Теперь понимаете, почему Ирина Леонидовна стала с пулеметной скоростью перечислять разные недуги. Вот только ринит (в переводе на простой язык, насморк) и энцефалит от ожирения не получишь.

– А еще у нее, – самозабвенно продолжала Ирина, – еще…

– Милый, – перебила я свекровь, – суть проблемы такова. В Москве полно клиник, которые работают с тучными людьми. Берут огромные деньги, проводят простые анализы и советуют: меньше ешьте, больше двигайтесь.

– Новая полезная информация, – заметил Иван, – никогда об этом не слышал! Впервые узнал, что нельзя гору продуктов истреблять.

– Вот-вот, – подхватила я, – и в этих клиниках делают только диагностику. Потом надо искать спортзал, бассейн и все такое. А в центре «Вес минус» есть и фитнес-зал, и врачи, и разные аппараты для обретения стройности. Но!

– Но! – подхватила Рина. – Засада! Они берут только пару. Муж-жена!

– Почему? – спросил Иван.

– Потому что на диете должна сидеть вся семья, – растолковала его мать. – Представь, Танюшка жует отварную траву, а ты лопаешь сочную котлету да еще с жареной картошкой! И каково ей? А?

– Да, – протянул Иван, – это не очень хорошо.

Я обрадовалась. Ура, наш хитрый план работает!

Рина тоже приободрилась.

– В связи с вышеизложенным у меня вопрос. На что ты готов ради здоровья Танюши?

– Ну… – протянул муж, – ну…

– Отлично, – зааплодировала Ирина Леонидовна, – сегодня в восемь вечера вас ждут по адресу, который есть у Тани! Я горжусь тобой! Ты настоящий мужчина! Решил поддержать ожиревшую супругу, протянул ей руку помощи.

– Скорей уж свой желудок, – пробормотал Иван, – подставил под голодание! Тань, ты когда в офис?

– Оденусь и помчусь, – пообещала я.

Иван допил кофе, съел творог и ушел.

Свекровь показала на пустую тарелку.

– Обрати внимание! Он говорил: «Терпеть не могу творог. И сметану». В результате слопал полкило творожка, залив его деревенской жирной сметанкой, сверху заполировал клубничным вареньем. Тьма калорий! Бездна жира! Плюс углеводов нехилое количество. Да мальчику после такого перекуса надо своими ногами бежать на работу и тащить джип за собой на веревочке. А он за руль плюхнется. Потом в кабинете засядет. Не забудь! Вечером вы должны быть в центре, я там со всеми договорилась.

И тут только до меня дошло.

– Мне тоже придется сесть на диету?!

– Конечно, – не замедлила подтвердить Рина. – А как иначе? Ты же любишь мужа? Готова на подвиг ради его здоровья?

Я молча побежала в гардеробную, привела себя в порядок, села в машину, и тут затрезвонил телефон.

– Тань, – зазвучал из трубки голос Алексея, секретаря Ивана, – спаси!

– Ты опять вылил кофе на нашего главбуха? – захихикала я.

– Вот народ, – возмутился Леша, – один раз чашка по блюдцу поехала, а до сих пор вспоминают и ржут.

– А вот и не один, – возразила я. – Кто мармелад просыпал, когда к Ивану Никифоровичу генерал Головин пришел? И кто вместо масла принес ему же на тарелке кусок мыла и настойчиво предлагал сделать гостю бутерброд?

– А кто эту фигню в служебный холодильник сунул? Без обертки! – взвыл Алексей. – Все! Не звони мне больше. Никогда!

Из трубки полетели гудки, но я не стала засовывать ее в держатель, прекрасно знала, что произойдет через секунду.

Телефон опять затрезвонил.

– Привет, это я, – как ни в чем не бывало сказал Леша, – спаси! В шесть утра меня разбудила звонком Ирина Леонидовна, конкретно так заявила: «Алексей! Слушай сюда! Если принесешь начальнику любую еду, кроме свежих огурцов и петрушки, я тебе враг до могилы! Твоей! Без базара говорю! Чисто конкретно! Велю своим людям твой труп в лесу закопать».

– Во как! – восхитилась я. – Сурово. Надо послушаться. Ирина Леонидовна такая, как скажет, так и сделает.

– А сейчас Иван Никифорович отправил меня в кафе «Бабуля-котлетка», – простонал Епифанов, – велел принести бургер!

– О!

– Двойной!

– О-о!

– С особым наполнителем!

– Каким?

– Тройной бекон!

– Ого!

– С майонезом!

Я икнула.

– С чем?

– Майонезика велел побольше налить на мяско, – уточнил Алексей, – плюс три порции картофеля фри. Еще молочно-шоколадный коктейль, пирожки с малиной.

– Пирожки, не пирожок? – уточнила я.

– Ага! Три штуки, – наябедничал секретарь.

– Мда!

– Хлеб!

Я подпрыгнула.

