К вечеру уже были дома. Правда, к позднему вечеру, но родители еще не спали. Долго сидели и обсуждали их дальнейшую жизнь. Еще раз попробовал убедить их отправиться с нами, но не преуспел. А я еще себя упертым считал. Но в конце концов все обговорили. Я им оставил почти все деньги. Себе, правда, пару сотен тысяч приберег. Мне еще девчонок в город везти. То есть по магазинам, а что это такое, я уже знаю. Но, думаю, хватит.
Поднялись еще до рассвета. Распрощались и улетели. Правда, на корабль сразу не полетели. Полетели на реку. Было там одно местечко, где мы частенько раньше зависали. Очень красивое место. Хотелось просто посидеть в тиши на берегу реки. Не то чтобы я прощался с родными местами — я на Землю еще буду возвращаться, и не раз, но вот захотелось, и все тут.
Долго сидели молча на пригорке и смотрели на реку. Солнце уже взошло, а мы все сидели и сидели. Но вот по реке промчалась моторка, и прелесть раннего тихого утра ушла.
— Миш, ты меня извини, я у тебя даже не поинтересовался: может, у тебя девушка есть?
— Нет, нету. Вернее, была, но мы недавно разбежались.
— Чего так?
— Не знаю. Так получилось.
— Ну ничего. Девчонок на корабле много, найдешь еще себе.
— Вряд ли получится. Они, конечно, все красавицы, но я глядя на них вижу сморщенные лица, согбенные спины, шаркающую походку. И как-то это меня отталкивает, что ли.
— Ерунда. Две-три недели — и ты обо всем забудешь и ничего, кроме свежих лиц и стройненьких ножек, видеть не будешь.
— Может быть. Слушай, а почему они все такие миниатюрные?
— Так они же дети войны. Или предвоенных лет. А тогда об акселерации еще ничего не слышали. Сам знаешь, время было не очень сытое. Вот и выросли такие. Но зато по духу они даже не нам чета — горы свернут, если надо будет. Железные люди. Вернее, стальные. Войну пережили, страну восстановили. С ними нам просто повезло. Хотя и помучиться с ними тоже придется. Главное, чтобы они поняли и поверили, тогда их хрен остановишь, сметут. Хотя и молодежи нам набрать не мешало бы. Но это уже через год.
— Коль, а какие девушки в Содружестве? А то твои какие-то не очень внушительные. Красивые, конечно, но мелкие какие-то. Одна только, та, что с острыми ушами, чуть выше среднего роста.
— В Содружестве девчонки разные. Есть высокие, есть миниатюрные. Есть стройные и есть полненькие. Разные. Нет только уродливых. Ну, с их медициной — это и неудивительно. Только деньги плати — и будешь какой захочешь. Да я и сам работал в этой области. Я же тебе рассказывал, что у меня была клиника, где я пластикой как раз и занимался. А уж с нашей, атланской медициной можно вообще чудеса творить.
— А что ж ты наших девчонок повыше не сделал?
— А зачем? Я им и так многое подправил. Но так, незаметно. Вроде ничего особого и не делал, а вышло смотри как замечательно.
— Что есть, то есть. Но можно было и побольше сделать. Повыше ростом, ноги подлиннее. Ни одна женщина не отказалась бы стать еще красивее.
— Тут ты прав. Не отказалась бы. Это если ей предложить. А вот без разрешения? Это все равно что подойти и сказать: я тут прикинул, глядя на тебя, — ты была так себе, замухрышкой, а я сделал тебя смотри какой красавицей. И что ты получишь? Ну, сначала в лоб. Хорошо, если глаза не выцарапает. Ну и, естественно, вечного врага. Нет, с женщинами так нельзя. Потом, если захотят, я им все сделаю. Хоть ноги удлиню, хоть уши. В разумных пределах, конечно. Да они и сами через пару лет все это смогут делать. Не все, естественно, а те, кто пойдет по медицинской части. Ладно, Миш, пора лететь.
Хотя на корабль лететь я немного побаивался. Ведь там меня в оборот возьмут старики. И их ведь не пошлешь. Из уважения к сединам придется их выслушивать, отвечать на вопросы, а вопросов наверняка будет ну очень много. Как бы отвертеться? Ладно, придумаю что-нибудь.
