Панель приборов И-301
В январе 1940 года И-26-1 вроде как был готов к испытаниям. Их проводил шеф-пилот Юлиан Пиотковский. В ходе 42 полетов и подлетов общей продолжительностью 13 часов 9 минут летчику пришлось 15 раз совершать вынужденную посадку, в основном из-за недостаточной прочности конструкции, причем за это время пришлось заменить 5 двигателей! Тем не менее полеты явно сырой и недоработанной машины продолжались, пока 27 апреля Пиотковский не разбился вместе с ней. Во время выполнения фигуры высшего пилотажа – «бочки» у самолета отвалилась часть крыла. Однако 33-летний Яковлев к тому моменту успел стать одним из любимчиков Сталина и заместителем наркома авиапромышленности. Поэтому никакие неудачи не могли остановить его детище. Еще до катастрофы Яковлев продавил решение о постройке войсковой серии из 11 И-26. И это при единственном летающем прототипе, имевшем массу дефектов и недоработок!
Тем временем в начале марта завод № 301 изготовил первый образец истребителя И-301. Малоизвестный факт – для постройки самолета был использован ряд оригинальных немецких узлов и деталей, которые ранее были закуплены в Германии по поручению Сталина. В частности, кок винта, маслорадиатор, узлы гидравлики и другие агрегаты на «триста первом» были от не пошедшего в серию истребителя Не-100. Между прочим, деталями от «хейнкеля» пользовались на первых порах и группы Яковлева и Микояна.
Машина была полностью покрыта смоляным клеем (не лаком!) и тщательно отполирована, как новый шкаф. Как-никак изготавливали самолет на бывшей мебельной фабрике, что и сказалось на внешнем виде. Первый полет был намечен на 25-е число, а честь первым поднять машину в воздух выпала летчику-испытателю Василию Степанчонку. До этого он в течение недели выполнял рулежки и подлеты, после которых оперативно устранялись недоделки. Однако настоящий вылет, который должен был состояться на Центральном аэродроме Москвы, сорвался по неожиданной причине. Погода в тот день была плохой, и Степанчонок долго не получал разрешения на вылет. Во время одной из пауз он отлучился по общественной работе, а когда вернулся, к нему подошли три неизвестных мужика и в грубой форме спросили, почему машина до сих пор на земле. Заслуженный летчик, который был лично знаком со Сталиным и мог позволить себе некоторые вольности, наорал на них (по некоторым данным, даже матерно обругал) и заявил: «Если хотите, летите сами!»
Мужиками оказались недавно назначенный нарком Александр Шахурин, его заместитель Воронин и директор авиазавода № 39 Журавлев. После этого взбешенный такой фамильярностью Шахурин лично отстранил Степанчонка, позвал первого попавшегося заводского летчика Н.К. Федорова и приказал ему немедленно поднимать И-301 в воздух. Опробовав работу мотора, тот сделал пару пробежек, но так по-настоящему и не взлетел. К слову сказать, Василий Степанчонок, узнав, кого он «послал», не растерялся, тут же написал письмо лично Сталину, которое дошло до адресата быстрее, чем «телега» на самого летчика, посланная из наркомата. Конфликт в итоге замяли, но первый настоящий полет на И-301 был поручен летчику-испытателю НИИ ВВС РККА Алексею Никашину. 30 марта истребитель наконец поднялся в воздух.
К тому моменту стало ясно, что наддув в ближайшее время так и не появится, посему первые, заводские испытания закончили с обычным мотором М-105. По их итогам 17 апреля ОКБ-301 направило рапорт Шахурину, в котором сообщило, что на высоте 4000 м его детище развило скорость 580–585 км/ч, разбег при выпущенных закрылках составил 255–280 м, а пробег 200–220 м. «Устойчивость самолета хорошая, в пилотировании он прост, – сообщалось в документе. – Посадка проста и доступна летчику средней квалификации. Вооружен самолет мотор-пушкой 23 мм и синхронными БС. Возможна установка дополнительно двух синхронных ШКАС и восьми реактивных снарядов РС-82, а также турбокомпрессора ТК-2».
