Сегодня она опоздала на пятнадцать минут и уже представляла себе мрачное лицо Джейка, когда он встретит ее в приемной. Детективу хватит одного взгляда на ее пакеты, чтобы сделать ужасный вывод: Афия провела время в магазине, делая покупки.
«Наверняка он решит, что я совсем безголовая и безответственная!»
Конечно, она могла бы пуститься в объяснения, ведь ее поход в магазин истолковывался необходимостью срочно купить себе одежду. Можно было рассказать, что виной тому был очередной малыш из центра, но тогда Джейк решил бы, что она вообще не умеет обращаться с детьми.
В самом деле, в первый день она ушла из центра с подбитым глазом, на другой день маленькая Саша отдавила Афии ногу деревянной лошадью-качалкой, и девушка хромала до вечера. Сегодня Дэвид изрисовал ей джинсы черным маркером, пока она читала ребятам сказки. А затем Майя, это наивное исчадие ада, вылила целую кружку вишневого сока на белую блузку Афии.
Поход в магазин стал неизбежным. До дома Руди было слишком далеко, и девушка забежала по пути в супермаркет, где приобрела простые черные брюки и майку с Микки-Маусом на груди. Заодно она решила прихватить белые кроссовки, которые очень пригодились бы ей пару дней назад, когда она рылась в помойке.
Сложив испачканные вещи (Господи, это же «Шанель»!), Афия понеслась в офис. Она потратила меньше двадцатки на новую одежду и теперь была очень довольна собой. Оказалось, что одеться можно буквально за какую-то мелочь!
Теперь Афия стояла у подъезда и решалась. Мимо нее прошло немало людей, но ни один не обратил на нее ни малейшего внимания. Она была одета так неброско, что стала совершенно незаметной, как и хотел Джейк. Это было по-своему приятно, потому что Афию тяготило постоянное внимание посторонних людей. Она пыталась привыкнуть к нему долгие годы, но все равно не сумела.
Девушка снова вспомнила о потраченной двадцатке. Столь крохотная сумма явилась для нее откровением. Ей вовсе не требовалось огромное состояние, чтобы одеться и прокормиться в большом городе.
Руди говорил, что с помощью шопинга Афия решала личные проблемы, но она никогда не воспринимала его слова всерьез. Однако за последние месяцы она потратила много тысяч на мелочи, в которых совершенно не нуждалась. Ее гардероб пополнился десятками шляпок, сотнями пар туфель, сумочек и ремешков, которые она не успевала износить. Не говоря уже о покупке антикварной мебели, с помощью которой она надеялась украсить холодный, какой-то неживой дом Фрэнка.
«Руди был прав: я была одинока даже замужем».
Афия нахмурилась. Ей не хотелось признавать это, но она была несчастна. Она сходилась с мужчинами, которые были богаты, хороши собой и влиятельны, но при этом никогда не чувствовала себя с ними уютно. С ними было комфортно и безопасно, оба мужа лелеяли ее, как драгоценность, но никогда не смотрели на нее с нежностью или вожделением.
За последние три дня Афия на многое начала смотреть иначе. Те ласки, которые она разделила с Джейком, открыли ей глаза на то, как пуста и скучна была ее жизнь до банкротства. Работать под одной крышей с самым желанным мужчиной в мире оказалось мучением. В детском центре Афия по-настоящему расслаблялась, черпая силы для предстоящего рабочего дня.
Ее удивило, что Джейк всерьез занялся ее обучением сыскному делу. Уже два дня он объяснял ей принципы сбора улик, рассказывал о языке тела, который куда больше мог сказать о подозреваемом, чем его слова. Афия узнала, как легко сесть человеку на хвост, не будучи замеченным, и как просто «сбросить хвост», если знаешь, что тебя «ведут». Теперь Джейк посвящал свою помощницу во все подробности расследования по делу Ривелли, которое, к великому сожалению обоих, зашло в тупик. Джейк оказался отличным учителем, и хотя порой Афия начинала плавать в терминах и не могла сообразить, о чем идет речь, оставался терпелив и умел доходчиво объяснять трудные моменты.
