- Это другое дело - усмехнулся он и, потянув меня за шею, снова поцеловал, не давая возможности отстраниться.
Когда с его штанами было покончено, руки, сжимаяющие мои бедра, заставили меня приподняться, а после, снова опуститься, чувствуя, как Гилберт наполняет меня собой не только снаружи, но и изнутри. Он был везде. В моих мыслях. В моих кошмарах. В моем рту. Во мне самой. Это сводило с ума настолько, что хотелось закричать. Но в то же время, я упивалась крупицами контроля, который он позволял мне почувствовать.
Схватив его запястья, я пригвоздила их к подушкам. Гилберт мог без труда вырваться и поменять наше положение, но он не стал.
Выдохнув мне в рот, он подыграл мне, позволяя делать все, что только вздумается. Но даже в этот момент я понимала, что главным все равно оставался он.
Отпустив руки Кейна, я уперлась ладонями в его грудь, откидываясь назад. Сейчас мне просто хотелось избавиться от стресса, который накапливался днями и ночами, пока я думала, что ждет меня дальше.
Шершавые ладони Кейна легли мне на живот, неспешно поднимаясь выше. Его прикосновения не были нежными, но и грубыми я тоже не могла их назвать.
Одно резкое движение, и моя спина уже лежала на простынях, а Гилберт нависал сверху, с каждым новым движением вырывая из меня короткие выдохи.
Мы были перепачканы в кровавых разводах, но это не останавливало даже меня. Я должна была чувствовать отвращение. К Кейну и тому, что происходило. Но оно отсутствовало. Ровно как и здравый смысл.
Потому что мне нравились прикосновения Гилберта. Нравились его редкие, почти неслышные стоны. Нравилось то, как сжимались его пальцы вокруг моей кожи. Болезненно и жарко.
- В ванне у нас мертвая девушка, а мы занимаемся сексом. Не думал, что тебя такое заводит - съязвил Гилберт, на выдохе. Его движения становились резче и быстрее. Мне хотелось что-то ответить, но его губы снова обрушились на меня, забирая последний воздух.
Я прекрасно знала, что со мной что-то не так. Возможно, было уже очень давно. Но именно сейчас Кейн заставлял меня это признать.
- Эверли - позвал он меня почти беззвучно. Я почувствовала это кожей. - У тебя остается время думать? Должно быть, я делаю что-то не так.
Его улыбка коснулась моей щеки, чертя невидимый след. Его руки стали настойчивей, а движения - хаотичней.
Я откинулась на подушки, выгибаясь навстречу Кейну. Одна из его рук переместилась к моим ключицам, медленно перемещаясь к шее. Его пальцы сомкнулись вокруг нее, но едва заметно. Он не давил, не пытался сделать мне больно. Лишь хотел напомнить.
В отместку, мои короткие ногти с силой проехались по его спине. Я была уверена, что они оставят за собой красные отметины.
- И кто из нас кровожадный? - усмехнулся Гилберт, кусая меня за нижнюю губу.
Я не могла больше сдерживаться. Меня накрывала волна, разливающаяся по телу приятной негой. Я громко выдохнула, облизывая пересохшие губы. Кейн проделал тоже самое, следуя за моим языком, в попытке инициировать еще один поцелуй.
Спустя мгновение, Гилберт устроился рядом со мной на простынях. Я наблюдала за тем, как учащенно вздымается его грудная клетка. У меня под матрасом все еще лежал острый деревянный кусок рамки. Он мог бы с легкостью проткнуть его грудь. Но подобная мысль лишь сильнее испугала меня.
Я отвернулась от Кейна, разворачиваясь к нему спиной. Я знала, что это опрометчивый поступок, но отчего-то я была уверена, что он не сделает мне ничего плохого. По крайней мере, не сейчас.
- Время снова окунуться в самокопание? - послышался за моей спиной насмешливый голос Гилберта, который лег на мое плечо его влажными губами.
- Кто из нас учился на социолога? - съязвила я, закрывая глаза. Я понимала, что мне не ненавистны его прикосновения.
- Не нужно учиться, чтобы понимать тайные желания людей - поддел меня он. Его подбородок лег на мое плечо, уколов щетиной.
