Тюрингия. Берег реки Циммерманбрюккенстром.
- Да, герр штандартенфюрер! - в голосе обер-лейтенанта Руммениге, только что получившего звание майора, звучали подобострастие и ликование одновременно. - Нет, русских у моста точно нет. Что? О, я-я, да здравствует Великий герцог Гудериан! Эрих бросил замолчавшую трубку на землю и устало привалился к стенке окопа. Тяжёлый разговор с начальником штаба дивизии совершенно вымотал его, но позволил объяснить ситуацию к своей выгоде. Вернувшиеся с опозданием на десять минут артиллеристы явились без пленных, но утверждали, что ни одного русского на расстоянии ближайших десяти километров нет. А на прямой вопрос о судьбе подбитого танка только смущённо отводили глаза, молча кивая на фельдфебеля. Сам Кребс хмурился и старался даже дышать в сторону. Видимо, стыдно за невыполнение приказа. Чего они там натворили? Сначала были слышны выстрелы, потом удары кувалды по железу... дикие крики на непонятном языке. Почти голыми руками вскрыли танк и уничтожили недочеловеков? Досадно. Но похвально. А пленные... Да тойфель с ними. Пожалуй, и к лучшему - не пришлось потратить драгоценное время. А оно поджимало. Поджимало настолько, что даже пушку придётся бросить здесь, только не забыть оформить как погибшую в неравном бою и заверить печатью. Снарядов к ней нет и не предвидится, а из штаба сообщили о срочной передислокации. По слухам, доставленным разведкой, русские танки, проскочившие вчера на ту сторону реки, составляют лишь малую часть ударной группы большевиков. В том, что против них воюют именно большевики, Руммениге не сомневался. Кто ещё может так безжалостно уничтожить вполне боеспособную дивизию и не заметить этого? А сейчас, говорят, пошли в наступление основные силы. Теперь дай Бог унести ноги. Интересно, куда теперь поведёт своих непобедимых воинов герцог Гудериан? Изначально, два с половиной года назад, в его планах был захват Чехословакии и установление там твёрдой власти, о чём говорит само название дивизии - "Великая Богемия". Но тут Советы подложили быстроходному Гейнцу большую свинью, поддержав мятеж полковника Штоцберга. А от Дрездена до Праги было рукой подать... Две недели ожидания у границы, в надежде на провал путча. Но он удался и оказался революцией. И горький вздох разочарования при получении приказа об отступлении. Но это тогда. А сейчас тот же самый приказ доставил ни с чем не сравнимую радость. Не до высококалорийных продуктов - остаться бы в списке стоящих на довольствии, как говорят эти проклятые русские. Но жалко, до слёз жалко прощаться со славной вольницей. Ах, какие были времена! Могучие панцеркампфвагены Великого Герцога шутя разгоняли жалкие батальоны захудалых баронов, и мановением руки щедрый командир дивизии отдавал городки на разграбление своим доблестным солдатам. Сердце сжимается, когда вспоминаются стройные колонны, под барабанную дробь марширующие на очередную оргию или вакханалию. Эриху неоднократно приходилось и самому принимать в них участие. Разумеется, в офицерской компании, так как инструкции по безудержному кутежу и стихийным грабежам не одобряли панибратство с нижними чинами. И вот всё в прошлом, осталась только надежда... - Гефрайтер! - Яволь, герр майор. - Вызовите ко мне фельдфебеля. Я буду ждать в тягаче. Руммениге ушёл, а радист, бормоча проклятия, принялся сворачивать рацию. Приказ приказом, но за сохранность вверенного имущества приходится отвечать головой. Это майору хорошо - раз, и объявил пушку погибшей в бою. Простому гефрайтеру такое с рук не сойдёт. А к артиллеристам успеется, всё равно по пути. Но ходить никуда не пришлось. Вылетевший из-за бруствера длинный берёзовый дрын, из гуманности и маскировки обёрнутый каким-то тряпьём, описал в воздухе дугу и ударил присевшего на корточки радиста по затылку. - Готово, герр фельдфебель. - Отлично, Ламм, - похвалил Кребс, отряхивая с мундира прилипшие за время сидения в засаде колючки. - Как ты думаешь, Гюнтер, в комплекте с этим придурком радиостанция будет стоить дороже? - Вряд ли, - солдат деловито упаковывал добычу в старую шинель, - господа танкисты просили что-то стоящее. А тут... - Ты прав. А вот майора мы зря отпустили. - Да ладно вам, герр фельдфебель, наши ребята всё равно за тягачом пошли. Он посолиднее будет. Тем более технику обещали брать за наличные. - Думаешь? - Так точно. - Ну и ладно, пусть порадуется новому званию. Пошли, господин Бадма ждёт ещё полчаса.