Шахурин не стал особо вдаваться в подробности, главное – машина готова и летает. И теперь ее даже можно показать «партии и правительству», а главное – Сталину. 29 апреля нарком приказал включить И-301 в группу опытных машин, которые планировалось показать во время первомайского парада. Кстати, вопреки распространенному мнению, именно в это время (в конце апреля – начале мая) самолет и был выкрашен в гламурный темно-вишневый цвет, а вовсе не перед испытаниями. На сохранившихся фотографиях видно, что снег давно растаял, вокруг зелень, а вот в середине марта в России, как известно, еще зима и лежат сугробы. Во время парада блестящий на солнце силуэт И-301, ведомый Алексеем Никашиным, сильно выделялся из остальных машин, а рабочие завода потом и вовсе прозвали его «летающим роялем».
Показ самолетов на первомайском параде, конечно же, имел большое пропагандистское значение. Сталин наглядно видел, что авиация развивается, а многочисленные КБ и чиновники не зря тратят казенные деньги. Ну и не зря пока не сидят… в ГУЛАГе. Иностранные гости и журналисты (среди которых, конечно же, были и те, кто докладывал об увиденном кому следует) также убеждались, что Советский Союз не стоит на месте и уже скоро на смену примелькавшимся и всем известным тупоносым «ишакам» придут новые самолеты.
Однако, для того чтобы «рояль» превратился в серийный истребитель, еще предстояло сделать очень и очень многое. После тщательного технического обслуживания 14 июня 1940 года И-301 был предъявлен на государственные испытания в НИИ ВВС. Они стартовали уже на следующий день и проводились по сокращенной программе. На всё про всё ушло всего 6 дней! Тому было две причины. Во-первых, война в Европе приобретала все больший размах, а ее авиационная составляющая к тому времени превзошла все мыслимые ранее масштабы. Во-вторых, в мае в СССР прибыли 5 закупленных в Германии Bf-109E! Всем хотелось побыстрее сравнить «короля воздуха» со своими новинками. А заодно и с И-26 Яковлева…
Левый борт кабины. Справа рычаги управления нормальным газом, высотным корректором и шагом винта (направлен вниз)
В мае в НИИ ВВС был передан второй прототип истребителя И-26-2. Машина была откровенно сырой, но под давлением сверху институт все равно был вынужден согласиться принять ее на испытания. Они прошли по сокращенной программе, составлявшей примерно 65 % от типовой для истребителей. По итогам была составлена дефектная ведомость, включавшая 123 пункта, но особое внимание уделялось недостаточной прочности смешанной конструкции (самолет был наполовину металлическим, наполовину деревянным) и постоянному перегреву двигателя. «И-26 передали с не довведенной по температурному режиму ВМГ (винтомоторной группой. – Прим. авт.), вооружением, шасси и недостаточной прочностью носка крыла, – говорилось в отчете. – Самолет не испытали на пикирование, штопор и не опробовали на вооружение». В итоге истребитель госиспытания, разумеется, не выдержал. Однако это все равно не помешало постановлением Политбюро ЦК ВКП(б), то есть фактически личным приказом Сталина, принять решение о запуске И-26 в серийное производство сразу на трех авиазаводах!
А что же И-301? Помимо известных летчиков-испытателей Петра Стефановского и Степана Супруна, машину облетали начальник НИИ ВВС Александр Филин, а также военком В.С. Холопцев. При этом фигуры высшего пилотажа не выполнялись, пикирование не производилось, а дефекты вооружения не позволили даже толком пострелять. Всего же И-301 совершил 42 полета общей продолжительностью 16,5 часов, причем продолжительность большинства из них составляла не более 15–20 минут. Наскоро составленное заключение по итогам испытаний гласило: «Предъявленный на госиспытания 1-й экземпляр самолета И-301 с мотором М-105П госиспытания не выдержал из-за непрохождения испытаний на пикирование, штопор, высший пилотаж и отстрел оружия в воздухе… Признать, что самолет И-301 представляет несомненный интерес для ВВС как в части своего материала – упрочненная древесина, мощного вооружения, так и в части максимальной скорости – 605 км/ч. Помимо ряда технически дефектов, у самолета отмечены следующие основные недостатки: слишком высокая температура в кабине пилота, ограниченный обзор из кабины, вызванный низким качеством плексигласа, перегрев воды и масла во время набора высоты, недостаточная продольная устойчивость, слишком высокая нагрузка на шасси при взлете, отсутствие посадочного рефлектора, отсутствие радиостанции».
