— Ну хватит! — не смог больше вытерпеть всей дискуссии Фэн Мин. — Убийство есть убийство! — выпалил он почти на одном дыхании. — И если человек уже отравлен, то даже в этом случае мы всё равно должны выяснить причины, а также — почему и кому именно предназначался яд. Да и потом, она так и не сказала нам какие у неё намерения. Поэтому нам лучше выяснить: какие именно цели преследовала Госпожа Яо Йе, а не сотрясать воздух своей пустой болтовнёй. Эх, вот если бы нам удалось найти хоть какую-нибудь зацепку или, скажем записку, то это уже было бы замечательно.
Как только голос Фэн Мина стих, в комнате внезапно повисла гробовая тишина, а все, кто сидел за столом, перевели свои взгляды и уставились на Фэн Мина.
— Что? — непонимающе крякнул юноша, при этом обводя всех своим пытливым взглядом.
— В коробке… — осторожно проронил Бо Линь, при этом его взгляд, сорвавшись с места, упал на деревянную поверхность стола, а затем мужчина уже кивком головы, указал туда же куда указывал его взгляд.
После того, как Бо Линь упомянул коробку, где до сих пор лежала голова Короля Туна, Жун Тян поднялся с места и, взяв этот квадратный предмет в руки, открыл крышку. Правда сам Жун Тян совсем не боялся, что может отравиться, ведь он и так уже был отравлен. Поэтому какой смысл бояться отравления, если в твоей крови уже течёт яд?! Открыв крышку, Жун Тян запустил руки внутрь, и, схватив то, что отдалённо напоминало волосы, достал голову Цинь Дзыня. Как только голову вынули, то на дне опустевшей коробки была найдена одиноко лежащая записка, которая собой больше напоминала некое подобие ошейника и была сделана из шёлка и именно она привлекла внимание Жун Тяна.
Протянув руку, Жун Тян двумя пальцами взял и достал эту шёлковую ленту, которая до этого была на шее покойного Короля Туна. Извлекая столь странную, как выразился Фэн Мин, зацепку, мужчина заметил несколько слов, что были написаны на белой ткани.
Чувствуя как от самой записки исходит лёгкий аромат, Жун Тян развернул её и спокойно прошёлся взглядом по строчкам, что были там.
— Ну? — любопытство взяло вверх над всеми чувствами и Фэн Мин вопросительно и выжидательно посмотрел на мужчину. — Что там написано? — не смог юноша вынести секундного ожидания, которое было подобно пытки.
Да и тянуть столь ценное время Жун Тян тоже не хотел, поэтому как только слова сорвались с губ юноши, Его Величество тут же протянул записку, при этом показывая её своему Фениксу.
— Нет, ты только взгляни на это! — смеясь сквозь слёзы, проговорил мужчина.
В отличие от головы сама ткань не была пропитана ядом, и поэтому Фэн Мин спокойно взял её в руки. От того, что там увидел юноша, его глаза широко распахнулись, а по спине пробежал холодок, при этом бросая всё тело в дрожь.
— Сяо Цзунь, если ты хочешь спасти своего сына, то тебе лучше поторопиться и сделать мне предложение руки и сердца. — красивым почерком говорилось в записке. — Ведь если ты не видишь в нём своего сына, то тогда и мне тоже не стоит называть его своим.
Подписи под этими строчками не оказалось. Да это и не нужно было, ведь и так становилось понятно, что этот почерк принадлежал не кому-нибудь, а самой Госпоже Яо Йе.
Также в этой записке явно и так очевидно чувствовались нотки давления, что было понятно — Мастера Сяо наглым образом шантажируют, принуждая к свадьбе. Такое предложение изложенное в этом письме никого не могло оставить равнодушным. Более того, такое письмо достойно было только восхищения.
Чуть позже, после того как Фэн Мин прочёл её содержимое, записка перешла к Мэй Цзи, а там и к Третьей Принцессе, Бо Линю и, сделав такой своеобразный круг над столом, вновь вернулась к Жун Тяну в руки. Ну, а прочитав всё, что было сказано в записке, у каждого тут же появились свои кое-какие одинаково-странные мысли.
— Я слышал, — прервал Бо Линь тишину, при этом в недоумении качая головой, — что у Госпожи Яо Йе никогда не было ни одного возлюбленного, но вот прибегать к таким методам, это…
Бо Линь замолчал, но зато про себя подумал:
— Что это за мать, которая хочет отравить своего собственного сына, только лишь для того, чтобы заставить его отца жениться на ней?