Афия так и не решила, как относиться к вторжению в личную жизнь людей (вроде копания в их мусоре и подслушивания), но сочла, что в интересах дела все же можно прибегнуть к крайним мерам. Ей все больше нравилось работать на Джейка, тогда как сам Джейк все больше озадачивал ее. Как-то, прибираясь в его кабинете, она обнаружила несколько папок с делами, связанными с семейным насилием и жестоким обращением с детьми. Стало ясно, почему так взбесился Джейк, обнаружив синяк под темными очками помощницы. Порой Афия задавалась вопросом, как может Джейк Лидс вести спокойную жизнь горожанина, если успел повидать в своей жизни столько человеческой грязи. Должно быть, именно работа помогала ему об этой грязи забыть или по крайней мере немного помочь страждущим и облегчить им жизнь.
Но главное, для Афии по-прежнему оставалось загадкой, за что такой человек, как Джейк, невзлюбил гомосексуалистов. Была ли тому какая-то объективная причина, к примеру, очередное дело, выставившее сексуальное меньшинство в неприглядном свете, или Джейк был не тем, кем казался?
Ужаснее всего было смотреть вечерами в глаза Руди. Он ждал объяснений, тревожился насчет ее отношений с Джейком, даже не подозревая, какого низкого мнения о нем босс Афии. Девушка не могла признаться другу, что мужчина, которого она так сильно хочет, на самом деле гомофоб, а потому отводила глаза, лепетала какую-то ерунду в ответ на расспросы или отмалчивалась.
«Я не совершила ничего предосудительного!»
Словно очнувшись, Афия взглянула на часы.
«Я могу себя поздравить, теперь мое опоздание увеличилось еще на пять минут».
Афия со вздохом взялась за ручку двери подъезда, но она распахнулась, толкая девушку назад.
Джейк, выходивший наружу, едва успел подхватить Афию под мышки и покачал головой.
— Мне казалось, что сотовый телефон человеку нужен для того, чтобы предупреждать начальство об опоздании, — проворчал он вместо приветствия. — Почему ты заставляешь меня беспокоиться?
Афия смущенно поникла головой.
— Прошу прощения. Но ведь у тебя есть мой номер. Если ты волновался, мог бы позвонить сам.
«Неужели он действительно беспокоился за меня?»
— Афия, я пытался звонить, но у тебя выключен аппарат. — Джейк вложил ей в ладонь ключ от конторы и направился к машине. — Я скоро вернусь.
Афия торопливо засеменила вслед за боссом.
— А куда ты едешь? В чем дело? Что случилось? — Тут она вспомнила о Джони. — Ты к сестре? Она в порядке?
— Помолчи хоть немного, — поморщился Джейк, отпирая машину. — Джони прекрасно себя чувствует. Отправляйся в офис и ищи информацию по каждой из танцовщиц казино. — Он уселся за руль и захлопнул дверь.
Значит, спешка как-то связана с Ривелли? Накануне в офис заезжала Анджела. Джейк показал ей найденные накладные ногти, и она, побледнев, сообщила, что никогда не носила типсов. Судя по яркой, праздничной раскраске ногтей и многочисленным стразам на кончиках, типсы могли принадлежать кому-то из танцовщиц казино, главной целью которых было эпатировать публику и блистать. Афия расспросила Жан-Пьера насчет танцовщиц, и он признал, что многие девушки из подтанцовки используют типсы.
Девушка торопливо обежала машину и шлепнулась на пассажирское сиденье рядом с Джейком.
— Я уже собрала достаточно информации из собственных источников, — зачастила она. — Я знаю имена и возраст всех танцовщиц, а также стаж их работы и внешние данные. Вчера вечером…
— Убирайся из моей машины, Афия, — мрачно сказал Джейк.
— Нет.
Похоже, дело было связано вовсе не с Ривелли. В противном случае Джейк выслушал бы сведения Афии и взял ее с собой.
Она закинула пакет с испорченными вещами на заднее сиденье, пристегнула ремень безопасности и устроилась по удобнее, всем видом показывая, что намерена ехать с Джейком.
— Афии, давай обсудим все, когда я вернусь, — попросил Джейк устало.
— Хорошо. — Она заперла изнутри дверь. — А куда мы сейчас?
Ноздри Джейка угрожающе раздулись.
— Нет никаких «мы»! Еду только я. Клиенту нужна помощь. Так что вылезай из машины, и побыстрее. У меня совсем нет времени на глупости.
