— Обычно, так не обращаются, посланница Кемуэля, — хладным тоном, заставившим проступить мурашки на теле девушки, отрезала Валка. — Но, учитывая, что ты послана провидцем, я пропущу это недоразумение мимо ушей. В конце концов твоё появление означает одно — действительно есть нечто, что обеспечит нам безоговорочную победу! — несколько генералов улыбнулись на воодушевляющие слова Валки. — Говори, Астрид.
Девятеро сидели за высоченными стульями, больше напоминающими удобные, но достаточно высокие кресла. У каждого за столом находилось по серебряному кубку, из которого они пили что-то, похожее на воду. Только два кубка были украшены золотом и различными драгоценностями — те, что принадлежали Валке и Михаилу. Они на полном серьёзе обратили взор своих очей на неё. Девушке стало не по себе. Она ощутила подступающий страх, будто в их взгляде скрывалось нечто жутко отвратное. Кошмарное. Холодное. Беспощадное… Найдя в глубине своей души смелость, юная Хофферсон продолжила озвучивать мысль:
— Я должна передать эту информацию только Вам. Вам лично. Без посторонних ушей и глаз. Таков наказ Кемуэля, — стараясь придать голосу чувство уверенности и убеждённости в собственной «правоте», заявляла Астрид. Генералы начали переглядываться. Принялись по одному высказывать мысли. Всем хотелось знать — допускают ли Законы в их Священном Кодексе подобные действия. Никто, на счастье Астрид, не подвергся сомнению в «искренности» слов девушки. Их больше волновал закон, нежели правдивость.
— Провидцы ведают лишь о конкретных отрезках времени, Астрид. Он наверняка понимает, что истина откроется и для моих генералов. Ибо здесь нет предателей. Нет инакомыслящих. Все единодушны. Каждый из нас принял решение о вторжении в Ад. Мы получили достаточно беспокойных сигналов. И ты можешь сказать всем присутствующим о том, что поведал тебе наш провидец, Кемуэль, — голос Валки звучал настолько твёрдо, что Астрид показалось, блеф скорее не сработает из-за упрямства Ангелины, нежели из-за сути, таящейся в словах девушки.
— О каких сигналах Вы говорите… Ангелина? — решила выяснить Астрид. Она ощущала нарастающее напряжение.
— Война вспыхнула в Аду. Из-за неё в данный момент на Земле решается вопрос о начале Ядерной Полномасштабной Войны. Если Земные государства начнут палить друг по другу, уничтожены будут не только они сами. Судьба людей отразится на всех нас, — с горечью в сердце отмечал Михаил. — Демоны вновь сражаются с драконами.
— Вновь? — поразилась Хофферсон, слегка раскрыв рот от удивления. «Неужели это связанно с Сероскалом и демонами, что решили покорить Драконье Капище?..» — в мыслях произносила она. Однако, кусочек её мыслей случайно вырвался из уст вслух: — Иккинг…
— ЧТО ТЫ СЕЙЧАС СКАЗАЛА?! — в изумрудах Валки внезапно блеснула искорка человеческой тревоги. Глаза округлились. Несмотря на холодность и, казалось, бессердечность, что-то промелькнуло в её очах. Астрид заметила это. Но виду не подала. Никто, кроме неё, не обратил на загадочный проблеск в глазах Ангелины. Девушка вмиг сообразила: «Что-то здесь нечисто. Такой холодный взгляд, каменная выдержка, и вдруг столь бурная реакция…»
— Иккинг… Ваш сын… Он находится в Аду… И сейчас, наверняка, принимает участие в войне! — понимая суть сказанного ею самой, Астрид забеспокоилась не на шутку. Она непроизвольно встала из-за своего кресла.
— Это и было то, что ты хотела мне рассказать? Как ты можешь даже думать о том, что мой сын — то самое «средство», что поможет нам выиграть войну? — в изумрудах то зажигалась искорка сознания, приводящая Астрид в смятение, а Валку в ужас… то сменялась бессердечным выражением, передающимся по всему лицу, делая его каменным. — Живо все вышли! — крикнула Ангелина. — Я должна поговорить с тобой наедине, Астрид.
— Но, Ангелина! А как же Закон? Он запрещает нам это делать! — недовольно высказался Михаил.
