- Просто ложись спать – резко ответил я, желала поскорее остаться наедине со своими мыслями.
- Если я доставляю тебе неудобства, скажи лишь слово, и я уйду – осторожно предложил Ким Шин. Даже потеряв все воспоминания, он оставался тем же человеком, думавшим в первую очередь о других. Это осознание неприятно укололо в самое сердце. Как я могу не любить этого человека? Смогу ли я запретить себе это?
- Тебе ведь некуда идти – произнес я, оставляя в покое давно уже чистую чашку.
- Тогда оставь все свои дела и ложись спать. Здесь хватит места для двоих. Отчеты могут подождать до завтра – упрямо потребовал он, сам не понимая того, что предлагает.
- Ты совсем меня не знаешь, разве разумно предлагать спать вместе незнакомому человеку? – усмехнулся я, а сам, тем временем, пытался не сойти с ума от того, какие картины начало рисовать мое воображение.
- Мы ведь оба взрослые люди. Тем более, ты мой наставник. Или я не знаю чего-то важного о тебе, Ван Ю?
Если бы я не знал о его ситуации, то подумал бы, что он издевается. Но я никак не мог согласиться на его требование. Стоило мне оказаться к нему так близко, у меня бы не хватило самоконтроля держать руки при себе. Вряд ли токкэби был бы не против такого рода «ночевки».
- Какой пример ты показываешь своему ученику? – снова поддел меня Ким Шин, не получив ответа.
- Черт тебя подери… - прошипел я себе под нос и, не в силах больше это выносить, молча переместился в безлюдный парк, где когда-то наблюдал за лебедями. Холодный ветер ударил в лицо, и это немного привело меня в чувства. Вздохнув полной грудью, я закрыл глаза, подставляясь холодному воздуху. Я не знал, как вести себя рядом с ним. Все мое существо тянулось к токкэби, но теперь я должен был смириться с тем, что это запрещено. Он ничего не помнил. Ничего ко мне не чувствовал. Я не мог просто обрушить на его голову информацию о том, что мы когда-то любили друг друга. Нет, я не поступлю так с ним. Пускай, хотя бы в этой жизни он будет счастлив отсутствию воспоминаний.
Проведя всю ночь в парке, я смог принять важное решение. Я буду относиться к токкэби как к любому другому жнецу. Даже если все внутри меня будет гореть в протесте, я продолжу делать вид, что мы всего лишь коллеги. Так будет лучше для всех. Я не хочу снова повторять судьбу. Ким Шин заслуживает большего.
Вернувшись в чайную, я застал токкэби застегивающим последние пуговицы на рубашке.
- Вернулся – констатировал он, даже не поднимая на меня взгляд.
Я чувствовал себя виноватым, сам не зная за что. Но теперь я был серьезно настроен следовать своему решению.
- Если ты готов, сегодня мы начнем с грешников – придерживался рабочей тематики я.
- Обрекать людей на вечные муки, жду не дождусь – съязвил он, подходя ближе ко мне. Он пытался заглянуть мне в лицо, и мне пришлось встретиться с ним взглядом. На это ушли все мои силы, лишь бы не подать виду, что меня буквально трясет от близкого присутствия токкэби.
- Хочешь мне что-то сказать? – невозмутимо спросил я, хоть внутри меня все бунтовало.
- Мне кажется, что я тебе не нравлюсь – парировал Ким Шин, заставляя меня рассмеяться.
«Ты даже не представляешь, насколько неправ».
- Я не обязан испытывать к тебе симпатию, чтобы обучить тебя всему, что знаю – холодно произнес я. Мне требовалось придерживаться заданной роли.
- Как грубо с твоей стороны – улыбнулся тот.
Дальше, я отказывался обсуждать этот вопрос. Весь день мы провели за тем, что провожали грешников в ад. Глядя на лицо токкэби я понимал, что ему это не нравится, но у него не было выбора. Ровно, как и у меня.
========== Глава 29 ==========
В таком ключе прошла целая неделя. Она казалась мгновением, но в то же время тянулась, словно год. Все дело было в токкэби. Рядом с ним я снова приходил в себя, чувствовал биение собственного сердца, которое, казалось, прекратило свою работу много лет назад. Я хотел находиться рядом с ним вечно. Но одновременно, хотел сбежать как можно дальше. Я любил его, но он меня не помнил.
