Крики сына разносились эхом по комнате. Ровена перестала готовить воду, чтобы проверить ребенка, но я подняла руку. Я теперь мать, а не испуганный ребенок. Это был не сон. Это мой замок и моя жизнь. Это мое место.

Я протерла глаза и прошла к горячей воде, заглянув перед этим в колыбель Гэвина. Он перестал вопить, синие глаза улыбались мне. Я улыбнулась ему, коснулась его крохотного носа. Я сняла изорванную одежду и опустилась в воду, оттирала себя, а потом взяла Гэвина в воду к себе. Мы сидели какое-то время в теплой воде, просто глядя друг на друга. Ровена укутала его в полотенце и принялась готовить ко сну.

Желудок урчал. Я набросилась на тарелку еды у камина, проглотила три яблока, ножку баранины и миску каши. Я могла съесть кабана, после путешествия желудок стал бездонным. Я поцеловала Гэвина в лоб, и Ровена унесла его на кормление.

Я осталась одна в комнате и покопалась на полках с книгами. После всех опасностей и близости смерти чтение у камина казалось раем. Я провела пальцем по книгам Падрэга, вспоминая его с улыбкой.

Я открыла книгу легенд о моей тезке, Бранвен Храброй.

«Сильная и любимая королева Бранвен отдала жизнь, чтобы спасти людей. Как Наш спаситель сделал, чтобы спасти мир, так и Бранвен знала, что величайший акт любви — жертва. И хотя ее жизнь закончилась, ее народ помнит о ней по сей день».

Мои пальцы задрожали, я отложила книгу.

Я часто задумывалась, почему мама назвала меня в честь такой трагичной фигуры из фольклора Старых племен. Казалось, Падрэг и мама говорили со мной через эти потрепанные страницы. Магия книг. Они позволяли живым общаться с давно ушедшими, но не забытыми. Я прочитала абзац снова, слышала эти слова голосом Падрэга, а потом мамы. Величайший акт любви — жертва.

Шаги на лестнице привлекли мое внимание. В комнату вошел отец Давид, а за ним — Артаган и Ахерн. Они были мрачными. Я напряглась. Священник запер за ними дверь и заговорил первым:

— Моя королева, ворон прибыл, пока вы спали. Новости от моих друзей.

— Что такого они написали, что вы такие мрачные.

— Мне жаль сообщать такое, моя королева. Леди Аннвин мертва.

Горло сжалось. Я не могла дышать и посмотрела на Артагана. Он отвернулся, огонь озарял сиянием его профиль. Он был чистым и одетым, но выглядел хуже, чем когда-либо. Слеза катилась по его щеке, глаза были красными. Он плакал. Я встала и обняла его сзади, прошептала на ухо.

— Мне жаль, любимый. Очень жаль. Она хотела уйти. Она знала, что умирает.

Артаган кивнул, но молчал. Может, уже знал о ее состоянии, но от этого было не легче. Я обнимала его, ощущала биение его сердца. Отец Давид кашлянул.

— Это не все, миледи. Ее убили в Дифеде стражи короля Оуэна.

Ахерн скривился.

— Оуэн — не король! Расскажите остальное, отец.

— Стражи убили ее, потому что… — священник замолчал. — Потому что, когда она встретилась с Оуэном как ваш представитель, она выхватила нож и зарезала его. Когда вмешались стражи, Аннвин и Оуэн были мертвы.

Мы с Артаганом переглянулись, но молчали. Его мать переступила принципы, чтобы спасти свою семью. Чтобы спасти жизнь сына, мою и нашего ребенка. Я закрыла глаза. Это была ее последняя жертва. Я знала в сердце, что так может быть, но не осмеливалась озвучивать. Но мы с Аннвин знали, что она должна сделать. Сердце было тяжелым в груди, я опустила голову. Я никогда не увижу женщину из Старых племен снова, женщину, научившую меня верить в себя и быть королевой.

Ахерн скривился, хрустя костяшками.

— Дифед в хаосе, — добавил он. — Все бастарды-сыновья хотят занять трон, но у каждого не больше дюжины последователей. Никто сейчас не правит Дифедом. Все в смятении.

Я отгоняла слезы.

— Тогда все прошло по плану.

