Признаться, я никогда не относил себя к поклонникам этого фантаста его творчество мне казалось слишком оторванным от реальной жизни. И я и подумать не мог, что именно в реальной жизни безумный американец - почему бы не называть его так по аналогии с безумным арабом (тем более что смерть Лавкрафта была не менее загадочна) - почерпнул идеи для своих кошмарных вымыслов.
Азатот, Шубб-Нигурат, Йог-Сотот - так назывались идолы шумерского пантеона, которые фигурировали в "Книге Мертвых Имен". И Ктулху - кое-что я помнил об этом любимейшем персонаже Лавкрафта. Гигантский гуманоид с копытами, головой осминога и крыльями летучей мыши - не иначе, порождение белой горячки.
Описание монстров утомило меня, и я решил выйти прогуляться, подышать свежим воздухом ( к вечеру в
Тель-Авиве становится немного прохладнее), а заодно - выпить бутылочку пива.
Поиски черного "Гиннеса" - моего любимого пива - привели меня на улицу возле йеменской синагоги, где я был
часа полтора тому назад. Во дворе, невзирая на поздний час, толпились люди. Я подошел поближе, и меня окликнул давешний синагогальный староста:
- Хорошо, что вы проходили мимо. Не откажетесь опять быть десятым, а то у нас кое-кому надо выходить на работу в ночную смену?
- А что, разве вы еще не молились маарив (вечернюю молитву)? удивился я.
- Нет, у нас похороны. Миньян буквально необходим, иначе нельзя будет сказать кадиш (поминальную молитву). Отказаться
я счел неудобным, хотя терпеть не могу похорон. Пришлось зайти во двор синагоги. Там, на вынесенном наружу столе, стоял деревянный ящие типа гроба, почему-то закрытый. Вокруг стояли те же, кого я видел во время дневной молитвы - ни женщин, ни детей я не заметил.
- А где же родственники покойного? - шепотом спросил я у старосты (он представился мне, как Яков).
- У него здесь не было родственников, он только несколько месяцев назад приехал из Йемена, и по слухам, вся семья его осталась там.
Рав Матуф тем временем читал поминальную молитву.
- А отчего он умер? - спросил я. - И почему он в гробу, а не на носилках?
- Так лучше, - неопределенно ответил Яков. И неожиданно спросил: - А почему вы днем спрашивали про "Китаб аль-Азиф"?
- Вы же сказали, что не знаете, что
такое "Китаб аль-Азиф", - вместо ответа я атаковал. Но йеменец выкрутился:
- Я не знаю, как это переводится, но про такую книгу я слышал. А откуда о ней слышали вы?
- Нашел в Интернете, - уклончиво ответил я. - На английском языке. Вы читаете по-английски?
- Очень плохо, - признался он.
В это время рав закончил читать поминальную молитву, и подъехал автобус, чтобы вывести ящик с трупом со двора синагоги. Я уже опасался, что мне придется ехать с ними на кладбище, но тут вернулся еще один йеменец (он отпросился с работы), и я был избавлен от тягостной процедуры похорон.
Я был уверен, что рав Матуф также подойдет ко мне, чтобы спросить о " Книге Мертвых Имен", но он только просверлил меня жгучим взглядом, так ничего и не сказав.
Выйдя со двора синагоги, я купил пару бутылочек "Гиннеса" и вернулся домой, чтобы вновь погрузиться в Интернет в поисках следов чудовищ, вырвавшихся со страниц "Некрономикона" на просторы гиперпространства.
Довольно быстро я нашел странный сайт под названием "Фанклуб ШуббНигурата", распространявший
информацию о мифологии "Книги Мертвых Имен". По адресу www.missouri. edu/~c638625/snf.html оказалась просто бездна сведений - однако я не ожидал, что монстры "Некрономикона" пользуются такой популярностью. Поклонники Ктулху даже объединили свои домашние страницы в так называемое "сетевое кольцо" - web-ring, я нашел его
на сайте www.geocites.com/Paris/8164/ring.html, и таких домашних страниц было не меньше 270-ти. На кольце я узнал, что у поклонников Ктулху существует и своя телеконференция:
news:alt.horror.cthulhu. Ужас Ктулху.