– Так в бургере хлеб есть! Зачем ему еще?

– Иван Никифорович очень любит шоколадное масло, которое в «Бабуле-котлетке» дают.

У меня пропал дар речи.

– Таня, – позвал Алексей, – Тань! Ты тут?

– М-м-м, – промычала я, – значит, шоколадное маслице?

– Да, а как его без хлеба съешь?

– Никак, – согласилась я, – разве что на язык намазать.

– Ой, ну ты и сказала, – засмеялся Леша, – Иван Никифорович его с нарезным любит. Всегда так ест.

Меня охватило негодование.

– Всегда?!

– Иногда босс просит вместо обычного белого хлеба сдобную булочку принести, – с готовностью уточнил порученец.

– Вкусно, наверное, – пробормотала я.

– И вот проблема, – вновь пригорюнился парень, – если я принесу ему, как обычно, обед…

– Как обычно, – эхом повторила я.

– …а Ирина Леонидовна об этом узнает, – продолжал Алексей, которого совершенно не смутил мой тон, – то она меня уроет. А если я не притащу жрачку, получу люлей от босса. Куда ни глянь, повсюду тридцать восемь. Что делать, Тань?

Я молчала. Алексей рассуждал дальше:

– С другой стороны, если активировать логику… Ну откуда мать шефа узнает, что он лопал? Иван Никифорович хитрый! Перед тем как обедать, он пиджак, рубашку снимает и халат надевает.

Ко мне вернулся дар речи.

– Зачем ему халат?

– Босс мегапрофессионал в сыскном и разведывательном искусстве, – с восхищением сказал Леша, – я учусь у него каждый день. Задал шефу тот же вопрос, когда он мне велел халат купить и в шкаф в кабинете затырить. Иван Никифорович ответил: «Леша, агенты проваливаются на мелких деталях. И многие забывают про запах. У большинства женщин не носы, а анализаторы воздуха. Вот поем бургеров, вернусь домой, мать меня обнимет и скривится: «Сын! Ты лопал булку с котлетой!» Мама фастфуд считает кошмаром, по ее мнению, съесть бургер – это хуже, чем родину продать! И нюх у нее, как у собаки на таможне. Еще она на рубашке пятнышко от майонеза-кетчупа заметить может. Поэтому я снимаю верхнюю одежду, халат мне в помощь. Домой вернусь в чистой сорочке, без запаха котлет. Выкинь из шкафа старый, он весь грязный, в потеках от соусов, купи новый». Понимаете, какой могучий ум у босса?

– Угу, – протянула я, – могучий, как дуб!

– Никак Ирина Леонидовна не узнает, – повеселел Алексей, – хорошо, Таня, что я тебе позвонил. Хоть ты и ничего путного не сказала, да в голове у меня просветлело. Пошел за жратвой.

– Иди, иди, – пропела я, – только завещание сначала составь.

– Зачем? – поразился секретарь. – Я умирать не собираюсь.

– А придется, – прошипела я, – потому что тебя Рина убьет, и права будет! Травишь Ивана Никифоровича! Таскаешь ему вредную жрачку!

– Да как она узнает!

– Ей я прямо сейчас позвоню, про халат доложу, – мстительно сказала я.

Алексей ойкнул и отсоединился, а я, красная от негодования, въехала в подземную служебную парковку. Бургер с тройным беконом и майонезом? Хлебушек с шоколадным маслом? Коктейль и пирожки?! Вот так диета! А несчастная жена боится даже посмотреть на одну крохотную конфетку?!

Вне себя от злости я поднялась в офис, вошла в переговорную, увидела членов бригады за круглым столом и мрачно сказала:

– Итак! Что мы знаем?

– К Сиракузову пришел дьявол, – отрапортовал Федя Миркин, – сделал ему шикарное предложение.

Наш психолог Михаил Юрьевич Ершов постучал карандашом по столу.

– В прежние времена большинство населения России исправно посещало храмы, и тогда явление сатаны кому-либо не казалось чем-то исключительным. Если веришь в Бога, то признаешь и существование нечистого. Люди читали на ночь молитвы при свече, в духоте, многим из-за отсутствия кислорода всякая ерунда мерещилась. Кстати, в девятнадцатом веке в дурдома помещали людей, которые представлялись убиенным царевичем Дмитрием, Наполеоном, Петром Первым. Сейчас сии персонажи из бреда практически исключены, ныне в психушках актеры Голливуда, человек-паук, агент ноль-ноль семь. Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. Думаю, первая встреча с сатаной у Владимира произошла на фоне гриппа или какой-то другой инфекции. При высокой температуре больной может бредить. Или ему снятся сны, которые он, проснувшись, считает реальностью. Не забудьте, в какой семье рос Сиракузов: мать – гадалка и доморощенный психолог, отец увлекался оккультными науками. Ясно, почему парню сатана явился. Вот ко мне в бреду мог Зигмунд Фрейд прийти.