Звук захлопнувшейся двери в прихожей дал нам обоим понять, что отец был дома и не в самом лучшем настроении. Обычно он искал нас и, по крайней мере, здоровался перед тем, как заняться послеобеденными делами, но не в этот раз.

К тому же он кричал достаточно громко, чтобы мы услышали, из-за чего весь сыр-бор.

— Как вообще эти люди из Азербайджана оказалась здесь? — смогли мы услышать, как зарычал отец. Он не дал никому возможности ответить. — Как со всем этим связан Греко, а? Он скулил по поводу героина в течение всего последнего месяца, и теперь моя икра вдруг пропала? Пропала? Гребаные ублюдки!

— Ты пойдешь, посмотришь, что там? — спросила тихо Луиза. Моей сестре не нравилось слишком глубоко совать нос в семейный бизнес, хотя она знала, что в какой-то момент ей придется это сделать. Она была слишком молода, чтобы на данном этапе активно заниматься делами, но становилась твердой, как кремень, когда это было необходимо. Не похоже, что бизнес когда-нибудь будет доверен незаконнорожденному ребенку, поэтому я с самого раннего возраста знал, что это не мое. Со мной все было в порядке. По большому счету, я ничего не смыслю в криминале, и у меня не лежит душа к насилию.

Но все же мне было любопытно, и хотелось знать, что происходит. Я двинулся по коридору к отцовскому кабинету, и в это самое время зашел Эван Арден с большой спортивной сумкой на плече. Он кивнул мне, и мы оба шагнули через двери из красного дерева в большой роскошный кабинет.

Как вы понимаете, комната была дорого обставлена – вся мебель из кожи и темного дерева, и даже был один из тех баров внутри гигантского, выглядевшего старинным, глобуса. Нужно было просто откинуть северное полушарие назад и взять скотч. На стенах висели подлинники картин, и можно было поклясться, что они когда-то находились в Чикагском институте искусств, но каким-то образом попали в частные руки. На книжных полках стояли книги, которые никто никогда не читал, были и дорогие безделушки, на которые всем было насрать, и на полу лежал персидский ковер какого-то невообразимого качества, чтобы вытирать об него обувь, когда ты шел к бару.

— Надеюсь, у тебя что-то есть для меня, — рявкнул отец на любимого не-сына.

К счастью, у Эвана это «что-то» было.

— Юрик Бояров, — сказал Эван, положив то, что выглядело, как настоящий полароидный снимок – такие все еще существуют? – человека, лежащего на земле рядом со складами аэропорта, у которого были вышиблены мозги. За ней последовала еще одна фотография с подобной сценой, но тело было прислонено к морскому контейнеру. — Юстин Дятлов.

Поведение моего отца сразу же поменялось. Он вздохнул и упал в одно из мягких кресел и подперев лицо руками.

— Это все?

— Нет, сэр.

— Кто-то еще?

— Таша Зорина. — Она сейчас с Греко, — сказал телохранитель отца – Марио. — Я ее знаю.

— Я не стал ее трогать, — кивнул Эван в сторону Марио. — Учитывая ее связь с организацией Гавино Греко, я хотел сначала сообщить вам.

— Убей ее.

— Да, сэр.

Собственно, в этом кабинете не было никаких обсуждений или дискуссий. Это был вопрос преданности и уверенности, что у кого-то, кто решил тебя поиметь, не было бы возможности сделать это снова. Послать такой сигнал кому-нибудь, кто находился в непосредственной близости, всегда означало то же, что и послать пулю.

Из-за этого мой желудок стало немного выворачивать, но я сдержался. Я был сыном своего отца, даже если родство никогда не было им признано. Не то, чтобы никто не знал, кто я такой, или мы притворялись, что я был кем-то другим. Я не так много сделал для отца реальной работы, хотя был известен в своем районе в старших классах тем, что мог достать травку, и предпочитал отчасти только сидеть сложа руки и все оценивать.

Джонатан говорил, что я профессиональный бездельник, и я вроде как был согласен с этим.

Быть бездельником в некоторой степени предпочтительнее многих других вариантов. Когда я смотрел, как Эван Арден хватает свою сумку с оружием и покидает комнату, то был абсолютно уверен, что вообще не хочу быть частью этого. Проблема была в том, что я совсем не знал, где мое место.

