– Как тебя зовут? – поинтересовался Ларсен.
– Франко, – ответил мальчик.
– Расскажи, зачем ты пришёл, тебе требуется помощь?
– Нет, вернее не совсем, уважаемый доктор, мне бы хотелось посоветоваться.
– Пожалуйста, рассказывай. В чём проблема? Я постараюсь тебе помочь.
– Не так давно, несколько дней назад, я гулял по лесу. Вообще, меня привлекают пешие походы. Иногда наступает момент, когда хочется побыть в одиночестве, чтобы рядом не было никого, и ни одна душа не знала – где ты, что с тобой. Вот в один из таких дней, я называю их «днями единения», произошло непонятное событие. Оно уже случилось, но понять, что же значило всё это – трудно. Я уединился очень сильно. Настолько, что не только потерял дорогу домой, но и утратил все привычные ориентиры. Лес был тёмен, даже небо увидеть было не так легко. А тому, кто переживает «день единения», просто необходимо знать, что оно рядом, то есть над головой. И вот, когда я испугался окончательно, знаете, так бывает, что страх приходит не сразу, а постепенно, сторожит, словно пёс за соседским забором, а потом, не успеешь ничего понять, а он уже вцепился в брюки. В такие моменты уже не являешься хозяином положения, а оно командует тобой. Тогда неожиданно я увидел золотистый свет, он струился сквозь ветви деревьев. Нельзя назвать его ярким, но обладал он какой-то неведомой силой. Успокаивал и звал к себе. Мне ничего не оставалось, как пойти ему навстречу. Это было очень просто и в то же время так нелегко. Знаете, в «дни единения» становишься осторожным и недоверчивым. На незапланированные события смотришь иначе, потому что ты один. Тем не менее, скоро я оказался у источника. Знаете, уважаемый доктор, это было маленькое деревце, можно сказать, кустик. Такой маленький и милый, и он светился золотистым светом. Я смотрел-смотрел, и было так хорошо, приятно, и ничего не хотелось. Всё пропало, исчезло. Страницы памяти моей были пусты, и заполнить их было нечем. Словно никогда не было дома, в котором я жил, друзей и родителей. Возможно, знание об этом и сохранилось, но оно было чужим. Деревце же было рядом, казалось, протяни руку и соприкоснешься с этим золотистым сиянием. Но сделать это было невозможно. Потом, наверное, что-то произошло. Неожиданно оказалось, что я уже иду домой и знаю дорогу, а деревца нет. Уважаемый доктор, оно мне снится теперь, и я любуюсь его золотистым цветом. И ещё, я никому не говорил об этом. Просто невозможно с помощью слов передать состояние, всё то, что было пережито. Вы знаете, во сне иногда деревце говорит со мной, только когда я просыпаюсь – не могу вспомнить о чём. А оно хочет передать нечто важное. Вы знаете, возможно, это касается не одного меня, а всех, очень многих людей. Не знаю, как мне сохранить память о сне, перенести её из того мира в наш и передать людям слова золотистого деревца.
Мальчик закончил свой рассказ и посмотрел на доктора Ларсена.
– Не волнуйся, дорогой, по всей видимости, на тебя были наведены чары. Мне нетрудно с этим разобраться. Сейчас я посмотрю, насколько серьёзному воздействию ты подвергся, – сказал доктор. Но, соприкоснувшись с энергией, о которой рассказал мальчик, Ларсен сразу утратил весь свой оптимизм. Дело оказалось намного серьёзней, чем он предполагал вначале. Если мальчик и подвергся воздействию чар, то настолько серьёзно, что сейчас освободить его не представлялось возможности. Ларсен в своей многолетней практике не сталкивался с подобными случаями. Конечно, часто наводили и более сложные и замысловатые наваждения, но всё это было дело рук людей, порой и обладающих не малой силой, но имеющих свои слабости. Здесь же Ларсен почувствовал вмешательство нечеловеческого, как показалось ему, подобного воздействию стихии. Ларсен решил не показывать мальчику своих опасений. Он беззаботно, насколько был в состоянии это сделать в подобной ситуации, улыбнулся и произнёс: – Ну вот, я посмотрел, ничего особенно опасного ни для тебя, ни для людей нет. Я поработаю над сложившейся ситуацией, и всё будет хорошо.
