Пошла одеваться, напившись перед тем своего лучшего успокоительного.

И вовремя. Потому что пожаловал Вадим.

***

Вадим ехал к теще, гнал, как сумасшедший. С собой не брал ни охрану, ни водителя, дело не для посторонних ушей. Дикое напряжение и тревога сжирали его.

Как будто мало собственных опасений, так ему в дороге еще позвонил адвокат отца. Старый монстр все-таки внял и поинтересовался, где может быть Мира. Вот тут-то и обнаружилось неладное. Гершин заволновался сам и счел своим долгом сообщить ему. Вадим пришел в ужас.

Оказалось, что сигнал с маяка Мирославы в какой-то определенный момент резко изменился, будто стал невероятно далеким, и теперь его местонахождение не отслеживалось. Сигнал был, но такой нитевидно слабый. Это означало, что Мирослава жива. Но где она?! Черт бы ее побрал!

-Где ты? Где? - твердил про он себя, сжимая зубы. – Найду – убью! Если рядом с тобой какой-нибудь мужик – убью! Где ты, Мира?! Где?!!! Мирочка, убью... Только найдись, Мирочка...

Кое-как добрался. Сейчас мужчина был на таком взводе, что не открой ему теща дверь, попросту разнес бы весь дом к чертовой матери.

***

Вошедший в дом Вадим был поистине страшен. Лицо злое, желваки ходили по скулам, а был взгляд дикий, пронизывающий, в зрачках - будто горящие угли.

- Господи помоги... – подумала про себя ведьма.

А вслух сказала, стараясь сохранять спокойствие:

- Здравствуй, Вадик. Слушай, ты...

Но зять не был расположен вести светские разговоры. Она и охнуть не успела, как тот схватил ее за грудки и притиснул к стенке:

- О чем ты говорила с Мирославой?! – прошипел ей в лицо.

- Ккк-когда? -

- Вчера. На кладбище, - он продолжал цедить слова, а София Степановна видела, что зятек-то едва сдерживается от ярости.

- Я... предложила ей съездить отдохнуть...

- Где?!!! – заорал Вадим, тряхнув ее еще сильнее.

- У подруги! – пискнула перепуганная ведьма.

- Адрес. Говори!

- Подожди... Вадик... дело в том, что Мирослава выбрала другой...

- Какой другой?!

- Ту-тур... Экстремальный туризм. Есть фирма... Я дам адрес, все дам... сейчас... Ты только отпусти, хорошо?

София Степановна говорила, а самой казалось, зять ее сейчас попросту не слышит. Сейчас загрызет в ярости, или задушит.  Но он отпустил.

Дрожащими руками нашла в записной книжке нужную информацию, вырвала листок и протянула ему. И визитку с юридическим адресом и реквизитами туристической фирмы господина Селима Хаята.

Взяв это все, Вадим еще больше почернел лицом, сжал в кулаке. Потом развернулся и пошел к выходу.

«Чисто мавр... Отелло...» - мелькнуло в мозгу у Софии Степановны, а от облегчения, что гроза, кажется, миновала, подкосились ноги.

- Узнаю, что ты и Альбина как-то причастны, – остановившись у самых входных дверей, тихо и угрожающе проговорил. – Зарою обоих. Понятно?

И ушел. А София Степановна сползла на пол, растекшись как кисель. Понимая, передышка, которую она получила, временная. Но. Время важный фактор.

***

Вообще-то, работорговля была нелегальной частью бизнеса, а легально фирма господина Селима Хайата занималась организацией экстремальных туров и развлечений. За очень большие деньги клиентам предоставлялись самые разнообразные услуги, в числе которых было и такое немыслимое тайное удовольствие, как перемещение в один из соседних миров. Это требовало от Селима огромных затрат энергии, но зато и стоило оно клиенту не меньше, чем космическое путешествие.

Среди наследства, полученного им от прадеда - скромного арабского расхитителя гробниц, имелся некий древний артефакт. То был белый мраморный саркофаг, по виду напоминавший египетский. Долгое время большой каменный ящик с притертой крышкой стоял во дворе и использовался как ларь для барахла и инструментов. Пока Селим, будучи мальчишкой, не открыл по чистой случайности его уникальные свойства.