— Хм, неужели Госпожа Яо Йе действительно подарила жизнь Герцогу Мину? — уже вслух спросил Бо Линь, прерывая поток мыслей в голове.
— Хм, я прошу, хоть кто-нибудь из вас может мне ответить: неужели так сложно попытаться разобраться с этой странной ситуацией? — с тяжёлым вздохом спросила красавица Мэй Цзи и поглядела на собравшихся.
Ведь если так подумать, то Мастер Сяо, который изучил все приёмы военного искусства и, который считает свои навыки наивысшим приоритетом, должен знать всё о той женщине, которая подарила ему ребёнка, ведь так или нет?
— Точно! — вскочив с места, выпалил Фэн Мин. — Ведь в любом случае мы должны увидеться с Сяо…
Но стоило ему просто подумать, что Мастер Сяо может оказаться его биологическим отцом, ну не отцом самого Фэн Мина, а тела, в котором он сейчас находился, как тут же какое-то странное и в тоже время лёгкое чувство охватило его душу.
— … Мастера Сяо. — поправил он сам себя, при этом продолжив излагать свою прерванную мысль: — Ведь если хорошенько подумать, то он выучил и воспитал Жун Тяна. И если он узнает, что его любимый ученик отравлен, то он наверняка нам поможет, ведь так?
Только вот сам Жун Тян не сильно обрадовался, услышав предложение своего Феникса. Да что уж там обрадовался, на его лице не появилось даже тени улыбки, которая могла внушить хоть какой-нибудь оптимизм как самому Королю, так и Фэн Мину.
— Ты совсем не знаешь этого человека, — осуждающе начал Жун Тян, — как ты можешь быть таким легкомысленным, спонтанно принимая подобное решение?
— Ваше Величество, если Вы доверяете мне, — со вздохом произнесла Мэй Цзи, при этом поднимая пустой взгляд и глядя на мужчину, — то я надеюсь Вы разрешите Бо Линю и Третьей Принцессе остаться здесь. Уверяю Вас, это временно, потом они уедут. Причём сделают это они, до того, как Ваше Величество покинет наш лагерь. Я Вам обещаю!
Просьба, сказанная красавицей Мэй Цзи, очень сильно удивила Бо Линя и Фань Чжи. Правда, несмотря на это удивление, они всё же были благодарны Мэй Цзи за её желание им помочь и её опеку над несчастной парочкой. И лишь теперь, когда Мэй Цзи встала на сторону Третьей Принцессы и его сторону, Бо Линь, приоткрыв рот, вздохнул с облегчением. Ему стало немного легче и вместе с этим вздохам его рука легла на мягкую и нежную руку Принцессы, при этом нежно сжимая её, а сам мужчина в это время лишь тихо посмотрел на испуганную до ужасов Фань Чжи.
Сейчас Четвёртый Принц и Третья Принцесса чувствовали себя в какой — никакой, но безопасности, но вот, что касается Жун Тяна, то он не придал огромного значения, услышав просьбу Мэй Цзи.
— Хех, как я могу тебе не доверять?! — с кривой ухмылкой, что застыла на губах, сказал Жун Тян, при этом покачивая своей головой. — Хорошо, пускай остаются. Но с условием, они останутся под замком и их круглосуточно будет охранять стража.
После этого, мужчина приказал Жун Ху выйти наружу и вместе с охраной окружить комнату Мэй Цзи.
Просто в данный момент мужчину совсем не интересовала судьба этих двух голубков, так как все его мысли были заняты поиском выхода из сложившейся ситуации. Вообще, по правде сказать, Жун Тян лично надеялся на то, чтобы встретиться с Мастером Сяо. Но увидев почти плачущую мордашку Фэн Мина, сердце мужчины смягчилось и Его Величество так и не решился ему отказать. Поэтому, глядя на умоляющий и влажный взгляд своего милого чуда, Жун Тян решил взять Фэн Мина с собой и пойти к Учителю Сяо.
Ле Эру, как личного телохранителя Его Светлости, тоже сообщили последние новости и тот, взяв с собой несколько стражников, отправился сопровождать Его Величество и Герцога Мина. Правда сам Ле Эр, увидев как нахмурены брови, а серьёзность застыла на лицах мужчин, старался держаться на небольшом расстоянии и поэтому просто шёл вслед за господами, боясь вмешиваться и тревожить их. Так как знал, что сейчас может попасть под «горячую руку».
