Можно было избавиться от бессонницы, выпив один из сильнодействующих целебных порошков для успокоения духа или, в конце концов, использовать свою магическую силу, но Ларсену не хотелось этого делать. Казалось, что мучиться от бессонницы разумней, чем вызвать сон, похожий на забытьё. Несколько раз доктор вставал и пил травяной чай с маленькими кексами, привезёнными из города родителями Пера. Они зачем-то были сделаны разноцветными. Хотя
доктор и признавал, что в этом не было никакого смысла, но бессонной ночью кексы радовали его подобным разнообразием. Сначала он съел красный кекс и выпил липового чаю с добавлением мяты. Под утро, часа в четыре, доктор лакомился зеленым кексом и пил чай из плодов шиповника с добавлением зверобоя. Кексы были довольно недорогими, но в них не использовались синтетические красители, только природные.
Доктору все-таки удалось заснуть, правда, ненадолго. Утром к Перу пришли друзья и, как обычно, подняли шум. Увидев, что дед проснулся, ребятишки пошли играть на улицу, оставив Ларсена в одиночестве.
Доктор, в общем-то, был рад этому, он собирался всерьёз поразмыслить над своими догадками. Конечно, для окончательного диагноза предстояло посетить больного Роберто, попытаться реально оценить степень его заболевания и пути возможного исцеления. Ларсен чувствовал, что по давней привычке, а многие привычки с возрастом как бы обретают вторую жизнь, он будет всеми силами пытаться оттянуть время визита. Уж очень не хотелось встречаться с отцом мальчика. Как опытный маг, он мог почувствовать тот момент, когда дома будет только мать или, на крайний случай, бабушка, но нежданная встреча могла всё равно произойти благодаря какой-либо случайности. Если он изначально должен был столкнуться с отцом мальчика, то, как не крутись, а предстояло пройти и через это испытание. Прийти незванным и нежданным гостем, вызвать раздражение другого человека, и всё ради того, чтобы совершить доброе дело, которое, в конечном итоге, вряд ли будет оценено по достоинству и вообще понято окружающими.
Тем не менее, Ларсен чувствовал, что идти к Роберто придётся, таково было повеление силы, ведущей его как мага. Более того, предстояло вступить в конфликт с отцом мальчика. Думать об этом не хотелось, и Ларсен стал размышлять о причинах возникновения болезни и её последствиях. Доктор понимал, что пробудилась некая мощная энергия, до этого пребывавшая в покое или вообще бывшая не проявленной, и мальчик стал её первой жертвой. У него возникло стойкое ощущение, что эта, пока непонятная ему болезнь, является предвестницей куда больших неприятностей, с которыми придётся иметь дело, если не разобраться во всём сейчас.
Повествования о тех событиях, достоверность которых установить трудно и опровергнуть также не представляется возможным, как ни странно, многое привносят в нашу жизнь. Они подобно ёлочным гирляндам расцвечивают древо бытия в тёмное время суток, скрашивают одиночество, дают простор для общения. Жизнь мага наполнена множеством таких загадочных историй, разобраться до конца в которых он и сам не может. Если они мрачные и печальные, человек не в состоянии привнести радость в окружающий мир, если веселые и волшебные, то ему есть что подарить людям.
Доктор Ларсен унаследовал от отца и бабушки своей очень много самых загадочных и захватывающих историй. Он и сам немало их создал в процессе своего нелёгкого и временами опасного труда. Правда, большая часть оказалось благополучно забыта, но временами они, как нельзя кстати, выплывали из тайников памяти. Когда доктор услышал от внука о загадочной болезни Роберто, ему неожиданно пришла на ум одна из подобных давних историй, рассказанная отцом или даже бабушкой. Была она, конечно, не для лишних ушей и касалась исключительно деятельности магов прошлого, можно даже сказать, магов древности. Правда, какая там древность, лет двести-триста назад. Для энергий, с которыми приходится работать целителям душ человеческих, подобный срок незначителен. Чтобы восстановить историю целиком в более-менее приемлемом виде, нужно было рассказать её кому-то, но слушателей поблизости не было – Пер убежал с ребятами гулять, да Ларсен и не стал бы рассказывать ему ничего. На самом деле людей, с которыми он мог поделиться даже своими историями, было довольно мало.
