял на своём юноша.

— Я, Иккинг. Я. По собственной воле. И я завершу то, что должно.

Неожиданно, Иккинг, теряя силы, повалился на землю. У всех демонов округлились очи. Многие подумали: «Похоже меч высосал у него последние силы». Он упал на колени, задрав голову вверх, глядя на девушку и ещё больше поражаясь её внезапным переменам.

— Иккинг! — кричала Хезер. Она собиралась подбежать к парню, но Беззубик слегка взмыл ввысь, не дав девушке сползти с него. Хезер так же, как и Иккинг, являлась теперь смертной. И упасть с пяти метров и не сломать себе что-нибудь или вывихнуть было бы невозможно. — Что ты делаешь? — сжала она гребень на спине дракона с такой силой, что тот стиснул зубы.

— Не вмешивайся в битву, — дракон внимательно смотрел на Иккинга. Вспомнив его слова, он сообразил, что сражение не заканчивалось. Иккинг так просто не собирался сдаваться. Но Астрид, как Беззубик понял, этого не углядела. «Вот он — элемент внезапности» — подумал у себя в голове Беззубик.

Как и предполагала Ночная Фурия, Иккинг откинулся на спину. Он расслабил мышцы, при этом не выпуская из своих пальцев чёрную рукоять. Клинок чувствовал замысел хозяина. И, подобно юноше, таким же образом «расслабился». Даже переливы серебром поугасли. Демон-дракон также пришёл в замешательство. Но приказа к атаке по-прежнему не давал. Другие Ночные Фурии подобно Беззубику догадались, что он собирался сделать. Михаил и другие в пылу праведного гнева наблюдали лишь за своим командиром-Ангелиной.

Астрид подлетела, хладно смотрящая на врага. Держа клинок в левой руке, она взмахнула крылами и подлетела к нему. Встав перед юношей, она схватила свой клинок двумя руками, направив острие вниз. Крепко сжав рукоять, она возвела руки над собой, надеясь в дальнейшем пронзить тело противника.

Она посмотрела на Иккинга. Заглянула в его изумрудные глаза. Они смотрели на неё с такой же теплотой и нежностью, что и раньше… Астрид заморгала. Пытаясь отвести свой взгляд, она сомкнула голубые очи, вновь пытаясь занести клинок над ним, затем пронзить им его. Но руки, как и внезапно возникающие мысли в голове, противились непонятной воле.

Как вдруг Иккинг совершил то, чего не ожидали ни ангелы, ни рядовые демоны. Иккинг молниеносно направил лезвие клинка прямо в сердце Хофферсон. Не встречая никакого сопротивления, словно доспехов на ней и не было, лезвие Меча Неприкаянных пронзило душу Астрид. Она моментально выпустила клинок из рук, согнув колени. Будто Астрид в очередной раз умирала. Иккинг в этот момент словно расколол себя на несколько кусочков. Своё сердце расколол. У Хезер и Беззубика на мгновение сжалось сердце. Мощный лёгкий выпад нанёс смертельную рану Ангелине армии Ангелов Десяти. Глаза Михаила были поражены до глубины души. Юноша подхватил крылатую деву под руки, не вставая с колен, выпустив клинок из рук. Он шепнул ей на ухо:

— Жаль, что не было другого пути… — печально вздохнул юноша, глядя в отчаявшиеся небесно-голубые очи любимой. Казалось, она в этот момент узнала его. Вспомнила. Слёзы потекли по её щекам. Крылья рухнули огромным снопом белых перьев. Астрид коснулась ладонью его щеки, прикладывая огромные усилия. Ибо силы покидали её стремительно. Внезапно клинок засиял белоснежным, как перья, сиянием.

— Что происходит? — полюбопытствовал Беззубик.

— Совершается древняя магия, — прорычал Демон-дракон. — Забытая всеми.

Юноша увидел, как Астрид превращается во множество цветных потоков мощного порывистого ветра. Ветра, который всасывает в своё лезвие Меч. Происходило то, что должно было произойти. Меч Неприкаянных поглощал душу Хофферсон. Иккинг пролил слезу. Он никогда не пребывал в таком ужасе. Что ему пришлось ради спасения миров убить возлюбленную. Но в отличие от обычных историй с поглощениями душ, эта не имела подобного завершения. Из клинка проявилось мощное белое сияние, выплеснувшееся из него. Сияние обрело форму шара.

— Это что ещё такое? — и ангелы, и демоны задавались вопросом.

— Эта та энергия, которая проникла в её мысли, разум и душу! — знакомый девичий голос послышался из Бездны. Его слышали все. Только он не был хриплым, как раньше. Он был чистым, как родниковая вода. — Михаил! Не дайте этой энергии раствориться или вселиться в ещё кого-нибудь!

Беззубик и Хезер оглянулись. Как и Демон-дракон. Они узрели своими глазами ту, кого не ожидали узреть.

Пред всеми, воспарив над чёрной пеленой Бездны на окраине Драконьего Капища, предстала Дара. Только теперь она приняла своё истинное обличье. Как никогда ранее за прошедшие годы в Аду, Дара была похожа на человека. Никаких крыльев и копытец. Её тело покрывал чёрный, струящийся по всему телу дымок, местами показывая розовые участки тела — ноги до колен, босые розовые, человеческие ступни, руки, торс. Её волнистые, рыжие, длинные волосы будто развевались на ветру. Но в глазах девушки уже отсутствовало пламя. Цвет её очей приобрёл чёрный оттенок. Вместо привычных, больших крыльев, её окутывала чёрная пелена. В остальном все внешние черты вновь стали человеческими. Затем, из ниоткуда явился Сущий в образе седовласого, худощавого, с бородой до пояса старика, опирающегося на чёрную длинную тонкую палку, из верхушки которой торчала серебряная коса. Находясь неподалёку от Дары, он узрел главное — юный Хэддок исполнил задуманное. В точности, как было предписано в его Книге Судьбы. Иккинг с трудом заставил себя повернуться в сторону друзей, после всего, что только что произошло. Но даже несмотря на дикую усталость, чрезмерную горечь и ноющую боль, он изумился не меньше остальных.

— Аделина! — крикнул он. Девушка моментально оглядела его. Её взор был более спокойным, целеустремлённым. Она заметила, как странная, белая субстанция, что выскочила из Меча Неприкаянных, понеслась к ней, намереваясь коснуться склизкими на вид щупальцами. Дева моментально занесла руки над головой и хлопнула в ладоши. Прокатилась мощная ударная волна над ней, несущая на своих «крыльях» адское пламя, сопряжённое с чёрными сгущениями. Они стремительно, с лихвой, проглотили белую субстанцию, растворяя её в себе. Чёрные сгустки, сопряжённые с огнём вызвали у белой пожираемой ими субстанции мощный крик баньши. Демоны и ангелы едва не поддались панике, услыхав этот ужасный ор.

— ЧТО ЭТО ТАКОЕ БЫЛО?! — спросили большинство почти хором.

— Пустота. Она помутила рассудок матери Иккинга, а затем свела с ума Астрид. Но теперь и та, и другая свободны от неё, — торжественно произнёс Неприкаянный.

— Ангелы должны закрыть Десятую Обитель Храма. Зал Военного Совета. Ибо приблизившись к Пустоте, под вашим Храмом, Вы приблизили всех нас к Концу Света.

— Нас это не коснулось! — раздражённо воскликнул Михаил. Остальные ангелы изумлённо наблюдали за всем. Желание воевать с демонами после увиденного несколько убавилось.

— Коснулось, — хрипло произнёс Сущий. После, он указал тупым концом косы на девятерых военачальников. — Вы все поражены ею.