– Вот, познакомься, это Анна Леонидовна. Она хочет взять тебя под свою опеку.

Рядом с Тамарой будто взорвалась граната: в ушах свистело.

– Анна, я говорила вам про шрамы, поэтому девочка закрывает шею, – голос Валентины Семеновны доносился откуда-то издалека. – Корсакова, сними шарф.

А, вот и оно. Теперь понятно. В этот день не могло случиться ничего хорошего. Не с ней. Сейчас красотка ахнет, поморщится и деликатно выкрутится. Тамара отлично знала, какое впечатление производят ее ожоги. Тетка одумается, попросит белобрысого ангелочка из дошколят. Или смазливую Кристинку, раз уж потянуло на подростков. Наверное, не хочет, чтобы мелкие попортили интерьер.

Девочка открыла шею и, не мигая, уставилась в окно. Не станет она никого жалобить.

– Это не имеет значения, – спокойно произнесла посетительница.

Голос у нее был такой же, как и вся она: мягкий, певучий. Тома с недоверием посмотрела на женщину. Та встретила взгляд ровно, даже доброжелательно. И совершенно не таращилась на шрамы.

– Ты согласна пойти со мной? – Анна Леонидовна коснулась Тамариной руки.

Она что, шутит? Куда угодно, хоть на край света! Неужели это не сон? Неужели она больше никогда не увидит Кирилла и дедов? Нет-нет, это какая-то шутка. Кому она нужна? Бред. А если все же?..

– Да, – как можно безразличнее ответила она вслух и пожала плечами.

– Могла бы полюбезнее, – проворчала Валентина Семеновна.

– Нет-нет, я понимаю. Ведь мы незнакомы, – загадочная красавица чуть наклонила голову. – Я много слышала о тебе, а ты даже не знаешь, кто я. Не хочешь пройтись?

На мгновение Томе почудился странный, едва уловимый акцент.

– Где? – спросила она.

– У вас в саду. Такой теплый вечер.

– Может, завтра? – встряла Валентина Семеновна. – У детей скоро ужин.

Еще бы директорша не заволновалась! Назвать их двор садом мог только очень воспитанный человек. Вчера опрокинулась одна из лавок, детская песочница пустовала год, а от качелей и вовсе остались одни палки. Кто ж показывает такую разруху богатым гостям?

– Ничего, мы ненадолго. Пусть ей оставят порцию в столовой. К тому же я привезла угощение. Вот, возьми, – Анна Леонидовна извлекла из сумочки красивую золотистую коробочку.

Вот это да! Теперь будет что предъявить дедам! Как бы у них только рожи не треснули от импортного шоколада. У Валентины Семеновны такого не водилось. И Тома вцепилась в подарок, стараясь не показывать радость слишком явно.

– У тебя, наверное, много вопросов? – мягко спросила гостья, когда входная дверь на скрипучей пружине захлопнулась за ними.

Вечер выдался тихий и безветренный, опускалась роса, стрекотали кузнечики. Комары жадно облепили Тамарины ноги – в июне их всегда была прорва. Девочка прихлопнула одного на щеке и настороженно покосилась на спутницу.

– Почему вы захотели взять именно меня?

– Ты особенная. Я знаю это. Умная и талантливая.

– Все ясно. Конкурс чтецов? Или та олимпиада, про которую писали в газете?

– Да, я читала. Удивительно, правда? У тебя отличное произношение. Я верю, это не просто так. Хочешь один секрет?

– Конечно.

– Ты никому не расскажешь?

Тома криво усмехнулась:

– Могила.

– Мы полетим в другую страну. Английский тебе пригодится.

– Что?! – Девочка опешила. – Но ведь документы оформлять гораздо дольше, и только если вы хотите временную опеку… И загранпаспорта у меня нет.

– Обо всем уже позаботились. Я умею решать бумажные проблемы, – улыбнулась незнакомка.

Легкий ветерок донес до Томы изысканный аромат. Такой тонкий, чуть фруктовый. Ей показалось, что она в жизни не чувствовала ничего приятнее, захотелось внюхаться, но она сдержалась. Это просто не может происходить наяву…

– И куда вы меня повезете?

– В Швецию. На остров Линдхольм.

– Никогда не слышала о таком.

Да и какая разница, где это? Тамара все изучала лицо собеседницы, искала хоть какой-то намек на шутку или вранье – и не находила.

– О нем почти никто не слышал, – улыбнулась Анна Леонидовна. – Он частный. Там находится пансион профессора Эдлунда.

