Закончив сборы, Альма, радостно отправилась в комнату близнецов Жакрана и Жакрада Церата, где студенты договорились собираться сегодня.

– Так-так, повтори еще раз! – рассмеялся пятикурсник Арсон, поперхнувшись пивом. – Призрак какой-то «черной преподавательницы»?

– Ага, можешь и так считать, – подмигнул Жакрад, не стесняясь засовывать руку под юбку своей новой подружке, ветреной первокурснице Тикки… которая, в общем, сейчас была вхожа в компанию только на правах его очередной девушки. – Эту преподавательницу, по слухам бывшую той еще нимфоманкой, нашли мертвой двадцать с чем-то лет назад на лестничной площадке между пятым и шестым этажами третьего корпуса. Вроде как ее убили, но кто это сделал – так и не узнали. С тех пор… поговаривают, в ночь смерти ее можно увидеть на той самой лестничной площадке. Только вот она явится не каждому, а лишь девственной четверокурснице, которая осмелиться проходить там от полуночи до рассвета. И если таковая ей встретится, на несчастную падет страшное проклятие Метки порока!

– И это проклятие в самом деле страшное? – захихикала третьекурсница Рина, которая, кстати, еще с первого курса обезопасила себя от подобных проклятий.

– Просто ужасающее, – коварно кивнул Жакрад. – После того, как это случится, на теле жертвы появится метка. Даже если другие будут смотреть на нее в упор, то не обратят внимания… однако для помеченной это все равно будет означать ужасные последствия. Если кто-либо увидит эту метку, жертве останется только одно: не позднее, чем на седьмой день после этого, переспать с кем-нибудь.

– Всего-то?! – игриво засмеялась Тикки.

– В первый раз – да, – хмыкнул Жакрад. – Просто найти кого-нибудь и раздвинуть перед ним ноги. Если же не сделать этого, то все семь дней призрак будет преследовать жертву, напоминая о ее участи, а на восьмой помеченная умрет. Только вот… да-да, один раз перепихнувшись, можно спастись. В первый раз. Но после этого начинается второй цикл проклятия.

– Какой же? – заинтересовался пятикурсник Пристан.

– Помеченной предстоит прятать метку семь следующих недель, – заговорил Жакрад. – И если кто-нибудь снова увидит ее, пусть даже в седьмой день седьмой недели, вся веселуха начнется сначала – ровно семь дней, чтобы переспать с кем-нибудь, но с единственным условием: каждый раз это должен быть другой мужчина. То есть да, завести с кем-то отношения, и просто кувыркаться с ним, не получится! Девушка, до четвертого курса остававшаяся девственницей, внезапно должна стать самой настоящей шлюхой. Если ей не слишком повезет, и метка будет постоянно попадаться другим на глаза, то ей предстоит чуть ли не каждую неделю скакать на новом болте. Ну, или гордо умереть с пафосным возгласом: «Живой не дамся!». Способов снять проклятие всего два. Первый – продержаться семь недель, ни разу не засветив метку. Второй – дожить до конца летней сессии и перейти на пятый курс. Тогда метка исчезнет, и призрак оставит свою жертву в покое.

– Что-то не слишком правдоподобно звучит, – протянула второкурсница Бисма, нахмурив брови. – Это ведь Академия Молний, элитное магическое учебное заведение, где собрались лучшие профессора. Вот не верю, что ни один из них не смог это проклятие распутать.

– Они старались, – кивнул Жакрад. – Но призрак оказался не так прост, его даже обнаружить не удавалось. Возможно из-за того, что эта погибшая преподавательница была слишком упертой или озлобленной. Может, покопайся они побольше, то и вправду разобрались бы. Но видимо, они решили, что это не такая уж и проблема.

– Почему же?