Генерал Гейнц Гудериан, несостоявшийся герцог Богемский, в своё время не обратил внимания на неожиданно усилившееся Баварское королевство и теперь пожинал горькие плоды своей ошибки. Первый звонок прозвучал ещё в прошлом году, когда неизвестно откуда появившийся пограничный наряд остановил усиленный бронетранспортёром взвод разведчиков и попытался задержать нарушителей. Недоразумение решили смести с дороги огнём, но вызванное баварцами подкрепление имело противоположное мнение и пять танков. Следующие инциденты заканчивались не менее печально, бывало и с применением авиации. Тогда дивизия была занята в других землях и дерзкие выходки оставались без ответа, а потом стало вовсе не до этого. Сейчас тем более. Какие могут быть мысли о мщении, если осталось всего две роты пехоты, отделение разведчиков, фольксштурмгруппа, три мотоцикла да штабной автобус? Единственная оставшаяся пушка сегодня погибла в неравном бою с бронированными русскими чудовищами, расстреляв последние снаряды. Но храбрые германцы сделали своё дело! Мост через Циммерманбрюккенстром - выход из готовой захлопнуться мышеловки, был свободен. Четыре раза за последние две недели удавалось ускользнуть, похоже, и сейчас получится уйти от погони. Тем более опоры моста должны быть подпилены головорезами Айсмана. Враг не пройдёт, но остатки техники "Великой Богемии" вырвутся. Только тревожило отсутствие новостей от гауптмана. Но он, скорее всего, согласно приказу вышел к героической батарее новоиспечённого майора Руммениге и вот-вот свяжется со штабом уже оттуда. А потом "Великая Богемия" вырвется на оперативный простор и горе будущим побеждённым! Набрать новых солдат можно будет в Шлезвиг-Голштейне, оставшемся без присмотра после повешения местного пфальцграфа, и по совместительству самопровозглашённого адмирала, подгулявшими корсиканскими подводниками. Сам виноват - не нужно было делать стоянку в Кильском порту платной. Ах, бедный Карл... Из-за его жадности побережье теперь патрулируется совместно Великим Княжеством Литовским и Норвегией. Но если не лезть на рожон, то, скорее всего, удастся присоединить к дивизии пару-тройку баронских дружин, посулив им оплату наличными кроме обычной доли в добыче. Всё равно у себя много не заработают - король Хокон давно облизывается на Данию и очень ревностно относится к посягательствам на границы своей мечты. Или набрать тех же самых датчан. Или даже шведы с удовольствием примут предложение послужить под доблестными знамёнами. Особенно если оно будет подкреплено добрыми английскими фунтами, уже изрядно подешевевшими, но ещё принимаемыми в некоторых европейских странах. А их пока в достатке - немецкая полиграфия всегда славилась качеством и добротностью. Конечно, специалист определит подделку после тщательной экспертизы, но неизбалованные достатком потомки викингов не побегут в банк с каждой банкнотой. Более того, бегать им будет некогда. Путь к славе придётся мостить именно их трупами. Чего жалеть новобранцев - присяга и в бой! Бой... Бой... Генерала не оставляла мысль о какой-то упущенной из виду мелочи. Что-то неправильное промелькнуло сегодня, но за повседневной суетой забылось. Но что? И связанное именно с боем... Штандартенфюрер докладывал о почти полном отсутствии боеприпасов. Нет, не то. Разведка боем? Не она, эти дармоеды обленились до того, что даже шнапса себе добыть не могут. Расстрелять бы негодяев, а потом наградить посмертно, благо кресты можно раздавать хоть пригоршнями. Наградить!? Вот оно! Гудериан хлопнул себя по лбу. Награды! Вагнер принёс на подпись приказ о "Железном кресте" для Руммениге, совершившего беспримерный подвиг. Это хорошо, но куда же тогда делся его противник, которому удалось эвакуировать семьдесят подбитых танков? - Скажите, штандартенфюрер, - он повернул голову к начальнику штаба, умудрившемуся задремать на жёстком сиденье прыгающего по разбитой дороге автобуса. - Когда последний раз выходили на связь Руммениге и Айсман? - Они уже четыре часа молчат, мой генерал. - Четыре часа? Цум тойфель! - волосы под фуражкой Гейнца Гудериана встали дыбом в предчувствии опасности, а остальные чувства, особенно самосохранения, просто громко вопили о ней. - Назад! Срочно поворачиваем назад!
