Он непроизвольно коснулся сумки, словно хотел убедиться, что маленькая деревянная коробочка всё ещё внутри. Она была там. Картер бежал рядом с поездом, провожая взглядом каждый его вагон в поисках ступени, на которую можно было бы примоститься. Позади него послышался шум осыпающегося гравия, а следом – голос, хриплый и жестокий:

– Картер! Не смей прыгать на этот поезд!

Лязг и скрежет не могли заглушить слов мужчины, который был уже гораздо ближе, – почти что прямо за мальчиком:

– У меня повсюду глаза и уши до самого Тимбукту! Ты никогда не сумеешь сбежать от меня! Слышишь? Никогда!

Картер попытался не думать о том, что случится, если мужчина его всё-таки поймает. Вместо этого он сосредоточил всё своё внимание на локомотиве. Его тяжёлые колёса, отражая свет фонарей, катились по рельсам. Проблема с поездами заключается в том, что они изготовлены из металла, и каждый вагон весит буквально тонну, если не больше. Как только они приходят в движение, то набирают бешеную скорость. Если бы Картер подошёл слишком близко – если бы он споткнулся, – яркий жёлтый вагон перемахнул бы через него, и мы бы с ним распрощались.

Жёлтый напомнил Картеру о запертой в клетке птице, которую он однажды видел в окне зоомагазина. Разве птицы не рождены летать свободно? Картер воспринял это как знак – вот вагон, на который он должен взобраться, тот, который увезёт его подальше отсюда. Лестница была довольно высоко. Прыжок на разгоняющийся поезд может показаться кому-нибудь невозможным или даже пугающим предприятием. Но Картер проделывал это так много раз, что для него всё было настолько же естественно, как вытаскивать монету у кого-нибудь из-за уха или перетасовывать колоду карт всего одной рукой.

Но это было легко и для человека, который преследовал Картера – к нашему большому сожалению. В тот самый момент, когда Картер уже собирался схватиться за лестницу, мужчина вцепился в его сумку и опрокинул мальчика на землю.

– Нет! – воскликнул Картер.

Они оба упали на гравий, прокатившись у самых колёс жёлтого вагона, который стук-стук-стук-стукал прочь по расшатанным рельсам, вторя бешеному сердцебиению Картера. Мальчику даже представлять не хотелось, что случится, если поезд уйдёт без него.

Поэтому он не сдавался. Свернувшись клубочком, мальчуган сделал кувырок, нырнул вперёд и выдернул сумку из рук преследователя. Как следует оттолкнувшись от рассыпающегося в разные стороны гравия, Картер бросился к последнему вагону уходящего поезда. На задней стенке вагона, рядом с открытой дверью, висела лестница. Ловкие руки Картера схватились за нижнюю перекладину. Сухожилия его напряглись, но пальцы крепко сжимали лестницу. Вскарабкавшись, он подтянул ноги к груди и прижался к задней стенке состава, который всё быстрее и быстрее набирал скорость.

Немного отдышавшись, мальчик забрался на верхушку вагона и уселся на крыше. Ветер трепал его волосы. Где-то впереди раздался ещё один сигнальный гудок.

Оглянувшись назад, он увидел мужчину, который стоял на коленях у рельсов. Он гневно поднял руки над головой и кричал ему что-то в ночи. Однако мужчина становился всё меньше, пока не превратился в точку на горизонте, в скором времени исчезнувшую. Картер помахал на прощание. Счастливо оставаться!

Этому городу. Госпоже Залевски. И мужчине, который его преследовал – хотя, если можно было бы пожелать ему оставаться несчастливо или провалиться в тартарары, Картер сделал бы именно это.

Небо озарилось бесподобным синим цветом – солнце поднялось над горизонтом. А спустя какое-то время знакомое покачивание и металлический лязг поезда успокоили сердце Картера.

Он спустился с крыши и забрался в вагон. Внутри на деревянных поддонах гнездились сотни ящиков. Устроившись рядом с ними, Картер положил под голову свою сумку, как подушку, и уснул, грезя о надежде и жребии, судьбе и приключениях. И ещё волшебстве, мысли о котором мимолётом пронеслись у него в голове.

Сюрприз! Время отмотать наш рассказ немного назад!

Я понимаю, как неприятно останавливать повествование прямо в середине рассказа, но есть некоторые вещи, которые нужно узнать о Картере прежде, чем я поведаю тебе, что же случилось дальше. Такие вещи, например, как: кто же этот мальчишка? И почему он убегал? И кем был тот мужчина, который его преследовал? Я обещаю тебе, что мы вернёмся к побегу Картера довольно скоро. А если же этого не случится, я позволю тебе надеть на меня тугую смирительную рубашку. О, это просто кошмар!

Но как бы то ни было… поехали дальше!

Картер научился волшебным трюкам у дядюшки. И это совершенно оправдывало их название – они оставались всего-то лишь трюками. Никакого волшебства в них и в помине не было. Как это возможно? Каждый знает, что волшебства не существует – по крайней мере, именно в это верил мальчик.

С самого раннего детства Картер перестал доверять чудесным, счастливым, фантастическим вещам. И в этом не было его вины. Иногда плохие вещи случаются и с хорошими людьми.

Видишь ли, Картер родился в семье двух прекрасных людей. Улыбка его мамы сияла, словно солнце в безоблачный день на пляже. А папа умел вытаскивать монеты из-за ушей и заставлять колоду карт исчезать прямо в воздухе. Все вместе они жили в крошечном красном коттедже с белоснежными комнатами, к которому вела извилистая, окаймлённая лесом дорога за маленьким северным городком. Но вот в один день, когда Картеру было всего несколько лет, его родители не вернулись домой.

День спустя их всё не было. Прошёл ещё один день, но они не показывались. Когда сиделка позвонила в полицию, Картер продолжал надеяться, что это всего лишь один из фокусов его папы. Но прошёл ещё один день, и ему пришлось столкнуться лицом к лицу с ледяной и жестокой правдой: родители больше не вернутся. Это был их заключительный трюк по исчезновению.

Малыша Картера забрал к себе дальний родственник по имени Сильвестр «Проныра» Битон. Но ради нашего удобства, я буду называть его дядюшкой Картера.

Дядюшка Проныра был маленьким жилистым человеком, который всегда одевался в коричневый твидовый костюм с потёртыми швами и заплатками, прикрывающими съеденные молью дыры. У него были длинные, жирные волосы, стянутые на затылке в неряшливом хвостике, и бакенбарды, спускавшиеся к клочковатой бородке, едва прикрывающей его заострённый подбородок. Дядюшка Проныра рассказывал людям, что получил это прозвище потому, что был ловким, как лиса. Но Картер всегда думал о том, что дядя его больше походил на хорька. И это было более правдоподобно, ведь вёл он себя именно так.

Дядюшка был совсем не в восторге от того, что ему пришлось заботиться о мальчишке. Да и Картера не особенно радовала перспектива жить с этим хорьком. Но таковыми были обстоятельства, и Картеру пришлось с ними смириться.

Как и папа Картера, дядюшка Проныра выполнял волшебные трюки. Он мог, например, вытащить из носа мальчика платок и сделать так, чтобы тот чихнул водопадом монеток прямо в стакан. А затем заставить их снова исчезнуть – одну монету за другой. И это просто взрывало разум Картера – и нос, кстати, тоже.

Картер умолял своего дядюшку обучить его волшебству. В конце концов Проныра понял, что иметь помощника даже полезно. Поэтому он рассказал мальчишке всё, что знал сам. И оказалось, что Картер был прирождённым фокусником.

Довольно скоро он мог исполнять все трюки дядюшки – с той лишь разницей, что делал он это гораздо лучше. У Картера был особый талант. Пальцы его были длинными, а сухожилия отлично растянутыми, что давало рукам необыкновенную скорость и лёгкость в перетасовке карт. Он умел растворять монеты в воздухе и заставлять их появляться в другом конце комнаты. Он мог достать игральную колоду буквально из ничего. Он даже слегка изменил чихательный трюк дядюшки Проныры, используя кубики льда вместо монеток (что было довольно впечатляюще, учитывая средний размер человеческой ноздри).