Все в комнате посмотрели на меня. Я не знала, смотрят и они с восторгом или с ужасом. Аннвин точно знала, что делала. Я сказала ей разобраться с Оуэном, и она это сделала. Я представляла, что это будет яд в вине, как сделала Олвен с Руном. Но Аннвин выбрала сама. Она не хотела умирать долго, как было бы с шишкой на ее груди. Теперь она спала с ангелами или там, кому поклонялась.

Мужчины смотрели на меня, словно я стала на десять голов выше. Я была не просто хозяйкой замка, но и правительницей. Королевой, что была не хуже короля. Мужчины использовали свои приемы в бою, а я свою тактику. Мне не нужно было объяснять им свои действия, я и не собиралась. Я разбиралась с врагами по одному без армии и меча. Отрезая головы вражеским королевствам, я сеяла там хаос.

Я избавилась от половины врагов. Белин мертв. Рун мертв. Оуэн мертв. До конца недели все в Уэльсе будут точно знать, кто стоит за такой казнью. Это была игра в шахматы с жизнью и смертью, я собиралась победить.

Я села и отдавала приказы. Артаган мог возразить. Но он молчал с остальными, доверяя мне, хотя весь план знала только я. Я направляла палец на каждого.

— Ахерн, подготовь всех доступных воинов к отправлению до рассвета. Отец Давид, рассылайте воронов всем друзьям в королевстве. Чем больше мы знаем о делах врага, тем лучше. Артаган, мне нужна твоя сильная рука. Ты готов вести воинов в бою?

Муж улыбнулся, на лице поступил задиристый рыцарь.

— Против саксов или кого-то еще, но Блэксворд поведет людей даже в ад, если того хочет Маб Керидвен.

— Миледи, — вмешался Ахерн. — У нас не больше трех сотен лучников. Против короля Малкольма или саксов у нас не будет преимущества.

— Это мои тревоги, Ахерн. Наши враги придут в нашу ловушку, и количество их не спасет.

— Вы звучите уверенно, ваша светлость, — сказал отец Давид.

Я хитро улыбнулась.

— Поверьте, отец. Они попадут в ловушку по одной простой причине. Я буду наживкой.

20

Отец Давид перекрестил меня. Я сидела на коленях в часовне и тихо молилась из-за жизней, которые отняла и собиралась отнять. Деревянная крыша закрывала древнюю каменную церковь, доски дрожали от грома очередной бури. Дожди смыли лето перед урожаем. Может, архангел вскоре лишит Уэльс остатков урожая. Или это сделают вороны саксов. Я размяла конечности, готовясь к заданию. Завтра День Всех святых и мой девятнадцатый день рождения.

Я расхаживала у церкви, звезды начали меркнуть над головой. Я сжимала лук и колчан со стрелами. Скоро рассвет.

Артаган спал в нашей кровати, маленький Гэвин сопел рядом с ним. Они выглядели как пара ангелов среди одеял. Я поцеловала теплый лоб сына. Перед тем, как уйти, я коснулась губами век Артагана. Прикрыв рот, я вздохнула. Если я доживу до следующего дня, то я буду вместе со своими мальчиками в тепле этой кровати.

Без шума я пробралась в конюшни и забралась на коня мужа, Мерлина. Сегодня мне требовался самый сильный конь. Я выехала одна из ворот замка и отправилась в темные холмы с первыми признаками голубого света на востоке.

Холмы становились все выше, Мерлин взбирался по южной стороне, направляясь к ущельям горы. Журчала быстрая вода. Водопады и ручьи стали глубже после дождей, они разлились шире. Мерлин шел в воде, долетающей мне брызгами до лодыжек. Мы добрались до перехода. С вершины стало слышно лошадей. Кто-то уже ждал меня там.

Большая компания всадников была на поляне. Пар поднимался из ноздрей лошадей в тусклом свете. Знамена с алым драконом хлопали на холодном ветру. Голос Малкольма донесся из-за деревьев.

— Ты пришла одна?

Я кивнула, остановив коня на расстоянии броска камнем. Новый король Южного Уэльса прошел вперед, на его голове была бронзовая корона. Он ухмыльнулся, глаза окинули взглядом мое тело.

С ним было не меньше сотни всадников и вдвое больше пехоты, может, в переходе их было еще больше. Мое сердце сжалось. Но я уже не успею убежать от них. Малкольм получил меня в свой капкан и знал это. Он щелкнул пальцами, страж вышел вперед. Солдат держал что-то обеими руками под плащом. Малкольм прогнал стража и протянул мне подарок.