Артефакт мог работать как телепортационная камера или лифт, перемещая в измерении. Возможно, у Селима был особый дар, или тот саркофаг, как пещера Али-Бабы воспринимал только одного хозяина, но кроме него этот трюк никто повторить не смог. И потому мальчику никто не поверил. Но саркофаг с тех пор стал его собственностью.

Сейчас, схватив в охапку бабу, эту бомбу замедленного действия, которую ему подсунули, Селим помчался в свой тайник, где саркофаг хранился в бронированной комнате. Время поджимало страшно, он так торопился избавиться от женщины, что был готов напрячься и вытерпеть что угодно.

***

Для Мирославы происходившее в тот момент воспринималось как какой-то непрерывный затяжной прыжок. Наверное, это ей снилось, потому что иначе как кошмаром назвать было невозможно. Или она все-таки умерла? Муть...

Непостижимые картины разных миров сменялись постоянно. А этот странный толстый чернявый мужчина в сползшей набок арафатке, так похожий и одновременно не похожий на черта, таскал ее за собой. Она слышала, как тот причитал и ругался. Не понимала слов, но общий смысл был ясен. Чернявый черт в арафатке был страшно зол и страшно испуган.

Трезво оценить ситуацию не получалось, перед этим ее накачали наркотиками, и через призму замутненного сознания все плыло, воспринимаясь искаженно. Силы таяли, в конце концов, Мирослава лишилась чувств окончательно. Но перед этим успела услышать крик облегчения, видимо, мужик, таскавший ее за собой, нашел, что искал.

Сильный толчок, ее словно вбросило во что-то вязкое. А потом опять накрыло темнотой.

глава 5

Было темно и плохо, непонятно... А потом сквозь густой мрак забрезжил бледный свет, и стали потихоньку пробиваться звуки.

Шжжжж... шжжжж... шж...

Тихое жужжание, шелест. Негромкое шуршание одежды. Легкий стук, будто поставили что-то керамическое. Кувшин, или кружку.

Странные звуки вторгались в сон. Она вслушивалась уже некоторое время, тщетно заставляя себя проснуться. Тело было непослушным, каким-то дискомфортным и ватным. Каким-то... словно одежда с чужого плеча. Хотелось напрячься, сделать хоть какое-то, хоть маленькое движение, чтобы доказать самой себе, что она жива. Но тело не двигалось.

Да и мысли плававшие как умирающие мухи в клейстере были странными. Потому что она не могла понять, где она, что происходит. Вспомнить, что было раньше, никак не удавалось, память раздваивалась и ускользала. И что хуже всего, никак не получалось вспомнить свое имя. Как так?

Наконец титаническим усилием удалось издать полувздох-полустон и шевельнуть головой.

Тихое жужжание тут же прервалось, короткий стук дерева о каменный пол, и она услышала:

- Миледи, миледи! Эрвиг, беги скорее, скажи лорду Балфору, что миледи очнулась!

Негромкий голос. Молодой, звенящий волнением. Девушка.

Но речь? Она почему-то была уверена, что речь ей не знакома, но непонятно каким образом, понимала... Что происходит?

- Миледи, - дрожал девичий голосок. – Очнитесь, миледи Линевра. Очнитесь, ваше величество!

- Пить, – еле слышно прошептала через силу.

Она говорит на этом странном языке? Кто она? Линевра? Линевра... Миледи?

- Сию секунду ваше величество, как же вы нас напугали!

Ложка коснулась ее пересохших губ, смочила. Снова и снова. А голос продолжал шептать:

- Вот так, потихонечку, приоткройте рот... Вот, по капельке...

Вдруг голос отдалился, стул скрипнул, видимо девушка резко встала и отошла. Странная тишина настала, и воздух как будто загустел. Шаги в тишине. Два шага по полу. Девичий голос прозвучал робко:

- Милорд, ее величество очнулась.

Последовало молчание, потом незнакомый голос произнес:

- Хорошо. Докладывать мне о малейших изменениях состояния королевы.

Шаги прозвучали снова, мужчина ушел.

Какая-то неправильность была во всем. Ей так казалось. Почему он назвал ее королевой? Она королева? Так странно... Она ничего не помнила о себе.