Марк Ноче

Меж двух огней

Королева Бранвен — 1

Перевод: Kuromiya Ren

Для Лорел

Дилемма — это быть меж двух огней.

— кельтская пословица

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

597 г. нашей эры

1

Сегодня я выйду замуж за человека, которого никогда не видела. Мачеха приказала слугам стряхнуть пыль с моего белого платья. Отец, наш король, уже праздновал, пел с воинами похабные песни в зале. Под окном моей комнаты о стены разбивалось море. Моя голова болела от шума волн о камни, вода терпеливо сглаживала их. Я уже подумывала выброситься из окна.

Но я не могла. Я — Бранвен, дочь короля Вортигена, правителя королевства Дифед. У меня есть долг перед предшественниками, и я не буду первой в линии, не выполнившей его. И все же в такие случаи, когда меня окружали служанки мачехи и их собачки, я жалела, что я — единственный ребенок. Не совсем так. У отца было много внебрачных детей, и многие из них точно пили с ним сейчас. Но у меня не было брата или сестры, с которыми можно было поговорить. Которые могли бы занять мое место в этой помолвке с далеким королем.

Половицы комнаты задрожали под ногами. Мачеха скривилась, раздраженная шумным празднованием отца и его воинов, пьющих и вопящих, развлекающихся с простыми людьми и служанками. Я не могла винить их. Люди нашего маленького королевства у моря радовались. Не только потому, что хотели моей свадьбы, но и потому что мой брак означал конец войны. Армия моего будущего мужа из шести тысяч человек уже два месяца была у наших ворот.

Я знала о нем лишь несть тысяч копий, усеивающих зеленые холмы в стороне от моего окна. И истории о нем. Я знала меньше, чем обычная доярка, стараниями мачехи, королевы. Она запрещала слугам рассказывать мне о внешнем мире. Но слухи до меня доходили. От женщин на кухнях, от конюхов в конюшнях отца. Они звали его Королем-молотом. Он надевал в бой железную маску, а его боевой молот убил сотни врагов. В последнее время мне снились кошмары о безликом кузнеце. Каждый вечер он обрушивал молот на мое сердце. Я часто просыпалась в поту.

Я стукнула ногой, глядя на мачеху.

— Прошу, оставьте меня. Мне нужно побыть одной.

Королева нахмурилась.

— Не мни платье. Леди не повышает голос и не топает ногой.

Я закатила глаза. Она выгнала служанок с собачками из моей спальни. Порой я завидовала этим маленьким гончим. Мачеха хоть гладила их и говорила им хорошие слова. А со мной она обращалась не как с падчерицей, а как с фарфоровой куклой, которую можно было одевать и украшать, как ей вздумается. Дверь закрылась, и я ждала, пока не утихнут ее шаги на лестнице.

Я рухнула на скамеечку для ног и уткнулась головой в колени. Я не могла плакать. Мачеха увидит следы от слез, отец ударит по лицу, заметив красные глаза. Казалось, еще вчера я играла на ветреных пляжах, делала фигуры из мокрого песка. Свадебное платье казалось тяжелым, когда я посмотрела в последний раз из окна своей спальни. К закату я стану женой Короля-молота.

Взяв себя в руки, я спустилась в главный зал. Я прятала ладони в складках платья, чтобы никто не увидел, как они дрожат. Отец и его воины радостно поприветствовали меня, подняв кубки с медовухой над столами. Жидкость лилась с краев их кубков. Они были слишком пьяны, чтобы заметить мое состояние. Служанки мачехи хихикали за их руками. Ворона. Воронья голова. Дрозд. Я знала их клички. Мачеха не пыталась остановить их. В нашем королевстве надо мной смеялись даже слуги.

Мои бледные щеки пылали. Золотые волосы мачехи сияли в свете факелов, как и подобало благородной леди. Даже у слуг были русые или медные волосы. Мои полночные пряди и зеленые глаза отражались в начищенных щитах, висящих на стене. Черные волосы. Как у простых людей. В нашем королевстве черные волосы, как у меня, были только у простых людей и варваров. При этом я еще была тощей, как палка, и грудь была не больше двух плоских кексов. Конечно, мачеха с отцом так радовались. Случилось чудо из чудес. Они выдадут замуж страшную дочь.