На корабле первым делом отправился в медсектор. Поднял обоих больных. Вернее, бывших больных. Теперь это были совершенно здоровые молодые люди. Прямо в медсекторе принял у них присягу и отправился вместе с ними в кают-компанию. Мишка тоже принес присягу, хотя я на этом и не настаивал. Но он даже обиделся на меня. Все вроде как граждане империи, а он как не пришей к чему-то там рукав?.. Мне еще и успокаивать его пришлось и извиняться. А ведь хотел как лучше, хотел, чтобы у него какой-то выбор был. Ведь его ни омолаживать, ни лечить не надо. Мало ли, вдруг на Земле потом остаться захочет. Но как получилось, так получилось, может, и к лучшему. Да и нечего ему на Земле делать. В космосе тоже, конечно, опасно, но уж с Землей не сравнить.
В кают-компании было столпотворение. Такое впечатление, что народ отсюда и не уходил. Правда, моих девчонок еще не было. Ну да, в такую рань они вставать не привыкли. Оставил там Мишку и двоих ребят, забрал двух самых плохоньких старушек и пошел с ними обратно в медсектор. Уложил их в капсулы и направился в свою каюту. Только завалился на диванчик, как заявились девчонки и стали требовать от меня обещанной экскурсии на Землю. Пришлось собираться. Вызвал Мишку. С ним я общался, кстати, по мыслесвязи. Симбионт у него уже активировался, и он с успехом его осваивал. И никакого технологического шока, никаких сомнений, как будто так и должно быть. Я, помню, с нейросетью больше мучился, да и напрягала она меня сначала здорово. То ли у него мозги другие, то ли за эти восемь лет на Земле уже много чего произошло, а я и не заметил. Да, так лет через десять сюда прилетишь, а тут все уже с нейросетями ходят.
Лететь решили в Москву. Можно было бы и в Европу и в Америку, язык проблемой не стал бы, Никитич базы по языкам подготовил, но захотелось все-таки погулять по Москве. Там я бывал довольно часто и город знал неплохо.
Собирались недолго. Мы были уже одеты в земную одежду, а девчонки надели свои сарафаны, которые не очень-то отличались от того, что носят девушки на Земле. Да и все равно это только до ближайшего магазина, а там так и так переоденутся. Высадились опять в парке Фили, а уже оттуда, на такси, добрались до центра. Пришлось, правда, потесниться — Кини всю дорогу просидела у меня на коленях. Ничего, мне понравилось, да и она не возражала. Доехали до ГУМа. Все равно по магазинам потащат, так хоть в одном месте все. Правда, цены тут довольно крутые, но я не свои деньги трачу, не жалко. Зависли в первом же магазине женского белья. Пакеты стали накапливаться и превратились в тюки. Я уже начал на них рычать, но меня тут же заткнули. На корабле ведь скоро будет больше двух дюжин молодых женщин, и им что-то надо носить. У меня ехидно поинтересовались: во что я их собираюсь одевать? И долго ли они проходят в выделенных им комбинезонах, прежде чем засунут эти самые комбинезоны кое-куда? Да, это я, конечно, упустил. Ходить все время в одной и той же, а главное в одинаковой, одежде женщины не могут. Тут девчонки правы. Ну что ж, будем исправляться. Мы с Мишкой купили по большому пакету, засунули в них безразмерные сумки и сразу после кассы запихивали все покупки в эти сумки. Мишке, правда, несколько раз пришлось отходить, якобы относить пакеты с покупками в машину, а то очень уж подозрительно все выглядело бы — чуть ли не полмагазина скупили, а все с двумя пакетами. После магазина женского белья был магазин верхней одежды. Разных платьев, юбок, блузок не было числа. Хорошо хоть теплой одежды нам не надо. Но до обуви мы сегодня так и не добрались.
Пообедали, вернее поужинали, здесь же в небольшом ресторанчике. Кормили, кстати, так себе. Эх, слетать бы на Кавказ, поесть настоящих шашлыков. А люля, а пити, а кутабы? А осетинские пироги? Только настоящие, а не та подделка, что продается в московских ларьках. Ну, ничего, я это и на корабле все заказать смогу, вкус я помню очень хорошо. Хотя неплохо было бы посидеть где-нибудь в открытом кафе, в горах. И чтобы все готовили прямо у тебя на глазах. И есть, обжигаясь, вытирая руки бумажными салфетками. А потом сидеть, отдуваясь, и пить горячий чай вприкуску. Как-то мы обедали с друзьями в простом придорожном кафе в горах, в Осетии. Вкусно было неимоверно. А какая красота вокруг! Обязательно слетаю на Кавказ в следующем году. Чеченцев вроде уже замирили, хотя, говорят, еще постреливают, но мне-то что.