– Опять в интернат? – обреченно вздохнула Тома.

Иначе и быть не могло.

– Это школа для особых детей. И я буду там с тобой.

– Особых? – Тома сдвинула брови. – Слушайте, я хватаю, конечно, трояки по физике там или математике. Но я не особая, у меня с головой все в порядке.

– Тамара, я неправильно выразилась. Особых – в смысле одаренных. Талантливых, понимаешь?

– Думаете, я туда подойду?

– Я чувствую твое недоверие. Положись на меня: все будет в порядке. Там учатся дети из разных стран, тебе будет интересно. Или ты хочешь остаться здесь? – Анна Леонидовна кивнула в сторону обшарпанного здания.

Тома подняла голову: в горящих окнах спален маячили силуэты детей. Каждое появление потенциальных родителей вызывало здесь ажиотаж. Детдомовец готов был пойти на любой трюк: распахнутые с надеждой глаза, слезы, жалобный голосок, трогательный стишок, хватание за подол – все что угодно, лишь бы забрали именно его. Конкурентов распихивали не на жизнь, а на смерть. Стоит Тамаре зазеваться – в секунду кто-нибудь заставит красивую гостью поколебаться. Разинул клюв – торчи здесь до победного. Кирилл Осипов, его шайка, Стрельцова с Липкиной… Тома вздрогнула.

– Что вы, – торопливо произнесла она. – Поеду, куда скажете.

– Пусть это пока будет нашим секретом, ладно?

– Заметано.

– Я хочу доверить тебе одну книгу. Она небольшая, но очень интересная. Прочитай сегодня на ночь, а завтра мы поговорим, – Анна Леонидовна достала из сумочки небольшую книгу в ярко-красной обложке.

– Конечно, – кивнула Тома.

Уж слишком доброй выглядела эта женщина. Неспроста. Тома покосилась на спутницу. Секреты, книжка, пансион… Ну точно. Секта. А, наплевать. Всяко лучше, чем терпеть издевательства.

Анна Леонидовна тронула Тому за плечо, развернулась и пошла к воротам, оставив после себя еле ощутимый шлейф духов. Девочка прихлопнула очередного комара и поспешила внутрь.

Тома уже не рассчитывала на ужин, но Лиза Тимохина ждала ее в спальне с тарелкой трески и стаканом компота. Остальные с любопытством взирали на ту, ради которой расстаралась директриса.

– Кто к тебе приходил? Степанчук говорит, тебя забирают, – заговорила Лиза, пока Тома пережевывала холодную вареную рыбу.

– Вроде того, – Тамара сосредоточенно выковыривала застрявшую в зубах косточку.

– Да ты что? Правда?

– Откуда мне знать, – Тома дернула плечом. – Говорит, что завтра мы уезжаем. Чего загадывать. Может, у нее не все дома.

– А она видела?.. – Лиза потянулась рукой к своей шее.

– Видела. Ноль эмоций.

Тома подняла глаза: вокруг ее койки уже толпились соседки.

– А ты вещи собрала? – спросила Катя Порываева.

– Не-а. Пусть сначала приедет. Да и вещей-то у меня… – Тамара вытряхнула в рот из опустевшего стакана размокшие изюминки. – Ладно, пошла стирать.

И отнести конфеты дедам – но об этом лучше пока ни слова. Ровно, не слишком быстро, но и не очень медленно вышла из комнаты. Не хотела, чтобы кто-то заметил ее волнение. Им-то легко: заберут ее, оставят – какая разница? Завтра забудется. А ей каково?

Выполнив все обязанности перед Стрельцовой и Липкиной, Тома улеглась в кровать и подождала, пока остальные заснут. Потом вытащила свой допотопный мобильник, накрылась с головой одеялом и, подсвечивая фонариком, раскрыла книгу, которую дала ей Анна Леонидовна. Название «Дети Солнца» укрепило подозрения насчет секты. Ни издательства, ни года выпуска – только кружок с лучами. Плотные мелованные страницы приятно поскрипывали и пахли свежей типографской краской. Тома сразу открыла оглавление. Какой-то сборник сказок. Легенды о детях солнца и всяких волшебных существах: о кицунэ[2] и волколаках, о келпи[3] и оборотнях. Тома вздохнула – продираться через это совсем не хотелось. Было уже поздно, нестройным хором сопели и всхрапывали соседки по комнате. Глаза слипались, читать не было сил. Тамара не знала, зачем ей эти сказки, но обещала себе пролистать с утра, чтобы быть во всеоружии.