Еще и за сильного короля. Я не строила иллюзий, я была частью сделки, мирного соглашения, что принесет равновесие воюющим королевствам. Он тоже меня не видел, как и не просил этого. Я надеялась лишь, что война не начнется снова, когда он увидит, какое темноволосое пугало получил в жены. Мне было всего шестнадцать, а жизнь, казалось, заканчивалась.

Отец указал мне на место на скамейке напротив него, между нами на столе была доска в клетку. Его воины отодвинулись в сторону от нас. Отец явно хотел побыть наедине со мной. Он мог выглядеть праздно, но за кубком вспыхивал его волчий оскал.

Он сделал первый ход пешкой из оникса, он всегда был агрессивен в шахматах. Кельтские шахматы, известные как фидхелл в Ирландии или гвиддбвилл в Уэльсе, были игрой, соединявшей нас с корнями, древняя игра появилась в Старых племенах, чья кровь бежала в нас. Только эти моменты были у меня с отцом, только тогда я видела не строгого монарха. Порой за игрой он расслаблялся и говорил о маме. Не сегодня.

Я защищалась друидами, фигурами, которых называли «епископами» священники, игравшие в это. Я предпочитала называть их так, как делали Старые племена, как мама. Король скривился и напал на одну из моих жемчужных фигур своим всадником.

— Ты всегда сдерживаешься. Не обороняйся. Учись нападать.

— Может, я задумала ловушку, — ухмыльнулась я.

— Вряд ли.

Он огляделся, проверяя, что никто не слушает, склонился над доской и понизил голос, чтобы он достиг только меня.

— Мне не нужно говорить тебе, как много зависит от этого союза с Королем-молотом. У меня нет сына, родившегося законно, а жена не беременеет. Осталась только ты, так что нам придется сделать ход.

Вот оно что. Жестокий намек, что, если бы я родилась мальчиком, все было бы намного лучше. Но теперь ему приходилось справляться с темноволосой дочерью. Я сглотнула, пытаясь смотреть на доску и слушать.

— Ты никак не можешь обольстить Короля-молота, даже если бы он был таким человеком, — объяснял отец. — Но ты будешь присутствовать на частных советах, слышать то, что творится в его замке. То, что я никогда не услышал бы. Тебе стоит следить за этим в интересах Дифеда.

— Хочешь, чтобы я шпионила за новым мужем?

— Я хочу, чтобы твои глаза и уши были открыты, а рот — закрыт.

Я глубоко вдохнула. Возможно, я в последний раз видела отца. Я должна быть честной.

— Это того стоит, отец? Выдавать меня за незнакомца, чтобы спасти наш народ?

Отец скривился, будто я была глупым ребенком.

— Лучше быть по правую руку от дьявола, чем на его пути.

После десяти ходов он убрал половину моих фигур на доске, а потерял только всадников и королеву. Отец всегда был готов отдать королеву, если это было ему выгодно. Он смотрел на меня серыми глазами, но как король, а не отец. Он убрал моего короля и сухо сказал:

— Конец одной игры — начало другой.

Узел завязался в моем животе, я понимала, что он говорит не о доске.

Снаружи послышались рожки. Сердце замерло в горле. Звякали цепи, железные врата, звук разносился эхом по залу. Прибыл Король-молот.

Люди отца отодвинули скамейки, схватили копья и щиты. И хоть провозгласили мир, они собирались выглядеть яростно перед людьми Короля-молота. Несколько стражей окружило мачеху и ее дам, а рядом со мной встал только один солдат.

Ахерн был рядом со мной с копьем и щитом. Его сильная фигура и борода цвета охры напоминала отца. Хоть он и был одним из внебрачных детей, он был для меня почти братом. Я могла взять его за руку, но сейчас едва могла сдержать дрожь в коленях.

Воины Короля-молота прошли в озаренный факелами зал, постоянный рев волн разносился по замку. Но мое сердце колотилось еще громче. У людей Короля-молота были железные шлемы, кольчуги, а толстые щиты в форме капли были крупнее, чем щиты наших людей из телячьей кожи. Хотя я знала, что нельзя так говорить здесь, но воины Короля-молота выглядели достаточно большими, чтобы проглотить десятерых воинов отца на ужин. Я молчала. Мачеха часто говорила мне, что леди должна молчать. Отец всегда заявлял, что никто не захочет слушать девочку, особенно, когда присутствовали короли и лорды. Снова послышался рожок, а потом глашатай возвестил: