— Боже правый, Галловэй, — говорю я, смеясь. — Только у тебя может оказаться виски в руке после того, как все было уничтожено. Какой повод?

— Ты жива, — пожимает плечами Гэвин. — То, что ты здесь видишь, вероятно, последняя сохранившаяся бутылка, и мне бы хотелось, чтобы ты насладилась ею со мной, прежде чем миру наступит конец.

— Как мрачно, — кривлю лицо.

— Соответствующе.

Позади нас звенит голос.

— Лучше бы, чтобы там что-то осталось и для меня, — Деррик вылетает из одного домика и садится на моём плече. — У меня закончился мед, — ворчит он, крыльями задевая мои волосы. — Это ужасно вонючее дерьмо — все, что осталось, чтобы помочь мне достичь цели — полного забвения.

С присутствием Деррика моё тело расслабляется. Теперь, когда мои воспоминания восстановились, я чувствую себя более способной управлять собой. Вы не понимаете, насколько важна даже мельчайшая взаимосвязь, пока ваш разум не окажется пустым от них всех. Ощущалось так, будто бы я никогда и не жила.

Гэвин смотрит на пикси и поднимает бровь.

— Если хочешь, чтобы я поделился, не оскорбляй мою выпивку.

— Деееееерьмооо, — вздыхает Деррик. — Продолжай тогда. Скажи тост.

Гэвин откупоривает бутылку и отсалютирует ею.

— За возвращение Айлиэн, как раз вовремя для неизбежной войны и нашей вероятной кончины, а до тех пор, slàinte, — он делает длинный глоток. Могу сказать по его лицу, что оно обжигает. — Честно предупреждаю, — говорит он с хрипотцой, передавая мне бутылку, — плавно оно не пойдет.

Я беру у него бутылку, но не пью.

— Вероятная кончина? Похоже, ни у тебя, ни у Дэниэла не было видения, которое дало бы нам хоть какую-то надежду на победу? — моя улыбка вынужденная. — Если нет, надеюсь на относительно безболезненную смерть в этот раз.

Кроме того, что они видят фейри, у Видящих есть и другие способности. У Гэвина были видения из будущего, а Дэниэл слышал голоса, которые рассказывали пророчества — особенно обо мне. Согласно этим голосам, я девушка, чей дар — хаос, которая может как спасти миры, так и положить им конец.

Я соответствую своему дару: я та, кто разрушил мир.

— Никаких видений, — качает головой Гэвин. — Дэниэл так же больше не слышит никаких голосов. Все утихло, что я принимаю за какой-то дурной знак, — он подмигивает мне. — Так что пей, дорогая. Возможно, сможем утопить наши беды, пока ещё спокойно.

Виски прокладывает путь вниз по моему горлу, и, клянусь, я потеряла все чувства на своём языке. Звук, который я издаю, что-то среднее, если бы я закашляла или подавилась.

— Оно абсолютно отвратительно, — говорю я, передавая назад.

— Последняя бутылка на земле, — Гэвин морщится от очередного глотка. — Со вкусом безысходности. Можешь сказать спасибо пикси, что нашёл ее.

Деррик выглядит оскорбленным.

— Так неблагодарно. Посмотрим, утруждусь ли я принести тебе другую бутылку, если найду ее. Я вылью её перед тобой в огонь и буду наблюдать, как ты рыдаешь.

— Ноешь, ноешь и ноешь, — улыбается Гэвин.

Он предлагает мне ещё глоток, но я качаю головой.

— Так, — я многозначительно смотрю на Гэвина, когда наклоняюсь вперед подбросить еще одно полено в костер. — Судя по твоему молчанию на этот счет, я так понимаю, что тебе не позволено упоминать Киарана, — я киваю на Деррика: — Этот два дня провёл со мной, отказываясь называть его имя.

— Он заслужил это, — ворчит Деррик. Он роняет швейный наперсток мне в ладонь. — Плеснешь сюда немного этого зелья?

Я закатываю глаза и наполняю наперсток виски.

— Не думай, что я не заметила, как ты сменил тему.

— Я не менял тему. Я праздную твоё возвращение, снимая пробу этого мерзкого пойла. С возвращением! Ты все ещё должна мне танец в пиратском костюме.

— В пиратском костюме? — Гэвин смотрит с интересом.

Я расслабляюсь, поскольку новое полено разгорелось и послало блаженную волну тепла ко мне.

— Не спрашивай. Ради Бога, не спрашивай.

— Ох, ну теперь-то я должен знать. По сути, я нахожу себя искренне интересующимся.

Деррик радостно открывает рот, но я цыцкаю на него.

— Не смей. Гэвин, прекрати потакать его безумным фантазиям. Он, вероятнее, сошьет тебе платье.

Деррик засиял.

— О, моя легкомысленная тётушка, никогда не думал об этом, — он медленно окидывает Гэвина долгим, оценивающий взглядом, словно прикидывая размер платья. — Ты будешь выглядеть так прекрасно в оборках и кружеве, Видящий. Думаю, голубой — это твой цвет. Я даже сделаю тебе корсет…

Гэвин издает поперхнувшийся звук в глубине горла.

— С маленькими бантиками. А затем я сошью тебе изящное нижнее белье…

— Айлиэн, останови его.

— Это ты поощрял его. Ты заслужил это, после твоего отказа рассказать мне о Киаране. А теперь говори. Расскажи мне все.

Гэвин мнется и бросает взгляд на Деррика.

— Эйтинне может и не угрожала моей жизни, — наконец говорит он, — но она чётко дала понять: она хочет сама поговорить с тобой, когда вернется, — он кладет локти на бревно и откидывается назад. — Честно, я надеялся, что ты выпьешь виски и вырубишься.

— А я надеялся, что ты вообще не станешь упоминать Киарана, — ворчит Деррик.

Я издаю звук разочарования. Ладно. Я еще много о чем хочу спросить.

— Тогда расскажите мне, что случилось с Лоннрахом и Сорчей.

Гэвин пожимает плечами.

— Никто не видел Лоннраха с тех пор … — я замечаю, как его взгляд следует ниже моей ключицы, как будто он ищет шрам, который убил меня. Затем он отводит взгляд. — Ты ранила его, и он сбежал после нападения. И Сорча тоже.

— Не напоминай, — говорит Деррик. — Я бы с удовольствием содрал кожу живьем с этой клыкастой ведьмы, после того, что она сделала с Айлиэн. И я был бы рад сохранить голову её брата, — он останавливается. Затем: — Он бы стал отличным трофеем в саду.

Гэвин выглядит сбитым с толку.

— Какой сад? — он бутылкой указывает вокруг. — Мы посреди чертового леса на грани апокалипсиса.

Ореол Деррика вспыхивает красным.

— Сад, который я намереваюсь создать из трупов наших врагов, — шипит он. — Я не виноват, что в вашем чертовом человеческом мозгу недостаток кругозора.