– Значит, я смогу вспомнить то, что говорило мне золотистое деревце? – спросил мальчик.
Конечно, а еще ты обретешь так необходимое в данной ситуации спокойствие. Только обещай, что зайдёшь через пару дней и расскажешь, как у тебя идут дела.
– Обязательно, – произнёс мальчик и ушёл, по всей видимости, удовлетворённый разговором.
Доктор Ларсен, однако, произошедшим не был доволен, его беспокоило предчувствие того, что он упустил нечто важное. Мальчик напоминал ему кого-то не столько внешностью, сколько своей энергией. Словно недавно он уже сталкивался с ним. Внезапно Ларсен догадался. Это же Роберто. Он плохо помнил, как выглядит этот мальчик, заболевший загадочной болезнью, но энергетический портрет его представлял чётко. При настройке на Роберто, для его диагностики, у доктора возникали именно такие, или близкие к ним, ощущения, как при общении с ребёнком, только что бывшим у него дома. Но почему тогда мальчик пришел сам, как ему это удалось, и сказал ещё, что зовут его Франко. С другой стороны, эта история о золотом деревце предстаёт совсем в ином свете. На мальчика никто не наводил чары. Он случайно нашёл тот самый загадочный куст и подвергся его воздействию. Тем самым предположения доктора Ларсена подтверждались самым блестящим образом
В то же время, доктор понял, что совершил ошибку, довольно поверхностно отнесясь к рассказу мальчика и отпустил его, толком не расспросив о произошедшем. А ведь в сложившейся ситуации важно было всё, даже мельчайшие детали, на первый взгляд и не относящиеся к произошедшему, все что бы ни удалось мальчику вспомнить. Ларсен тот час же решил идти к мальчику домой. Даже если и не удастся застать его, представится возможность поговорить с родителями ребёнка.
Домик, в котором жила семья Роберто, был ближе к окраине поселения и стоял словно на отшибе. Это было и неудивительно, отец мальчика недоверчиво относился ко всему происходящему, а оно в этих краях было исполнено магии. Таинственные силы незаметно воздействовали на окружающее. Те, кто не хотел замечать – этого и не видели, а кто знали – помалкивали. Домик строил ещё прадед Роберто по материнской линии. Он был весёлым человеком и любил детей. С Ларсеном, который в ту пору был мальчишкой и особо не загружал себя знаниями, у него отношения были очень хорошие. Домик у прадеда получился тоже весёлый – с ярко жёлтой крышей и резными окнами. В комнатах было много причудливых зверей, вырезанных из дерева. Со временем всё это куда-то делось. Зато появилось много красивой и удобной мебели, различных книжек для очень умных людей и техники, так необходимой в ведении хозяйства городским и, конечно, деревенским жителям.
В прежние времена люди в поселении и не думали, что домик стоит чуть в стороне. Увидели это уже потом, после смерти прадеда. А точнее, когда в домике поселился мистер Крек – отец Роберто. Дед выдал за него свою младшую дочку замуж. Сам-то он уехал в город к старшей дочери, и поселение навещал довольно редко. Мистер Крек лихо взялся за дело и всё в домике устроил по-своему. Молодая жена сначала противилась его диктату, или ей так казалось, но вскоре смирилась. Она вообще считала мужчин особыми существами, немного странными, но вполне разумными. Правда, все они имели те или иные слабости, за которые их можно было не только любить, но и прощать им многие глупости. Мистер Крек, напротив, глупостей не терпел. Господи, если бы он знал: сколько творил их изо дня в день на протяжении множества лет, конечно, по мнению своей жены.
В поселении поговаривали, что мистер Крек оставил город не случайно. Он родился и вырос не в глубинке – среди лесов, полей и маленьких речушек, а в довольно крупном городе. Там, кстати, и прошла его молодость. Говорили, что мистер Крек обиделся на людей, которые не смогли по достоинству оценить его таланта, который проявлялся в самых различных отраслях науки и искусства. Это и побудило его в годы мятежной юности оставить всё и уехать в далёкое поселение. Можно было сказать, что здесь он нашёл себя. Правда, окружающие люди так не считали. Тем не менее, мистер Крек был доволен собой, и этого было достаточно.