Что могло заинтересовать современный западный мир в шумерских идолах немыслимой древности? Тем более, что Лавкрафт описывал не просто культы, существовавшие в Шумере, а тот их вариант, который возник в песках Аравийской пустыни, когда туда были оттеснены остатки некогда могучей цивилизации. В городах-оазисах, отгороженных друг от друга почти непроходимой пустыней, религия шумеров выродилась в жестокий фарс, требовавший возлияний крови и человеческих жертвоприношений.
Йемен вообще славился по всему Ближнему Востоку своими дервишами и колдунами. Они передавали секреты касты только избранным людям, и жестоко карали за их разглашение. Мне рассказывал один знакомый йеменский еврей (я жил тогда в киббуце), как он после смерти отца нашел в его вещах бумаги с описанием колдовских приемов - и все их отнес в генизу, место для захоронения священных текстов.
- Лучше бы ты отдал их мне, - сказал я ему. Йеменец только усмехнулся бумаги, как видно, были на арабском языке.
А что такое, собственно, "Некрономикон", как не советы желающим вызвать к жизни ужасных духов, которым поклонялись некогда остатки шумеров, загнанные в пустыню? Жестокая природа породила не менее жестокую веру.
Однако возможно ли, чтобы эти ужасные верования
сущестовали вплоть до сегодняшнего дня? Было уже довольно поздно, и я решил спросить об этом назавтра своего знакомого - помните, того, который закончил Мискатоникский университет - именно это учебное заведение указывал Лавкрафт в качестве основного центра, исследующего тайны забытых цивилизаций.
Надо ли вам объяснять, что в эту ночь спал я плохо?
Утром у меня мелькнула было мысль сходить еще с расспросами в йеменскую синагогу - но они молятся так рано , а я так люблю поспать... Проще говоря, в 6 часов утра я оторвал голову от подушки, подумал о синагоге и опять завалился спать - на этот раз уже до половины десятого. После завтрака мысль о синагоге посетила меня опять, и я решил все-таки зайти туда, может быть там будет открыто - чем черт (или Ктулху) не шутит? Тем более, что никаких срочных заказов у меня не было, а приятель мой до обеда трудится в Бар-Иланском университете.
Йеменская синагога все-таки была закрыта, но что-то в ней меня удивило. Я долго не мог понять, что именно, пока не сообразил - на следующий день после похорон на дверь синагоги обычно вывешивают объявление следующего содержания:
"БЛАГОСЛОВЕН СУДЬЯ ПРАВЕДНЫЙ.
Такого-то такого-то (еврейская, а затем и европейская дата) скончался ТАКОЙ-ТО ТАКОЙ-ТО (благословенной памяти)".
Вчера здесь отпевали усопшего (я лично при этом присутствовал), однако сегодня нет никаких следов этой церемонии. В смысле - нет объявления, что очень странно. Не менее странным мне показалось и то, что покойник лежал не на носилках, завернутый в талит ли саван, а в ящике - самом натуральном гробу. Это не может быть старинный йеменский обычай - одной из причин того, что в Израиле не кладут покойников в гроб, является дефицит древесины. Насколько мне известно, Йемен в этом смысле ничуть не богаче Израиля.
"Возможно, кто-то просто не хотел, чтобы посторонние видели, как выглядел покойник после смерти", - подумал я. - "И отчего он умер?"
Все эти вопросы я решил приберечь до вечера, испытав еще раз терпение прихожан синагоги. До обеда же я занимался макетированием домашних страниц фирм (даже несрочные заказы иногда надо сдавать вовремя), после чего поехал к своему приятелю - выпускнику Мискатоникского уни- верситета. Его зовут Дан, и он в два обхвата толщиной, чем
приятно выделяется на фоне обычно тощих американцев, фанатично следящих за своим весом. Я никогда раньше не спрашивал у него, где он учился, но теперь понимаю - такому странному типу больше всего подходит этот не менее странный университет, который многие считают фантазией.
Дана я застал за трапезой - он уминал полную тарелку отрубей с молоком. Мой приятель почему-то считает отруби средством для похудания. Я однажды был в Йоркширском графстве, так там на фермах отрубями откармливали поросят к Пасхе. Однако я никогда не говорю об этом Дану, чтобы не лишать его иллюзий, что в один прекрасный день он похудеет (людей вообще опасно лишать иллюзий).
