В один скачок он пересек комнату, распахнул шкаф и вытащил два чемодана. В первый он побросал туфли, вывернул туда же ящик с бельем, утрамбовал сверху рубашки и брюки, а потом достал из прикроватной тумбочки цифровую камеру и закопал ее в одежду.

Второй чемодан он притащил в комнату Кавана и собрал туда немногочисленные пожитки менбота. С трудом открыв тумбочку, он достал оттуда пару книг в мягкой обложке, как вдруг что-то упало на ковер. Он наклонился и поднял фотографию.

Это был прошлогодний снимок Грэя рядом со снеговиком. Впервые увидев падающие хлопья, Каван стал похож на ребенка. Сходство усилилось, когда Грэй начал бросаться снежками и сказал, что они могут сделать человечка из этого белого вещества.

Каван стоял и с торжествующим видом смотрел на завершенного снеговика. Робот изучал его со всех сторон, словно сравнивая и идентифицируя себя со снежным человеком. Прогуливавшиеся соседи неодобрительно поглядывали на Грэя, который открыто демонстрировал свои панибратские отношения с менботом. Но это было только потому, что о Каване знали все, живущие на этой улице. Проходящие мимо незнакомцы видели просто двух друзей, которые лепили снеговика, и, возможно, улыбались этой картине. Позднее, когда день погас и сменился вечерними сумерками, Каван стоял у окна гостиной и наблюдал, как снеговик медленно таял, заваливаясь на один бок.

Наконец снежный человек рухнул, голова отделилась от тела, и Каван с мрачным видом молча задернул шторы и отошел от окна. Уже в тот момент Грэй должен был понять, что Каван – не обычный робот.

Грэй вложил фотографию в книгу, чувствуя комок в горле, отнес сумки на первый этаж и поставил у входной двери. Он рванул в кухню и наполнил контейнер едой для себя и Хэмфри. Перед тем, как отнести все в машину, он выглянул за шторы, чтобы увидеть начинающийся рассвет.

Он оставил дверь открытой, практически на цыпочках пробрался к машине, перетащил оба чемодана и запихнул их в багажник, с тревогой оглядывая улицу. Вокруг было спокойно, только птицы в ветвях деревьев приветствовали приближение утра. Грэй быстро вернулся в дом и запер дверь. Он нашел переноску для Хэмфри в чулане под лестницей и побежал в спальню.

Кот сонно смотрел на него из-под локтя Кавана. Менбот зашевелился, его ресницы задрожали. Он приоткрыл рот и провел по губам языком.

Грэй неуверенно приблизился к кровати. Он нежно прикоснулся к голове робота, перебирая пальцами волосы.

- Слышишь меня?

Каван повернул голову. Его глаза открылись, казалось, что их голубое сияние осветило комнату.

- Ответ положительный, - произнес он.

Грэй с облегчением опустился на кровать:

- Я все-таки сломал тебя?

- Совсем нет, - голос Кавана звучал слегка невнятно.

- Как ты смотришь на то, чтобы мы взяли Хэмфри и сбежали до того, как сюда заявятся копы?

Губы Кавана раздвинулись в улыбке, обнажив жемчужный блеск зубов.

- Мне нравится эта идея, - он нахмурился, - но у меня нет документов. Как я пройду пропускные пункты?

Грэй склонился над ним, убирая темные волосы со лба.

- Неужели ты не знаешь, что на каждом углу каждого города этой страны стоят серые дилеры? Одно фото, и мы сделаем тебе идеальные документы. А кроме того… - его губы оказались в дюйме от губ Кавана, - если ты перестанешь делить ответы на положительные и отрицательные, то станешь самым человечным человеком из всех, что мне встречались.

Каван поднял глаза.

- Я бы хотел быть человеком, - неожиданно зло сказал он, - я бы хотел быть твоим мужчиной.

Грэй погладил его по щеке.

- Ты и есть мой мужчина.

Каван положил руку на спину Грэю и притянул его к себе. Они целовались долго и неторопливо, прежде чем Грэй отклонился, чтобы спросить:

- Кто научил тебя говорить о любви?

- Ты, Грэй, - ответил Каван, - Ты.

КОНЕЦ