Грэй.

Тоска по кому-то была еще одной вещью, которой научил Кавана Грэй. В начале года он ездил на конференцию в Сан-Франциско, и менбот бродил по пустому дому, прислушиваясь к тишине. Не нужно было ни для кого готовить или убирать, поговорить тоже было не с кем. Он вошел в комнату Грэя, посидел на кровати, а потом открыл шкаф и стал перебирать одежду, поднося рубашки к лицу и вдыхая запах их владельца.

Каван пытался анализировать свое поведение и ощущения, просканировал все архивы и инструкции и пришел к выводу, что является аномалией. Что-то пошло не так с момента его создания, ведь искусственный разум не должен знать никаких чувств, особенно таких.

Потом он поговорил с Джорджем, который авторитетно заявил, что Каван страдает от «сепарационной тревоги». Когда Каван спросил о причине, Джордж пожал плечами и ответил, что он не знает, но если Митчел завтра свалится замертво, ему будет все равно.

Каван вздохнул. Как раз действия Джорджа и привели его сюда. И потом, если бы он держал руки подальше от Грэя, полиция бы не пришла за ним. Судя по разговорам на техосмотре, отношения между хаусботами и их владельцами имели место всегда, а правительство просто закрывало на это глаза. Тогда почему чиновники вдруг забили тревогу и конфисковали роботов, как будто преступления уже были совершены?

Но преступление действительно произошло. Хаусбот, который больше не хотел оказывать сексуальные услуги, убил человека. Очевидно, теперь власти рассматривали всех роботов как потенциальную угрозу. Но Каван скорее предпочел бы дезактивацию, чем причинил боль Грэю. Когда он думал о своем владельце, казалось, что микросхемы перегреваются, напряжение скачет, и он медленно умирает, становясь еще холоднее. Если бы он мог, то назвал это ощущение «страданием».

Грэй провел остаток дня, пытаясь найти адвоката, который бы помог вернуть Кавана, но все, словно сговорившись, отказывались взяться за его дело. Неужели он столкнулся со сговором? Что власти собирались сделать со всеми конфискованными роботами? Почему-то он чувствовал, что знает ответ.

Среди ночи Каван скатился с тонкого матраса и потянулся. Тело ныло. Он не имел представления, как это смогло оказаться возможным, но лежание на кровати не принесло облегчения. Она была так не похожа на роскошное ложе в его комнате дома. Дома. У Грэя. Каван мерял крохотную камеру шагами. Прикрыв глаза, он на мгновение почувствовал запах Грэя и вспомнил ощущение атласной кожи под кончиками пальцев. Он тихо застонал, вспомнив, каково было толкаться в нежное, влажное, жаркое нутро. Каван снова сел, неуверенно касаясь растущей выпуклости в штанах.

Он еще не делал этого, ни разу, но знал, что люди удовлетворяют себя подобным образом независимо от того, есть у них сексуальный партнер или нет. Он видел, как мастурбировал Грэй, и был зачарован зрелищем выгибающегося тела. Тем, как Грэй вскрикивал и задыхался в экстазе в момент, когда густая жидкость выстреливала из члена.

Зависть была доселе неизвестным Кавану чувством. Он хотел эякулировать. Он хотел узнать, что чувствовал Грэй в момент оргазма. Он хотел наполнить любовника своими семенем, смотреть, как оно вытекает и знать, что теперь уже Грэй помечен, как его собственность.

Каван вздохнул, рука медленно поглаживала припухлость в штанах. Он не думал о том, что мастурбировать, будучи запертым в камере в ожидании приговора, не совсем уместно. Грэй заполнил все его мысли, вытеснив все остальное, впрочем, как всегда.

Он достал член и не спеша провел рукой вдоль ствола. Было приятно, но не так, как от прикосновений Грэя. От возбуждения его сенсоры заискрились, и Каван задался вопросом, что может случиться, если оргазм повредит его схемы, как это уже случалось, когда он был с Грэем? До утра его никто не обнаружит, к тому времени повреждения могут стать критичными, и ремонт станет невозможен. Каван придет в негодность от собственной руки, но какое это теперь имеет значение?. Он все равно больше не увидит Грэя. Его наверняка продержат тут до дезактивации. Поэтому ему остается получить то удовольствие, что еще доступно.

