Жил я на станции, кстати, не сказать чтобы плохо. А что? Работа интересная. Правда, в лаборатории я особенно не засиживался, а работал в основном дома. Дом у меня тоже был. Как завлабу, мне выделили апартаменты аж в четыре комнаты. Был даже небольшой бассейн. Одну из своих комнат я переоборудовал в небольшую лабораторию. Вот в ней я как раз и засиживался. Пытался синтезировать вещество для своих целей. К сожалению, искина нормального у меня не было, только маломощный из коммуникатора. Пользоваться искином своей основной лаборатории я не мог — все данные по работе в лаборатории тот передавал головному искину научного центра, и работа над незапланированным ОВ могла вызвать ненужные подозрения. Так что все двигалось довольно медленно. Ну а кроме работы я, как уже говорил, занимался учебой и тренировками.
Но была одна проблема. С женским полом на станции совсем творилась беда. Нет, несколько борделей на станции было, но пользоваться ими меня как-то напрягало. Поначалу-то ничего, работа и тренировки меня достаточно выматывали, но постепенно гормоны давали о себе знать. Тем более что очень много времени я проводил в медкапсуле за учебой, а в ней и усталость снималась, и организм поддерживался все время в тонусе. Женщин на станции было процентов двадцать пять от общего количества жителей, так что подступиться к ним было сложно. Разборчивые — жуть. Но в конце концов я нашел выход из положения. Вернее, мне подсказал его в баре какой-то лаборант. Не из моей лаборатории, да и не мне, если честно. Просто он жаловался своему собутыльнику, что их завлаб, сволочь, заставляет спать с собой всех своих сотрудниц. У него это считалось вроде какой-то отработки. А попробуй откажи. Я подумал и решил — чего я-то теряюсь? Я же тоже завлаб. Вот так, пользуясь служебным положением, склонил, можно сказать, к сожительству одну из своих лаборанток. Правда, выбрал ту, что в данный момент была свободна. Да она в общем-то не очень и сопротивлялась. Ну а потом и вообще была очень довольна. Парень я не страшный, скорее наоборот, и самое главное — не жадный. А чего жадничать? Все равно воспользоваться своими деньгами я не смогу. Тратить их было просто негде и не на что. Нет, действовали на станции и магазинчики, и бары, и даже два ресторана. Ну и бордели, конечно. Но потратить там всю мою зарплату было просто невозможно. Можно сделать заказ — и тебе привезут с Большой земли заказанное. Вернее, кое-что из заказанного. Какие-нибудь безделушки — пожалуйста, а вот что-то серьезное — фиг, не дождешься. И без всяких объяснений. Нельзя, и все. Вот я и заказывал для нее разные ювелирные украшения. Она была жуть как довольна. А от ее довольства и мне кое-что перепадало. А кроме этого кое-чего, мне от нее и не надо было больше ничего. Так что меня все устраивало. Кстати, надо сказать, что зарплату на станции все получали на обезличенные банковские чипы. И расплачивались за все именно с чипов. Отделения какого-то банка на станции не было. И как я понял, это все было сделано опять же для выгоды корпорации. С банковского счета деньги можно и перевести кому-нибудь, а с чипа нет. Только на станции. Так что какую зарплату ни заплати — все равно все вернется в корпорацию. Опытному материалу ведь деньги не нужны. А на станции и так все принадлежит корпорации, так что деньги отсюда никуда и не уходят. Здорово придумали, конечно. И если бы я сам не находился в этой дробилке, я бы им поаплодировал. И претензий им особенных не предъявишь. Ведь здесь, на станции, одни преступники по законам Содружества, да и по человеческим меркам тоже. То, что такими их делает именно корпорация, не суть важно. Возьми и откажись. Тебя, естественно, сразу грохнут, зато совесть останется чистой. Но ведь никто не отказывается. И большинство здесь, так сказать, добровольцы. Правда, все они рассчитывали с кучей бабла вернуться домой. Ну-ну… Я тоже не лучше. Правда, у меня есть хоть и слабенькое, но оправдание — я ненавижу это сволочное Содружество, которое лишило меня любимой жены, ребенка, родителей, Родины. И если они вообще все передохнут, расстраиваться не буду. А с другой стороны — как же Мита, моя сегодняшняя подружка? Она, конечно, не идеал, но и зла я ей не желаю. Другое дело, что если мне придется здесь всех кончить, и себя в том числе, то и ее не пожалею. А вот если найду способ сбежать, то и ее прихвачу.
Так и жил. С людьми старался не сходиться. А то как бы в час X не пожалеть их. Хотя здесь все так жили. Друзей ни у кого не было. Так, приятели и собутыльники. На прошлой станции, кстати, так же было. Может быть, в других местах по-другому? Я ведь в Содружестве, кроме прошлой станции и этой недостанции, и не видел ничего. Нет, еще на планете бывал. Но и там толком ничего не видел. Может, в других местах и люди другие? И добрее и честнее? А ведь кроме людей есть еще и аграфы и сполоты. Я их и не видел никогда. Говорят, среди опытного материала попадались и аграфы, но ко мне в лабораторию они не поступали, так что вживую я их не встречал. Читал о них в галонете, еще на той станции. Вроде бы они снобы и сволочи. А сполоты вообще к себе никого не пускают и ни с кем не контактируют. Ну, если все в Содружестве такие, что встречались мне, то я совсем не удивлен. Я бы от таких тоже старался держаться подальше. Хотя встречались мне и более-менее нормальные люди. Не ангелы, конечно, но все-таки. Тот же сержант-абордажник, что занимался со мной на планете. Конечно, кредиты он любит больше всего на свете, но ведь и не совсем сволочь. И дело свое знает. Во всяком случае, в боевке здорово меня подтянул. Не хотелось бы, чтобы это мне когда-нибудь пригодилось, но, по крайней мере, я теперь ко всему готов.
С Митой у меня, кстати, так и не сложилось. Нет, девчонка она была очень даже ничего, а в постели вообще супер. Но однажды, лежа в постели, она мне рассказывала о чем-то, о каких-то там своих делах и сплетнях по лаборатории. Я не очень-то прислушивался. Но когда она стала мне рассказывать, как забавно верещал от боли очередной подопытный, когда она ему вводила раствор в вену, меня чуть не вырвало. Это с каким же чудовищем я сплю? Я и сам далеко не ангел, но так пренебрежительно и даже с каким-то наслаждением относиться к человеческим мучениям — это уже за гранью. Гнать ее тут же я не стал, не хватало мне еще лишних разговоров и подозрений в СБ, но и продолжать наши отношения уже не мог. Но сделал я совсем просто. Утром, придравшись к какому-то пустяку, я с ней слегка поскандалил. Ушла она от меня сильно злая. А вечером отправилась в ближайший бар и стала флиртовать с каким-то офицером из охраны. Просчитать это все было несложно. Ни до чего серьезного у них бы, естественно, не дошло, но я, увидев это безобразие, сильно обиделся и дал ей отставку. Громогласно и при всех. Так что обратного пути у меня уже не было. Вот и все. Может быть, и не совсем хорошо поступил, воспользовавшись ее взрывным характером, но спать с ней я уже все равно не мог. Ну что ж, придется пользоваться девочками из борделя. У меня в лаборатории была, правда, еще пара лаборанток, но сближаться с ними я уже не решился.
Так прошло два с лишним года. Синтез своего ОВ я завершил. Теперь я был готов к уничтожению станции. Я даже разобрался, как мне это лучше всего сделать. Где находятся насосы вентиляции, я выяснил. Вот в вентиляционные каналы возле насосов и вылить эту гадость из пары контейнеров, которые уже готовы и спрятаны мною в техническом помещении моей лаборатории. Ключ от этого помещения был, естественно, только у меня. Жидкое ОВ на воздухе испаряется и разносится за несколько минут по всей станции. Инкубационный период длится около тридцати минут, так что все успеют заразиться. А потом наступает глубокий сон, такой глубокий, что никто уже не просыпается. То есть все очень просто, и спастись не удастся никому. Если только кто из техников в это время будет находиться вне станции. Вот с теми мне придется разбираться уже самому, так как через пару часов ОВ распадается и уже опасности не представляет. Осталось только самому обзавестись скафандром. А вот как это сделать — вопрос. Купить его здесь просто негде. В нашей лаборатории нет. В других, возможно, есть, но кто ж меня туда пустит. Есть скафандры у технической службы станции. Ну и, конечно, боевые скафандры у охраны, но к ним лучше не соваться. Так что остается только техническая служба. Выкупить у какого-нибудь техника вполне возможно, но есть вероятность, что он тут же доложит об этом в СБ станции. Так что выкупать нельзя. Остается только приватизация. А вот как это сделать незаметно и не обратив на себя внимания, надо думать. И я думал. Долго думал. Было бы проще, если бы у меня было оружие. Пристрелил бы какого-нибудь техника и забрал бы его скафандр. Но оружия у меня нет. Я могу и голыми руками любому шею свернуть, но вдруг сразу не получится и он успеет поднять тревогу? Передать сообщение по нейросети недолго. Поэтому валить надо сразу и наглухо, а иначе весь мой план накроется. А может, и не накроется? Необязательно же самому заливать ОВ в воздуховод. Это может сделать и дроид. Даже желательно, чтобы это сделал дроид. У меня в лаборатории есть меддроиды и дроиды-уборщики. Перепрограммировать я их смогу. Вернее, добавить еще одну, нужную мне программку. Парочки хватит. Да и одного хватит, но на всякий случай подготовлю пару. Но шум поднимать все равно нельзя. Не дай бог, кому из охраны взбредет в голову облачиться в скафандры. Без оружия я и с одним охранником не справлюсь, хоть они здесь обленились и разжирели от безделья. И тогда весь мой план накроется. Потравить всех я потравлю, но станцию уничтожить уже не успею. Не дадут. А тогда все насмарку. Главное — уничтожить станцию, это змеиное кубло. Со всем ее оборудованием и наработками. Ну что ж, буду готовиться.