– Вот скажите, сколько вы знаете в этой Академии девушек, которые остаются девственницами аж до четвертого курса? – прыснул со смеху Жакрад, и Альма, вместе со всеми собравшимися, показательно поддержала его смех. Свою собственную девственность она предпочитала не афишировать, особенно в этой компании. – К тому же… точно определить, стала ли девушка жертвой проклятия, и умерла ли от него, невозможно. Одно из условий выживания – молчать о метке. Проговоришься, и умрешь в тот же день. Потому точно неизвестно, сколько студенток было помечено за эти двадцать с чем-то лет, и уж тем более – кто из них выжил, а кто умер. Так что все, что остается девушкам, это быть внимательными, прогуливаясь в ночь гибели той преподавательницы… либо просто трахнуться с кем-то, не взращивая паутину между ног аж до четвертого курса! – расхохотался парень, весело отпив пива со своей бутылки.

– Погодь-погодь, сейчас угадаю… – смеясь, проговорил Жакран. – И сегодня, конечно же, та самая ночь!

– Правильно, братишка! – заржал в ответ Жакрад, давая близнецу пять.

Не то, чтобы Альму напугали эти сказки. Показательно хохоча, она попивала свое пиво, и просто старалась не думать о том, что от комнаты Жакрада и Жакрана дорога к ее комнате в женском общежитии пролегала через ту самую лестничную площадку. Конечно, она всегда могла пойти другой дорогой, в обход! Только вот едва допустив эту мысль, девушка выругала себя. Еще не хватало, чтоб из-за этих глупых баек кто-нибудь заметил, что она решила возвращаться в свою комнату десятой дорогой. Тогда засмеют не только за то, что впечатлительная трусиха, но и за то, что она – единственная в компании девственница! Особенно в компании, где заправляют братья Церата: сыновья женщины, живущей в браке одновременно с двумя братьями-близнецами.

Когда с посиделками было покончено, студенты разошлись кто куда. Причем некоторые девушки – как вот Тикки – решили задержаться в комнатах своих парней (причем сама Тикки не скрывала планов повеселиться втроем). Альма же распрощалась со всеми и поспешила по темным коридорам в свою комнату. Хоть завтра и суббота, но у нее уже имелись кое-какие планы на день, потому нужно было хорошенько выспаться!

«Ерунда какая-то», – нервно подумала Альма, когда поняла две вещи: первая – она приближается к той самой лестничной площадке; вторая – у нее начинают дрожать коленки.

Выругав саму себя, девушка ускорила шаг и начала подниматься по ступенькам на шестой этаж… как вдруг замерла.

Она стояла у маленького окошка, освещенная бледным лунным светом, который красиво играл на ее блондинистых волосах. Форменная мантия преподавателей струилась, не в силах скрыть изгибов стройного женского тела. И если бы эта прекрасная незнакомка не казалась слегка прозрачной, Альма и вовсе решила бы, что перед ней самая обычная женщина.

Только вот она, увы, и вправду была немного прозрачной!

Медленно обернувшись к оцепеневшей студентке, женщина коварно, даже похотливо улыбнулась уголками губ. А после хищно прикусила нижнюю губу и подошла к Альме. Ухватившись пальцами за накрахмаленный воротничок блузы, она потянула ее на себя, чтобы миг спустя прижать к холодной каменной стене, захватив в плен своих красивых голубых глаз!

Все слова застряли у Альмы в горле. Легко проскользнув ладонью под юбку девушки, незнакомка отодвинула белье и пальцем проникла в нее одним плавным, чувственным движением! Вот только… Альма не почувствовала боли, совсем. Более того, ощутила лишь холод, беспрепятственно разлившийся по ее лону.

– А знаешь, думаю, нам будет весело, – ухмыльнулась женщина, двигая призрачным пальцем внутри ее тела, прежде чем завладеть ее губами в соблазнительном поцелуе!..

Обескуражено моргая, Альма смотрела перед собой, но никого не видела. Она стояла здесь совершенно одна, прижимаясь спиной к стене, и дрожа от холода, струившегося по ее крови. В какой-то миг ей показалось, что она просто здесь возьмет да свалится с ног! Но вместо этого девушка неожиданно побежала по ступенькам вперед, на шестой этаж!

– О, а вот и ты! Хорошо отдохнула? – дружелюбно поинтересовалась Марис, ее соседка по комнате, как только Альма закрыла за собой дверь.

– Да, неплохо! – встрепенувшись, закивала девушка.

– Смотрю, у тебя волосы растрепались, – подметила Марис, подойдя к соседке, чтоб весело откинуть назад непослушную прядь.