- Почему же ты тогда их убиваешь? - удивилась я, пожав плечом, намекая на то, чтобы Кейн убрал с меня свой подбородок. Но он не послушался.
- Потому что я знаю сущность людей слишком хорошо.
Голос Гилберта прозвучал слишком холодно, заставляя меня поежиться.
- И это дает тебе право решать, кто и когда из них умрет?
- Я видел, что произошло в ванной, Эверли. Ты знала к чему все шло и сделала правильный выбор - пояснил Кейн.
- А если бы я отказалась? Ты бы убил меня, как и всех остальных?
Мою кожу обдало горячим дыханием. Я поняла, что Гилберт смеется.
- А ты хотела бы думать, что особенная? Что псих вроде меня проникся к тебе симпатией и, поняв свои чувства, сжалится и отпустит тебя?
Конечно, я не ждала подобного. Этому противоречило слишком много факторов. Мой внутренний голос кричал мне быть настороже. Опасаться Кейна. Но вместо того, чтобы прислушаться, я придвинулась к Гилберту обнаженной спиной, чувствуя его каждый вздох на своей коже.
- Ты читала слишком много книг по психологии, Эверли - заверил меня он.
- Возможно, ты прав - отозвалась я, чувствуя, как рука Кейна скользит по моему бедру, вызывая внутреннюю дрожь. Он снова играл с мной. Но в этот раз я была не против на время поддаться ему.
========== Глава 8 ==========
*Кимберли* (flashback)
Я провела взаперти около месяца. В какой-то момент я перестала считать, потому что ощущение безысходности полностью завладело мной. Поначалу мне казалось, что Гилберт начал проникаться ко мне симпатией. Иногда я ловила на себе почти нежные взгляды и была уверена в том, что он может меня отпустить.
Но время шло, его взгляды становились все холоднее и безразличнее, пока однажды он не привел очередную “жертву”. Молодую девушку, лет 20-ти. Она, наверняка, была студенткой. Он принес ее на спине, без сознания. Люди, проходившие мимо них на улице вполне могли бы принять их за парочку, которая выпила в баре неподалеку и его подруга просто переборщила с алкоголем.
Именно тогда я поняла, что не значу для Гилберта ровным счетом ничего. Его не заботила моя жизнь, мои возможные чувства к нему. Он смотрел на меня, а видел лишь очередную жертву. Игрушку, с которой можно скоротать время, пока не появится кто-то более интересный.
Проведенные вместе ночи были для него пустым звуком. Убийства, которые я совершила для того, чтобы остаться в живых, все это пробегало перед глазами, в очередной раз показывая мне, насколько глупой и наивной я была.
Я понадеялась на его человечность. На то, что в нем теплится хоть какая-то эмоция. Желание почувствовать что-то, помимо всепоглощающей ненависти на мир. Он мог бы жить нормальной жизнью. Покончить с убийствами и попытаться быть как все. Но проблема была в том, что он ненавидел казаться таким, “как все”.
Гилберт никогда не делился воспоминаниями о своем детстве, да я и не спрашивала. Мне казалось, что ему будет достаточно того, что я нахожусь рядом с ним. Того, что я почти не страшусь его внезапных перепадов настроения и желания окунуть свои руки в кровь очередного невинного человека. Я почти научилась закрывать на это глаза. Делать вид, что у нас все хорошо. Что потом мне не приходится вымывать ванную комнату от чьей-то засохшей крови. Что я сама выбрала остаться рядом с ним, потому что начинала чувствовать что-то настоящее. То, из-за чего могла закрыть глаза на его желание убивать.
Но в ту ночь, когда похищенная девушка открыла глаза в первый раз, я поняла, чего лишилась давным давно. В ее взгляде теплилась надежда. Когда я объяснила ей, что произошло и где она находится, она попыталась выбраться. Не умолкая, она снова и снова придумывала варианты побега, вот только она еще не подозревала, что выхода отсюда не существует. Я сама перепробовала все возможное.
Тогда же Гилберт поставил ее перед выбором. Как делал это со мной несчетное количество раз. Вот только она повела себя совершенно иначе. Вместо того, чтобы схватить нож первой и направиться ко мне, как делали это многие до нее, девушка замахнулась на Гилберта. Я видела в его лице небольшую долю удивления, а после, даже уважения и интереса.