Все это время было наполнено компрометирующими ситуациями. То наши взгляды случайно встречались, лишая меня возможности непринужденно продолжать работу. То Ким Шин помогал мне мыть чашки и наши руки касались друг друга в раковине, полной мыльной воды. Однажды мы так и простояли в течение несколько долгих секунд. Моя рука находилась в его руке, пока мы смотрели друг другу в глаза, не пророняя ни слова. Мог начаться пожар, а я бы его даже не заметил. В эти моменты мне безумно хотелось удержать его руку, вместо того, чтобы поспешно убрать свою. Хотелось признаться в том, что я не могу думать ни о чем другом. Не могу нормально дышать, когда его нет рядом.
Вот и сейчас, я пытался достать тарелку с верхней полки, но меня опередил Ким Шин, становясь вплотную к моей спине, он потянулся за тарелкой, которую я намеревался взять. Я ненавидел себя за то, как мое тело реагировало на его близость. У меня не оставалось сил сопротивляться собственным чувствам. Наверное, рано или поздно это бы произошло. Я сорвался.
Резко развернувшись к нему лицом, я взглянул на него с вызовом в глазах. Все еще держа тарелку на вытянутой руке, токкэби смотрел на меня в ответ. Его лицо не выражало смущения или недоумения. Он пристально смотрел на меня, и это стало толчком для того, чтобы я подался вперед, ожидая, что он меня остановит. Оттолкнет и взглянет на меня с нескрываемым отвращением. Но когда мои губы коснулись его, я не почувствовал никакого сопротивления. На секунду я даже остановился, шокированный такой реакцией. В этот момент губы Ким Шина двинулись, неуверенно целуя меня в ответ. Его лицо склонилось в сторону, чтобы он мог углубить поцелуй, и все внутри меня словно обдало кипятком. Я не верил в происходящее, но тепло его губ действовало на меня, словно раскаленные иглы, проникающие мне под кожу до самых внутренних органов. Дыхание перехватило, но это не остановило меня от того, чтобы моя рука легла ему на шею, придвигая ближе. Я, наконец, нашел в себе смелость поцеловать его в ответ, не опасаясь последствий. Тарелка упала на пол с громким звоном, разбиваясь при падении. Руки токкэби с силой прижали меня к столешнице, пока наш поцелуй превращался во что-то необузданное. Столько времени я боялся лишний раз посмотреть на него, а сейчас мы целовались, в той же чайной комнате, которая хранила наше прошлое. Стоило мне получить желаемое, я уже не мог остановиться.
- Я должен сказать тебе кое-что – прошептал токкэби, отстранившись от меня, словно делал это через силу.
Я не знал, о чем он будет говорить, но уже готовился к худшему. Я готов был услышать, что он считает произошедшее ошибкой.
- Я все помню… - неуверенно произнес он, и мне пришлось отодвинуться от него, чтобы взглянуть в его глаза. Он ведь шутил, так ведь?
- Что ты имеешь в виду? – спросил я, в полной растерянности.
- Старейшины наблюдали за мной, поэтому я не мог сказать тебе, что все помню, иначе они не позволили бы мне остаться. Я должен был вести себя так, словно не имею ни единого воспоминания.
Его слова звучали для меня, словно несвязный бред. Он все помнил? И специально изводил меня своей близостью? Тем, что я сходил с ума, не имея права прикоснуться к нему? Убрав от себя его руки, я попытался переварить эту информацию, но не находил оправдания его действиям.
- Ты мог подать мне знак. Мог сделать хоть что-то, чтобы я не ненавидел себя каждый раз, как думаю о тебе!
Я злился. Конечно же, я злился, ведь он держал меня в неведении столько времени. Я не знал, как жить дальше с этими чувствами внутри меня. Я готов был страдать вечность, лишь бы токкэби беззаботно продолжал жить в качестве жнеца.
- Я выбрал наказание для Вашего Высочества – спокойно произнес Ким Шин, видя, насколько я разозлен. – Вместо лишения жизни, я выбрал для тебя такую месть.
У меня не находилось слов. Все, что я хотел в данный момент, это ударить его. Одновременно я испытал облегчение, негодование и злость. Он помнил меня. Помнил все, что между нами было. Это, и правда, было самым страшным наказанием – видеть его, но не иметь права быть рядом. Думать, что я единственный, кто испытывает эти чувства.
