Подновье. Два часа спустя.

        - Так вы говорите, Александр Фёдорович, что товарищи Архангельский и Раевский здесь не появлялись? - спросил Сталин, поглаживая бесцеремонно забравшегося на колени Такса.        - Нет, Иосиф Виссарионович, никого не было. Я этих товарищей хоть и не видел никогда, но посторонний человек у нас был бы сразу заметен, - рассеяно ответил председатель, разглядывая бутылку с шампанским. И как она открывается? В путешествиях по миру пить эту кислятину приходилось неоднократно, но там разливали официанты. А в мирной жизни приличные люди себе такого баловства не позволяют.        После недолгих размышлений Беляков отдал бутылку Будённому. Кому как не золотопогонникам разбираться в этих шипучках? Семён Михайлович привычно, как в молодости, потянулся за шашкой, чтобы попросту срубить горлышко, но был остановлен фон Таксом.        - Подождите, товарищ генерал-лейтенант, давайте я открою.        - Да пожалуйста. А может, всё же сначала коньячку? - в голосе бронетанкового командующего слышалось неодобрение. - А то сейчас пробка как хлопнет... Ещё ребёнка разбудим.        Стол был накрыт в заросшем вишнями палисаднике, и все невольно посмотрели на дом, где спала полугодовалая дочь председателя колхоза. Сам Александр Фёдорович отрицательно покачал головой.        - Коньяк мы ещё успеем. А вот рождение девчонки после шести сыновей надо непременно обмыть шампанским.        Сталин подождал, когда фон Такс наполнит все бокалы, и встал. Свалившийся на траву Такс настоящий недовольно заворчал и с некоторым сомнением посмотрел на сапоги вождя. Нет, нельзя, это хороший дядька.        - Давайте выпьем за вашу дочь, товарищ Беляков, - произнёс Иосиф Виссарионович. - И пусть над её головой всегда будет мирное небо.        Выпили стоя и с большим энтузиазмом, только баварский король вдруг поперхнулся и спросил сдавленным голосом:        - А как же я?        - Что вы? - Сталин поставил бокал на стол. - Сомневаетесь в советском миролюбии?        - Нисколько, - фон Такс наконец-то прокашлялся. - Но как быть с агрессивными планами буржуазной Европы неожиданно напасть на Баварию первого сентября?        - Уже и дата известна?        - Так точно, товарищ Сталин. Мы тут с товарищем Будённым посоветовались. Как раз успеем.        - Назначили, значит. Это хорошо, внезапность - штука серьёзная. Но по нашим сведениям у вас кроме пятидесяти танков...        - А-а-а...        - Да, согласен, скоро будет двести пятьдесят. Но больше, насколько мы знаем, ничего нет.        - А два пехотных полка? - возразил фон Такс. - Их не считаете? Да такими силами мы любого противника в блин раскатаем.        - Если он вас догонит, - ухмыльнулся Будённый. - Ты, величество, давай без лозунгов говори. Не на партийном собрании. С Сагалевичем говорил?        - С Соломоном Боруховичем?        - Ты что, другого Сагалевича знаешь? - удивился Семён Михайлович. - Забудь, настоящий только один.        Фон Такс кивнул и сознался:        - Он обещал мне добровольцев.        - Много?        - Не знаю. Сказал - сколько найдёт.        - Бедная старушка Европа, - печально вздохнул Будённый.        - Вы так думаете, товарищ генерал-лейтенант?        - Насколько я знаю товарища Сагалевича, - ответил фон Таксу уже Сталин, - вы можете рассчитывать на недорогую аренду всей армии Галицийского Каганата.        Баварец опять поперхнулся.        - Простите, но какие же это добровольцы? И чем я буду расплачиваться, в конце концов? Хотите верьте, хотите нет, но даже мои носки куплены в кредит всё у того же Соломона Боруховича. Я банкрот, товарищи.        - Не горячитесь, Эммануил Людвигович, - Сталин постучал вилкой по ножке бокала, прерывая дальнейшие жалобы на судьбу. - Или мы с вами не русские люди?        - Яволь... натюрлих.        - Вот и я о том. Никто не собирается наживаться на временных, поверьте - временных, трудностях молодого государства.        - Да?        - Что вы так всё время удивляетесь?        - Просто боюсь поверить.        - А вот это зря. Коммунистической партии, которую я сейчас представляю, верить нужно обязательно.        - Точно, - подтвердил Будённый. - Большевики, особенно наученные военному делу настоящим образом - это вам не хрен собачий.        Беляков от такого заявления застыл с открытым ртом, но потом опомнился и схватился за коньяк. Пусть товарищ Сталин закусит лимончиком, а то его и так перекосило от слов Семёна Михайловича. Но надо отдать должное - промолчал. Да и возразить было нечего. Иосиф Виссарионович только рукой махнул:        - Вы, товарищ Будённый, даже такое серьёзное дело, как война, умудряетесь превратить в балаган.        - Это у меня от раздвоения личности.        - В каком смысле?        - А в прямом. Я вот хорошо помню, как белых гонял по Крыму, но из учебников точно знаю, что это мы с товарищем Врангелем интервентов оттуда выбивали. Что, не балаган? Цирк!        - Вы, Семён Михайлович, поосторожнее с такими высказываниями, - нахмурился Сталин. - Ладно здесь все свои. Но на будущее... И потом, вы не правы. Всё зависит от точки зрения. Вот скажите - летающие собаки бывают?        Будённый покосился на Такса, который на его глазах час назад нанёс сокрушительное поражение в воздушном бою стае наглых ворон. Пришлых, разумеется. Местных не было уже года полтора.        - Советская наука допускает их существование.        - Вот видите! Между прочим, история тоже наука, и даже более советская и передовая, чем остальные. Взять хотя бы ваш пример. Крым был? Был. Врангель и интервенты были? Непременно. А сейчас?        - Что сейчас? - не понял Будённый.        - Историю пишут победители, - пояснил Сталин. - А русский народ одержал победу в той войне. И это единственное, что стоит принимать во внимание.        Семён Михайлович подумал ещё раз и согласился:        - Точно. А кто думает иначе - тот козёл.        Все глубокомысленно помолчали, видимо, обдумывая новый научный термин. Вернее, аргумент в будущих дискуссиях. А потом фон Такс предложил выпить за непобедимую и легендарную Красную Армию. Но был одёрнут Иосифом Виссарионовичем, не клюнувшим на лесть:        - Наша армия, дорогой товарищ король, почти два года как Советская. А разделение её на красную и белую было придумано Троцким и Свердловым искусственно, в своих корыстных целях.        - Это официальная версия или возможны варианты? - уточнил баварец.        - Нет, это единственно правильная.        - Извините, товарищ Сталин, я не в этом смысле. Список виновных окончательный, или есть ещё кто-то невыявленный?        - У вас имеются кандидатуры?        - Как вам сказать... Мне кажется, что без швейцарских банкиров в восемнадцатом году никак не обошлось.        - Наверняка и австрийские, - поддержал гостя председатель колхоза. - Не просто так же меня ранили. Явный умысел.        Сталин задумчиво гонял вилкой по тарелке малосольный огурец. Потом поднял голову и внимательно посмотрел на собравшихся:        - Вы правы, товарищи, международный капитал должен ответить за свои преступления перед нашим народом.        - И перед моим, - фон Такс решительно стукнул кулаком по столу.        - Разумеется, - согласился Иосиф Виссарионович. - Только давайте договоримся - никаких аннексий и контрибуций. Слышите? Никаких незаконных отчуждений территории. Просто покажите на карте товарищу Булгакову все, что вас интересует, и он обеспечит нужными документами и результатами археологических изысканий, подтверждающими правомерность восстановления исторической справедливости.        - Спасибо, товарищ Сталин, - фон Такс залпом выпил свой коньяк, пытаясь скрыть волнение, и уточнил. - А насколько далеко продвинулись изыскания?        - Достаточно для того, чтобы на Рим вы не рассчитывали. По просьбе товарища Буонапартэ, Ром и Ремул признаны древними корсиканцами, несмотря на цыганские имена. Делайте соответствующие выводы.        - Жалко...        - Зато он сможет помочь вам с авиацией.        - А она у него есть? Вроде бы подводные лодки летать не умеют?        - Конечно, есть. Недавно китайцы наконец-то смогли собрать нужную сумму на передислокацию из Маньчжурии дивизии генерала Величко.        - Простите, но он же год как главком ВВС?        - Да, но лётчики чтят традиции своего первого командира.        - А какое дело до этого китайцам? - удивился король.        - Не знаю, - Сталин пожал плечами. - Но очень просили. Ладно... мы отвлеклись. О чём мы говорили? Ах, да... Авиация у вас будет, танки есть, добровольцами помогут. Слушайте, Эммануил Людвигович, а возьмите к себе бывших поляков.        - А где их взять? И куда потом девать?        - У Антона Ивановича попросите. Я могу ему позвонить. Всё равно пока Великую Армению от можа до можа построить не получается, пусть хоть вам помогут. Подарите им потом Крит или Мальту. Ну, тут уже с товарищем Буонапартэ решите. А что, вояки они неплохие. Правда, Семён Михайлович?        Будённый на миг оторвался от блюда с квашеной капустой:        - Угу, нормально нам тогда накостыляли.        - Не нам, а Тухачевскому, - возразил Сталин. - Это большая разница. Но против австрийцев в самый раз будут.        - Тут ещё такое дело, - смущённо признался фон Такс. - Мне бы ещё экипажи на танки...        - А как вы вообще воевать собрались? - удивлённо спросил Иосиф Виссарионович. - Может быть, у вас и снарядов нет?        - Есть. По десять выстрелов на ствол. А что, мало? Так я говорил, что мы бедные. Чего уж теперь... Ввяжемся в бой, а там посмотрим.        - На что вы вообще надеетесь, Эммануил Людвигович?        - На вас, товарищ Сталин!        - Бля-а-а-а! - вырвалось у вождя, схватившегося за сердце.        - А чего? - баварец смотрел искренне и наивно. - Всё прогрессивное человечество надеется, а мне нельзя?