Каван сжал зубы, когда пальцы сомкнулись плотнее, дергая набухшую плоть еще сильнее. Он ругался, как это делали в порно, и все повторял: «О да, о да!», словно качки, трахающие своих податливых партнеров.

Он улегся, широко расставив ноги, и ласкал свободной рукой яйца, продолжая дрочить. Каван представлял Грэя, стоящего в душе лицом к стене, пока он сам ласкал языком его вход. Он вспоминал, как пульсировал анус Грэя во время оргазма, как Грэй сжимал его член, от чего Каван кончал тоже.

- Грэй! – выстонал Каван, достигая пика и сотрясая двухъярусную койку. А потом, будто пробуя слова на вкус, добавил: - Я люблю тебя.

========== Глава 13 ==========

Каван пришел в себя посреди ночи, когда аккумуляторы немного подзарядились. Он походил из одного угла камеры в другой, а потом замер, задумчиво глядя на оконные решетки. Упитанная полная луна низко висела в черном небе, купая Кавана в своем холодном сиянии. Что-то в этом серебристом свете вызывало у менбота чувство признательности. Он хотел быть как можно ближе к луне, не наблюдая за ней из-за решеток. Каван забрался на унитаз, поставив одну ногу на железную раковину, отчего она пошатнулась. Лицо его оказалось на одном уровне с окном, он уперся одной рукой в стену, оставив другую свободной.

Ухватившись за холодные прутья, Каван стиснул их и потянул на себя. При ведении домашнего хозяйства у Грэя ему не приходилось применять физическую силу, поэтому он был шокирован, когда решетку удалось легко вытянуть из бетонной стены. Держа прутья в руках Каван спустился на пол и положил решетку на кровать, стараясь не грохнуть ее на пол.

Встав на унитаз, он разбил кулаком стекло. Никто не прибежал, но Каван был слишком занят, пытаясь протиснуться сквозь узкое отверстие, чтобы прислушиваться.

Он спрыгнул на парковку позади здания участка и постоял, глядя на луну. Каван был уверен, что присмотревшись повнимательнее, можно будет разглядеть ухмыляющееся лицо на ее поверхности. Он улыбнулся в ответ, прикоснувшись руками к лицу, чтобы почувствовать, как растягиваются губы, и направился домой.

Грэй сел в постели, услышав тихий стук, раздавшийся с задней стороны дома. Пульс заколотился в ушах, когда он прислушался. Это не могла быть полиция. Они никогда не утруждали себя деликатностью перед тем, как ворваться в дом.

Он накинул на белье халат, выскользнул на лестницу, не включая свет, и слегка отодвинул штору, чтобы выглянуть на улицу. Никаких незнакомых автомобилей на парковке, должно быть, гость пришел пешком. Сосед? Друг Эндрю? Спускаясь по лестнице, Грэй решил, что включить свет будет вполне безопасно, но от волнения его ладони все равно вспотели, а живот скрутило. Через матовое стекло задней двери он увидел массивный силуэт, а затем включил свет и схватил нож с подставки на кухонном столе.

- Кто там? – спросил он дрожащим голосом.

- Каван. Извини, они забрали у меня ключи. Я не хотел тебя будить.

Грэй со смущенным бормотанием уронил нож на стол. Он завозился с замком, рывком распахнул дверь и бросился в объятия Кавана.

- О Господи, о Господи!

- Все хорошо. Я здесь.

- Ты в порядке? Они не повредили тебя? – Грэй сделал шаг назад, чтобы осмотреть менбота, удерживая его лицо в руках.

- Ответ отрицательный. Я функционирую нормально.

- Как ты… они просто взяли и отпустили тебя?

- Я сбежал, - Каван приподнял подбородок Грэя и запечатлел поцелуй на губах человека.

Грэй вырвался.

- Что?

- Я сбежал, - небрежно повторил Каван, - Грэй, мы можем пойти в постель? Я хочу оказаться в тебе.

От поцелуя и слов Кавана Грэй моментально возбудился.

- Но полиция может оказаться у меня под дверью в любой момент!

- Не думаю, что они заметят мое исчезновение до рассвета, - спокойно ответил Каван. Он наклонился, подхватил Грэя под колени закинул его себе на плечо.

- Черт возьми, Каван!