— Если Вы подчиняетесь Законам, то скажите мне, генерал, — сухо принялась заявлять Валка, как прежде: — какой из Законов страшнее — подчинение старым запретам, которые определённо не поспособствуют нам победе в развязанной Адом войне? Или же прямое неподчинение приказам своей Ангелины? — ещё немного, и Валка разгневалась бы до неузнаваемости. Астрид охватил лёгкий мандраж. Ей совершенно не хотелось знать, на что мог быть способен разъярённый предводитель Военного Совета Праведных Десяти. Её гнев мог оказаться в сотни раз ужаснее самого взбешённого демона в Аду. Другие восьмеро генералов, похоже, склонялись к позиции Ангелины.
Пристыженный Михаил, понимая, что хуже всего — неподчинение и недоверие своему командиру, замолчал. Затем обратился к остальным и произнёс:
— Вы слышали приказ Ангелины? Всем выйти! Мы будем ожидать в коридоре, Ангелина Валка, — почтительно поклонился ей другой из генералов.
Девять доверенных полководцев встали из-за своих стульев и, спокойно маршируя, направились в коридоры хода, ведущего в обитель из общего зала Великого Храма. Валка также встала из-за кресла. Она спешно, поближе, подошла к юной девушке. Та, в свою очередь, последовала примеру Валки. Когда они приблизились друг к другу, Астрид, не задумываясь, занесла свои руки за затылок. Быстро развязав чёрные нити, что удерживали округлый амулет, она спешно надела округлый амулет на Валку.
— Что ты сделала? — возмутилась поначалу Ангелина. Однако спустя секунду, по круглому медальону пронеслись чёрно-фиолетовые линии. Они устремлялись из одних проёмов между линиями на рисунках амулета в другие, словно искали выход из лабиринта. Странные, маленькие, игривые огоньки на амулете неожиданно передали частицы своей мощи разуму Валки. Сначала у женщины изумруды сменили цвет на тёмно-сапфировый. Она услышала голос. Звучал он словно из отдалённого, давно позабытого ею прошлого. Ласковый, чуть низкий, наполненный любовью. В нём ощущались оттенки отчаяния и боли от потери… и пребывания в долгом одиночестве. Астрид также уловила его своим слухом:
«Валка, дочь моя! Услышь мой голос. Та доля моей проклятой силы, что окутывала меня в Аду, сохранилась, когда вознёсся назад, к своим братьям и сёстрам в Рай. Как ангел, пророчествующий словами Бога Нашего, я осознал одну истину — совершённое мною деяние и проклятие, сделавшее меня Неприкаянным… всё было неспроста.
Сейчас, я жажду прежде всего одного — чтобы наша семья воссоединилась. Девушка, что вернула давно потерянный тобой амулет, предназначена Судьбою твоему сыну. Они безумно любят друг друга. И не могут разлучаться надолго. Я знаю это. Я видел это. А их любовь способна защитить Три Мира, что находятся всего в одном шаге от уничтожения. Война действительно началась. Но остановить её ещё не поздно. Ты — командир ангелов. Твоё слово — слово великое для них. Они должны тебя послушать. Если не сумеешь их убедить, отправляйся в Ад как можно скорее. Защити своего сына. Моего внука. Ибо его роль ещё не сыграна в этой истории. Пророчество не исполнится, что когда-то я зачитывал, будучи в Аду. Если оно не исполнится, и ангелы совершат задуманное — Миры падут. Все три. Тогда нас ожидает лишь Пустота. Берегись её шёпота. И ужаса, которым она питает сердца. Останови войну, пока ещё не поздно…»
Неожиданно, холодный взгляд Валки сменился тёплым и вразумительным. Она оглядывалась вокруг, совершенно не понимая, каким образом вообще тут очутилась. Настолько неприятная атмосфера и этот… жуткий вид из окна — словно там непроглядный, серый туман, а ещё ниже, если взглянуть, располагалась чернеющая бесконечная форма. Только это была не тьма. Куда крайне зловещее, омерзительнее… запросто вселяющее страх и ужас в сердце даже самого стойкого и смелого воина.
Быстро проморгав несколько секунд, Валка поглядела на Астрид. Девушка пыталась понять, удалась ли задумка Кемуэля. Когда женщина заговорила более ровным, спокойным голосом, юная Хофферсон сообразила, что всё получилось, как надо:
— Ты вернула мне рассудок, Астрид, — улыбнулась она юной блондинке. Затем, в её глазах проступил ужас: — Так ты говоришь, Иккинг сейчас в Аду? Но… как, во имя всего святого, он там оказался?.. — спросила шокированная Валка.
