Возможно, это было неким кощунством или же обычным жизненным укладом, но во времена своего студенчества, когда Валера посвящался в таинства психологии, его будущая работа казалась более привлекательной. Но психика людей, с которой он сталкивался на протяжении всех этих лет, не была чем-то творческим, экспериментальным, не была пронизана вожделенным эзотеризмом, который он время от времени пытался во всем этом открыть. В его абстрактных видениях работа казалась ржавым механизмом на шестеренках, по бокам которых вольготно проживал сырой мох навязанного свыше мнения.

В дверь осторожно постучались. Перед тем как сказать «да» или просто пойти и открыть ее, Валера набрал полные легкие воздуха, будто готовился сказать длинную речь. Быть может, это была уборщица или коллега из его консультационного центра. Однако неведомым чутьем психолог уже догадался, что под конец рабочего дня к нему нагрянул очередной пациент. Внеплановый.

Несмотря на строгий учет, Валера таким не отказывал в надежде, что рука боязливо протянет ему конвертик с незаконным вознаграждением.

– Войдите, – монотонно и без всякого энтузиазма произнес Валера. Взору его предстала девушка лет двадцати, с темными вьющимися каштановыми волосами и голубыми, как арктический лед на детских рисунках, глазами.

– Здравствуйте. Вы Валерий Владимирович? – застенчиво поинтересовалась девушка. Психолог в ответ лениво кивнул головой и рукой указал на стул, поставленный строго напротив него. В кабинете, кроме стола, двух стульев и полок с бумагами, еще находилась койка. Некоторые клиенты, лежа на ней, бессознательно изливали душу специалисту. Валера же подавлял в себе желание гладить своих посетителей по голове и допускать акты некоторой излишней близости.

– Меня зовут Милена. Мама пьяная часто говорила, что в честь миллениума и конца всего… – произнесла девушка и, робко улыбнувшись, подошла к столу. Валера испытал прилив теплоты. Сердце его принялось отбивать скоростной ритм, а ладони покрылись микроскопическими капельками пота. Милена, усевшись поудобнее, посмотрела Валере прямо в глаза, слегка подавшись вперед. Валере показалось, что сейчас она схватит его за галстук и своим ртом вопьется в его щетину и прогрызет щеку насквозь.

Чаще всего пациенты были напуганными людьми и оттого никогда не смотрели врачу в глаза. Сейчас же дело обстояло с точностью до наоборот.

– Что у вас? – нетактично и неуверенным голосом произнес Валера. Ему стало немного стыдно после грубо брошенного вопроса, и он принялся водить ручкой по листу бумаги, который специально приготовил для игр на ассоциативное мышление.

– Сублимируете? – заигрывающе спросила девушка, глядя на руку психолога. Валера строго на нее посмотрел и сделал вид, что сказанное слово было шуткой, хотя про себя мимоходом подумал, что она слишком много знает. А потому становится опасной для него.

– Ничего. Я просто хотела сказать, что мне не дает покоя постоянное ощущение того, что я каждый раз завершаю жизнь самоубийством. – После этих ее слов психолог, возможно, демонстративно, принялся записывать сказанное на изрисованный лист бумаги. Наморщив лоб, он всем своим видом пытался показать авторитетную заинтересованность.

Девушка замолчала. Украдкой она поглядывала на записи Валеры. Его корявый почерк на белом листе ее раззадоривал.

– Продолжайте говорить, – сухо произнес психолог, не поворачиваясь лицом к девушке.

– Ну вот, я каждый раз заканчиваю жизнь самоубийством и понимаю, что это ничего не меняет, – после ее слов наступила небольшая пауза. – Вот, в общем-то, и все, что я хотела вам сказать, уважаемый Валерий Владимирович.

– То есть вы хотите сказать, что у вас были попытки самоубийства и они ничего не меняют в вашей жизни? – серьезно спросил психолог и посмотрел на улыбающуюся девушку. Она в ответ рассмеялась.

– Нет, вы не совсем меня поняли, Валерий Владимирович. Я завершаю свою жизнь самоубийством, но в ней ничего не меняется. – Девушка с усмешкой смотрела на немного смущенного из-за ее витиеватых формулировок психолога.