Делать было нечего, Ларсен заварил себе крепкого чаю, достал фотоальбом, тот самый, что подарил внуку на день рождения год назад. Пер большую часть его заполнил фотографиями своих друзей, знакомых, там присутствовали даже фотографии родителей. Доктор быстро нашел то, что требовалось. С фотографии 9 на 12 на мир смотрела маленькая девочка, светлые волосы заплетены в косички, глаза словно раскрыты навстречу миру, на губах радостная улыбка. Она не только дружила с Пером, но и часто приходила к доктору попить чаю с сахарным печеньем или шоколадными конфетами. Часто она приносила сама различные сладости. Пер предпочитал делать вид, что кондитерские изделия ему безразличны, но, наверное, слегка страдал от этого. Именно эту девочку Ларсен и выбрал в качестве благодарного слушателя. Как ее звали нетрудно догадаться. Конечно, доктор мог бы рассказать свою историю и фотографии отца или бабушки, но они, как маги старой закалки, никогда не фотографировались и другим не советовали.
Доктор налил себе крепкого чаю, достал разноцветные кексы и, положив фотографию перед собой, начал свой рассказ. По ходу дела приходилось импровизировать, но Ларсен делал это удачно. Фотография, казалось, вдохновляла его.
– События, о которых идёт речь, произошли несколько сотен лет назад, – так Ларсен начал своё импровизированное воспоминание-повествование.
– Нетрудно догадаться, что тогда не было на свете не только меня, но даже и моей дорогой бабушки. Той самой, что поделилась со мной этой историей. Она же услышала её от своего деда, который, можно сказать, с детских лет начал приобщать её к тайному искусству магии. К нему история пришла от его предка, возможно, того самого, который и был свидетелем загадочных событий, наложивших отпечаток не только на магов древности, но и на тех, кто ныне занимается этой нелегкой, но почётной деятельностью. В те времена магия в жизни человека занимала значительное место, институт медицины был ещё не достаточно развит. И если в городах и практиковали врачи – в далёких поселениях надеялись в первую очередь на простого мага-целителя. Эта профессия была почётна, хотя представители церкви и не поощряли подобной деятельности, если, конечно, сами не занимались ею тайно или явно. Тогда наше поселение являлось чем-то вроде крупного районного центра. Городов поблизости не было, и у нас сосредотачивалась вся культурная, и не только, жизнь округи. Был большой рынок, на который съезжались со всех окрестных посёлков, школа была начальная, правда, церкви не было. Зато ремеслу любому можно было обучиться. Специально люди издалека приезжали и нанимались к мастеру в ученики. Следует сказать, что магия в нашем поселении процветала и имела силу не малую. Климат здесь особый был, места тайные, в которых энергия особая пребывала. Знающие люди говорили, что даже воздух в поселении магией пропитан. Вдохнёшь – и уже воспринял нечто, словами его не передать, умом не уразуметь. Давно это было, сейчас время иное, неведомо, где те силы ныне, они ведь на одном месте не стоят. У них своя жизнь, хоть медленно, да движутся по своему разумению, куда им надобно.
В те времена в нашем посёлке были маги двух различных направлений, меж ними вражды особой не было, но и дружить не дружили. Всё соперничали. Даже специальные праздники были, когда они друг другу силу свою являли, кто чудо более впечатляющее продемонстрировать сможет. О том, что они там показывали – немало преданий сохранилось. Одно можно сказать, ныне такого не делают. Воздух стал иным – не таким прозрачным, и с силами иными человек ныне водится. А те, что древние маги использовали, ныне в покое пребывают, по большей части. Есть, конечно, и в наше время те, кто давнего умения не утратил, но осторожны они в своих действиях. А почему? Потому, что ныне меньше человеку доверия.