— Эван! — выкрикнул отец.

Эван остановился и развернулся в коридоре.

— Сэр?

— Оставь сообщение, — он многозначительно посмотрел на своего личного убийцу, и затем Эван, кивнув, окончательно покинул дом.

Этот разговор заставил меня поморщиться, и я подумал, что пришло время найти людей, с которыми можно потусоваться и, может быть, покурить немного травки. Луиза была полностью поглощена проблемой подбора подходящих аксессуаров, поэтому я решил, что сейчас в самый раз отправиться в «Свитуотер» и посмотреть, что там происходит.

Без сомнения, на сегодня с меня было достаточно семейных дел.

Бесспорно.

Иногда дурная репутация нежданно-негаданно бросает тебе вызов.

Стояла на редкость хорошая погода, и я болтался без дела по военно-морскому пирсу с несколькими приятелями, просто прогуливался, курил и шутил. Мы как раз обсуждали все, что связано с колесом обозрения, когда зазвонил лежащий в кармане телефон. Я узнал этот номер сразу же, как увидел – но мне пришлось дважды посмотреть на экран, чтобы просто поверить, что я действительно вижу то, что на нем отображалось.

Я принял вызов и поднес телефон к уху, повернувшись спиной к ветру, дующему с озера.

— Привет, Эван, — из всех людей в мире, которых я никак не ожидал услышать, Эван позвонил бы в последнюю очередь. На самом деле, я даже не помнил, как его номер оказался в списке контактов в моем телефоне, только знал, что он был там уже какое-то время. Мне пришло в голову, что, скорее всего, это отец занес его туда, чтобы убедиться, что я смогу связаться с Арденом, если он мне когда-нибудь понадобится.

Но тот факт, что он звонил мне за советом на счет девушки? Честно говоря, я не мог поверить в происходящее. Что бы Эван ни сделал, он, должно быть, разозлил ее, кем бы она там ни была, просто фантастически.

— Значит, купить ей гребаные цветы? — спросил он после того, как я изложил ему свои мудрые мысли. — И все?

Я предложил подарить секс-игрушки, но только потому, что мне хотелось увидеть его реакцию. Хотелось бы посмотреть на его лицо, но не получить при этом удар кулаком.

— Цветы – это как-то... банально.

— Если для этого есть повод, — заявил я ему, — то они помогут.

Был ли он согласен со мной, а, может, и не был, но у него, очевидно, не нашлось других блестящих идей, в противном случае, он не стал бы звонить в первую очередь мне. Я хотел было спросить его, кто эта девушка, потому что никогда не видел, чтобы он выходил из бара или какого-нибудь другого заведения с кем-то женского рода, но решил этого не делать.

— Ты всегда можешь просто извиниться, — услышал я собственный голос.

— Только не за это дерьмо, — пробормотал он перед тем, как закончить разговор.

Я уставился на телефон, сунул его обратно в карман и покачал головой. Парни, с которыми я тусовался, захотели вернуться в центр, чтобы пошататься по барам, что меня вполне устраивало. К сожалению, они выбрали бар с фиговой обстановкой внутри, с неважной живой музыкой и при полном отсутствии цыпочек. Кажется, они были от него в восторге, поэтому я заявил, что устал, и вышел на улицу.

Самое потрясающее в центре Чикаго – это то, что, если ты вдруг оказался в дерьмовом баре, наверняка дальше по улице есть другое место, где можно хорошо повеселиться. Мне не повезло найти кого-то, с кем можно было бы поговорить в первых двух местах, но я наконец-то оказался в одном из тех подвальных клубов, где было много музыки в стиле техно-басс и мигающих огней.

Там оказались Даниэль и Ричард. Недавно поженившись, они до сих пор еще находились на конфетно-букетном этапе и ни на секунду не могли отвести друг от друга глаз, хотя прожили вместе год, прежде чем официально оформили свои отношения. Когда я заметил их, они, близко склонившись друг к другу, пили из одной бутылки пиво у барной стойки. Это не сильно меня беспокоило, но обычно заставляло Криса вылетать прямо из комнаты.