– Так вы говорите, что завершали жизнь самоубийством. Но, по всей видимости, вы сами себе это придумали, потому что ваше физическое тело… – он указал рукой на нее. – Собственно, вы сейчас присутствуете здесь и говорите со мной, значит, надо полагать, что в данный момент вы живы и находитесь в сознании, пускай оно несколько иначе воспринимает мир…

– Нет, я немного не это имела в виду. Точнее, совсем не это, – Милена закрыла глаза и, ухмыльнувшись, продолжила. – Я хотела сказать, что то, что вокруг меня сейчас происходит – оно нереально. Я думаю, что даже вас сейчас не существует. А все потому? что я убила себя, но ничего не изменилось. А то, что сейчас происходит? – это лишь остаточная реальность, которую я сама себе выдумала и строю ее? как хочу. Как будто книга судьбы раскрыта передо мной, и я на ходу туда пишу то, что хочу, – произнеся это, девушка убрала со лба копну темных волос.

– На самом деле то, что вы сейчас говорите, не соответствует реальности. Потому что, скорее всего, ваши слова являются фантазией и не более. Вы сами усложняете себе жизнь, накручиваете, – Валера старался говорить общо, потому что его системный рабочий день закончился. Сейчас ему хотелось одного – поскорее прийти домой и, упав на диван, посмотреть ненавязчивое глупое кино для разгрузки мозга. Несмотря на то, что случай девушки показался ему изначально интересным, в этот вечер он был не совсем готов с ним разбираться на глубинных уровнях. Валера, было, хотел предложить встретиться завтра в неформальной обстановке, как девушка внезапно произнесла:

– Ладно, Валерий Владимирович. Я вижу, вы сегодня устали! Я приду в следующий раз, а пока можете обо всем забыть.

Смущенный психолог лишь успел кивнуть головой, но Милена этого не увидела, так как резко выскочила за дверь, будто бы сильно куда-то спешила. Прокрутив в памяти произошедшее, Валера встал из-за стола и накинул на себя легкое пальто. В голове его родилось предположение, что эта девушка на удивление тонко чувствует мысли чужих людей – а значит, она особенная. На мгновение он даже подумал, что вдруг она на самом деле уже видит расписанным свое будущее? Но не настроенный на эзотерические рассуждения, он отсек эти фантастические идеи и вышел из кабинета.

Ради интереса Валера решил спуститься к кассе на первом этаже здания, где обычно люди регистрировали и оплачивали услуги психологической помощи. За кассовым аппаратом сидела Марта Васильевна – добродушная женщина средних лет, напоминающая героиню ситуативных социальных драм. Когда Валера подходил к ней, она что-то увлеченно читала, уставившись в мерцающий монитор старого компьютера.

– Марта Васильевна, еще раз здравствуйте!

– Добрый вечер, Валера! Чего домой не идете? Или уже идете? – ответила Марта Васильевна, не глядя на покидающего работу психолога.

– Да вот уже собираюсь! Хотел у вас спросить фамилию девушки, которая сейчас ко мне заходила на прием, с каштановыми волосами такая… Имя редкое – Милена, – произнес Валера. Марта Васильевна оторвала взгляд от монитора и удивленно посмотрела на него.

– Да не заходил вроде никто, вы уже заработались, наверное. Последние минут сорок точно никто не заходил. Выходили только, но девушек среди них я не припомню. Все – ваши коллеги.

– Ясно. Спасибо! – Валера не стал вдаваться в подробности и сделал вид, что ничего такого не произошло. То, что сказала увлеченная очередной мыльной оперой кассир, означало только одно – девушка зашла к нему без всякой очереди и записи да еще и мимо центрального входа. Вышла наверняка так же.

Вскоре психолог поехал домой, крепко держа черный руль автомобиля. Даже ненавязчивая музыка вечернего радио не могла отвлечь Валеру от раздумий, откуда эта девушка могла знать его по имени и отчеству. По пути домой он иногда перестраивался из одного ряда в другой, периодически сигналил хамоватым автомобилистам и старался внимательно следить за дорогой. Но отвлечься от размышлений про судьбу Милены так и не смог.